Зима тревоги нашей

Напоминания о том, что мы живем в XXI веке, звучат из уст политиков, экспертов, всякого рода комментаторов едва ли не ежедневно. Датировки начала новой эпохи предлагаются различные – и календарная, и сентябрь 2001 года в Нью-Йорке, и октябрь 2002 года в Москве. Но крайне редко за признанием этого факта следует его серьезное осознание, которое должно было бы существенно изменить наше восприятие современного мира.

Да, мы говорим о необходимости приготовиться к вызовам будущего. Мы строим догадки и прогнозы. Мы даже тешим себя надеждой, что, следуя народной мудрости, готовим сани летом. Думаю, тешим напрасно – зима уже наступила. Будущее пришло и вступило в свои права. И Россия должна немедленно начать жить в нем, если не хочет остаться в прошлом, остаться только воспоминанием.

Пока продолжаются дискуссии о перспективе глобализации, она стала свершившимся фактом. В экономическом, технологическом, политическом, военном, культурном, информационном отношении мир един – в том смысле, что происходящее в одном его уголке немедленно отзывается во всех и нет зон гарантированной безопасности. Даже наиболее развитое и защищенное ядро этого мира открыто для различных угроз и уязвимо, и уж тем более уязвима Россия. Да и сама скорость происходящих перемен почти не оставляет времени для адаптации к ним. Отсюда вывод: осознать наше сегодняшнее положение, задать важнейшие вопросы и найти на них ответы должно действующее поколение российской интеллектуальной и политической элиты. Оставлять эту работу на будущее нельзя, ибо время будет безвозвратно упущено.

Между тем наши идеологические споры до сих пор ведутся так, как будто бы ничего такого не происходит, – причем это в равной степени относится и к так называемым “реформаторам”, и к так называемым “консерваторам”. И те, и другие в лучшем случае продолжают жить в XX веке, если не в XIX, “реформируя” или “консервируя” лишь собственные недоразумения. Демократия или авторитаризм? рынок или регулирование? Открытость или закрытость страны внешним влияниям? Запад или Восток? Все это – примеры совершенно неактуальных вопросов. История уже дала на них однозначные ответы, либо продемонстрировав полную бесперспективность одной из альтернатив, либо объединив в новом качестве несовместимые когда-то начала. Мир изменился, а Россия все еще топчется на его пороге. Новое в нашем обществе и государстве буквально продирается через нагромождения устаревшего, отжившего.

Может быть, осознанию этой очевидной истины мешает то, что мы слишком стремительно проделали путь из одной системы жизненных координат в другую. Груз прошлого очень велик. Он сковывает не только развитие страны, но и наше мышление. Поэтому решительное обновление политического языка и инструментария, поворот к реальным проблемам давно назрели и даже перезрели.

Впрочем, сама вялость и бездарность отечественных идеологических дискуссий свидетельствует об исчерпанности их традиционного формата. Несоответствие старых идеологических программ природе предъявленных России вызовов все более очевидно, и мы должны как можно скорее выйти из привычного пространства противостояния “правых” и “левых”. Это пространство уже свернуто, в этой системе координат можно лишь продолжать плодить безжизненные умственные конструкции, не имеющие отношения к реальной жизни. Но утрата актуальности классических идеологий XX века не означает конца идеологии как таковой. Напротив – не ответив на общие, фундаментальные вопросы, можно лишь продолжать барахтаться в частных. Не поняв природы современного мира, не расставив в нем ценностные вехи и ориентиры, не сформировав проект желаемого будущего, не определив пути его достижения, невозможно двигаться вперед, невозможно даже стоять на месте – можно только откатываться назад. Поэтому сегодня Россия остро нуждается в принципиально новой, современной идеологии, занятой не вымышленными, а действительными вопросами. Вопросами нашего будущего. То есть – нашего настоящего.

Гончар или глина?

Какой должна быть идеология для будущего? Прежде всего – она должна предложить конкретные пути решения основной проблемы, стоящей сегодня перед нашей страной. Проблема эта в самом общем виде может быть сформулирована так: или мы интегрируемся в глобальное сообщество – или нас в него интегрируют помимо нашего желания и на условиях, к выработке которых нас не допустят. Всякая иная постановка вопроса лишь запутывает дело. Уже сегодня и наша экономика, и наша политика, и даже наша повседневная жизнь – органическая часть глобального мира, открытая всем исходящим из него импульсам, как благотворным, так и пагубным. Как сторонники, так и противники “открытия” страны опоздали по меньшей мере на одно политическое поколение. Вопрос сегодня не в том, надо ли включаться в глобальный мир или нет, а в том, как это следует делать”: или удовольствоваться местом на его периферии, или войти в развитое ядро. Иначе говоря, должна ли Россия быть пассивным, фактически управляемым извне объектом (пусть даже извлекающим из своего статуса известные преимущества) – или же у нее есть шанс стать субъектом, отдающим отчет в собственных интересах, готовым к их защите, принимающим решения и несущим ответственность за их последствия (пусть даже не всегда легкую ответственность)?

Первый вариант унизителен не только для коллективного достоинства страны, но и для индивидуального достоинства каждого из ее граждан. И не следует думать, что мы от него хоть как-то застрахованы – ни великая история, ни обилие природных богатств, ни обширность территории, ни высокий образовательный уровень, ни даже ядерные арсеналы сами по себе не создают никаких гарантий выживания. Слишком многие народы и государства исчезли с лица земли, были поглощены более успешными конкурентами – и именно превращение из субъекта в объект знаменовало начало их конца.

Второй вариант не только позволяет избежать национального унижения – он еще и однозначно предпочтителен с точки зрения рационального расчета выгод и издержек. И наш долг – и перед предками, и перед потомками – реализовать именно его. Россия в XXI веке должна быть гончаром, а не глиной.

И это еще возможно. Прежде всего потому, что далеко не все ресурсы, обеспечивающие вхождение России в мировое сообщество на правах его полноценного участника, нами уже использованы. Подлинно современная идеология и должна указывать на эти ресурсы, предлагать способы их мобилизации и точки приложения усилий. Подлинно современная идеология не должна механически освящать прошлое и уж тем более не может звать к его бездумному воспроизведению. Она нацелена в будущее и определяет наше место в нем.

На что же мы можем рассчитывать? Речь, разумеется, не идет о нефти, газе, золоте и алмазах – они в лучшем случае смогут на некоторое время обеспечить то самое относительно комфортное существование на задворках цивилизации. Не идет речь и о помощи извне – на благотворительность могут рассчитывать только изверившиеся в себе и смирившиеся. Единственный источник ресурсов России – она сама, весь совокупный опыт ее существования. И отсюда следует вывод, лишь на первый взгляд парадоксальный: сегодня ориентированная на будущее идеология, как никогда, обязана внимательно вглядываться в прошлое, укоренять себя в нем – но не ради прошлого как такового. Такая идеология должна быть консервативной, но не реакционной, новой, но не оторванной от российских интеллектуальных и духовных корней. Прошлое – не музей и не саркофаг, но источник энергии для движения в будущее. В конце концов, не в последнюю очередь именно эта установка обеспечила странам, образующим ядро современного мира, их нынешний статус и потому продолжает вполне эффективно эксплуатироваться и сегодня. По этому пути обязана двинуться и Россия.

Таким образом, наш основной, если не единственный, источник ресурсов – вся наша история. Именно вся целиком – забвение “неудобных” страниц не только невозможно, но и непродуктивно, поскольку вытесненные воспоминания возвращаются кошмарами, которым искаженное общественное сознание неспособно противостоять. Но это не значит, что историю следует принимать некритически. Тотальный консерватизм непродуктивен, более того, вреден. В нашей истории есть то, что способствовало выживанию России, и то, что ему препятствовало, есть и благо, и зло. Знать следует и то, и другое, служить – первому. Дом нельзя строить, смешивая камни и песок. Сегодня мы должны добыть те камни, из которых сложится фундамент России XXI века.

Восстановить человеческое достоинство

И первый камень, первый ресурс – человек. Люди, из которых слагается Россия, которыми она жива. Люди, воспринимаемые не как безликий материал, не как памятные “винтики”, а как свободные мыслящие личности, наделенные неотъемлемым достоинством. Задача восстановления достоинства каждого человека, продолжающего своим частным бытием историческое бытие России, должна быть сегодня важнейшим приоритетом.

Задача эта имеет множество измерений. Среди них и внешняя безопасность страны, а также защита интересов ее граждан, где бы они ни находились, – поскольку достоинство немыслимо без способности противостоять врагу и защищать своих. И безопасность внутренняя, повседневная – поскольку преступность и беззаконие унижают человека, как мало что другое. И экономическая конкурентоспособность – поскольку в современном мире необходимым условием уважительного отношения со стороны даже вполне доброжелательных партнеров является доказанная делом экономическая состоятельность. И экономическая свобода – поскольку предпринимательская активность, основанная на законе, есть проявление творческого потенциала человека. И борьба с бедностью – поскольку бедность формирует недостойный человека образ жизни, превращая его в отчаянную борьбу за существование. И социальная защита ущемленных по тем или иным причинам групп (пенсионеров, ветеранов, инвалидов и многих, слишком многих других) – поскольку их нынешнее бедственное положение позорно не только и не столько для них самих, сколько для всего российского народа в целом. И судьба нашего образования – поскольку именно в школе непосредственно и буквально созидается будущее любого общества, и если этим процессом вообще можно управлять, если можно воспитать поколение, для которого уважение к своему и чужому достоинству было бы моральным императивом, то только через школу. И судьба культуры – поскольку в нашей многонациональной стране достоинство человека неразрывно связано с его включенностью в культурную традицию. И нравственность – поскольку с распадом нравственных ориентиров само понятие достоинства утрачивает смысл и лишь их утверждение может обеспечить необходимый баланс свободы и ответственности, равенство прав и возможностей самореализации для всех граждан.

С одной стороны, для решения этой многомерной задачи необходимы бесчисленные “малые дела” – они всегда имеют конкретного адресата, но столь же необходимы и масштабные инициативы – одними “малыми делами” в беде не обойдешься, потребны и великие. И прежде всего мы все должны сделать один принципиальный шаг: чтобы восстановить человеческое достоинство, его надо прежде всего признать. Признать за всеми, независимо от уровня доходов или образования, вероисповедания или языка. История России есть не только история государства, но и история бесчисленных личностей, семей, династий, поколений, народов. История семейная – хотя в таком виде она, в отличие от многих стран, еще не написана. История дворянства и крестьянства, духовенства и интеллигенции, предпринимателей и рабочих, военных и чиновников, врачей, учителей, моряков, шахтеров – и многих иных, всегда разных и всегда равно достойных. Те, кто исполнял в прошлом и продолжает исполнять сегодня свое призвание, каким бы оно ни было, были и есть главная, если не единственная, движущая сила российской истории. И эта история может быть продолжена в будущее только тем же соединенным усилием. Отдельные политические и культурные силы могут и должны отстаивать интересы любой из групп, составляющих многосложную российскую мозаику, – это дело благородное и благое. Но надо уметь видеть и Россию как целое. Надо хранить и отстаивать ее целостность в разнообразии, нашу общность в прошлом и будущем. Единство России может быть обеспечено только согласным соработничеством всех клеток ее организма, не утрачивающих при этом своей уникальной неповторимости.

Добиться единства государственной воли

Второй ресурс, почти не используемый сегодня, – государство. Слабость государства справедливо считается одной из главных болезней России конца прошлого, ХХ века. Именно поэтому укрепление демократического, правового, федеративного, эффективного государства стало первоочередной задачей начала века ХХI, и многие неотложные шаги уже сделаны. Однако надо двигаться дальше. А для этого следует признать, что слабость Российского государства вызвана не только его хорошо известными дефектами, но и ущербностью его восприятия всеми нами – и народом, и политическим классом, и самими государственными мужами.

Не определив преемственности нынешней формы нашего государства по отношению к его исторически предшествовавшим формам (что сделать действительно крайне непросто, но тем более необходимо), мы будем считать Российскую Федерацию учрежденной с нуля лишь около десятилетия назад, да еще и не в результате осмысленного деяния, а в обстановке всеобщей паники и хаоса. Такое государство вряд ли может быть сильным. Но верно ли и, главное, продуктивно ли такое восприятие? Не вполне. Наше государство и впрямь многим напоминает наспех сколоченный после кораблекрушения плот. Для этого есть определенные основания. Но именно поэтому следует как можно скорее отказаться от восприятия нашей государственности как чего-то временного и потому зыбкого, непрочного. Именно сформированное всей нашей многовековой историей стремление в трудное время опереться на сильное государство, сплотиться вокруг него, неистребимое желание многонационального российского народа жить в великой России (что подтверждается многочисленными социологическими данными) выручили нас в 1990-е годы. Поэтому для нас куда более точным является образ пребывания на корабле, плавание которого продолжается вот уже тысячу с лишним лет, хотя он и изрядно потрепан бурями. Нам не нужно строить нашу государственность с нуля, не повторять совершенные трагические ошибки, а опереться на те традиции российской государственности, которые позволяют сделать шаг в будущее.

Для этого необходимо многое, но прежде всего – целостное восприятие государства как органического единства. Сегодня мы относимся к государству как к механической совокупности отдельных институтов и набору исполняемых ими функций. Именно такой подход, кстати, спровоцировал приватизацию отдельных фрагментов государства группами давления, ставшую в 1990-е годы причиной многих бед. Борьба с этим явлением начата и ведется не без успеха; однако полное исцеление возможно лишь при условии смены принципиальных позиций. Да, государство исполняет множество функций, и каждая из них по-своему важна. Да, можно делать акцент на обороне, социальной защите, образовании, регулировании рынков и стимулировании экономического развития, защите гражданских прав и свобод – и далее почти до бесконечности. Но условием должного исполнения любой из этих функций является осознание всеми членами команды государственного корабля их общей миссии – миссии защиты человеческого достоинства через установление и поддержание норм гражданского общежития.

И для этого нужно сделать многое.

Хранить основы нашего конституционного строя. Он на деле продемонстрировал свою работоспособность, и менять его в угоду конъюнктуре – значит подвергать угрозе основы социальной и политической стабильности. Это не означает, что конституцию вообще нельзя совершенствовать; это означает, что конституцию следует менять не тогда, когда ее можно изменить, а тогда, когда ее уже нельзя не изменить.

Продолжить укрепление демократической федерации. Россия не должна быть ни конгломератом управляемых без оглядки на общие задачи территорий, ни унифицированным под одну гребенку пространством от Калининграда до Камчатки. Россия должна быть организмом, части которого едины и сплочены во всем их многообразии. Только так можно сохранить Россию единой. Только так этот организм может исцелиться от поразивших его недугов.

Обеспечить разумное и гармоничное разграничение полномочий между уровнями власти. Только так можно преодолеть их разобщенность, добиться эффективного взаимодействия, прекратить бесконечные распри, нередко затмевающие общую миссию – служение людям. И федеральный, и региональный уровни государственной власти, и местное самоуправление при всех различиях между ними образуют целостную публичную власть, в свою очередь неразрывно связанную с обществом. Разделение и функциональная специализация властей – не самоцель, не инструмент расчленения социального организма, но, напротив, способ поддержания в нем внутренней гармонии.

Продолжить совершенствование структуры органов власти и управления. От полуавтономного функционирования отдельных ведомств, нередко ставящих свои корпоративные интересы выше государственных, необходимо перейти к их слаженной работе в рамках общих стратегических задач. Государство не сводится к сумме министерств и департаментов. Государство – гражданская община, образованная не для решения технических вопросов, но для служения общему благу.

Преобразовать государственную службу. Россия остро нуждается в том, чтобы слово “чиновник” перестало быть ругательным, в том, чтобы оно означало человека, не за страх, а за совесть служащего интересам страны. Неподкупность, открытость, эффективность, адекватность современным проблемам – этот почти утопический сегодня образ государственного служащего должен стать реальностью.

Преодолеть разрыв между государством и обществом. Государство не может существовать, не питаясь энергией свободно самоорганизующегося общества. Декларированное равноправие граждан может быть обеспечено только их реальным участием в принятии политических решений, постоянной двусторонней связью между органами власти и общественными организациями, развитием института гражданской экспертизы. Российская публичная власть – на всех уровнях и в масштабах всей страны – может восстановить единство государственной воли, лишь подчинив ее воле народа.

Органическое единство России требует сплоченности ее государственной команды, опирающейся на традиции служения Отечеству и прокладывающей курс в будущее. Только такая команда сможет окончательно преодолеть вековую российскую трагедию противостояния общества и власти – потому что именно разъятое, фрагментированное государство рождает в обществе глухое недовольство или открытый гнев. Между тем страна и у общества, и у власти одна, другой не будет.

Утвердить гражданское согласие

Третий ресурс России – наиболее активная и динамичная часть российского общества, граждане и гражданские союзы, выступающие генератором новых идей и технологий. В это понятие входит и политическая, и экономическая, и культурная элита, и все те граждане, кто не мыслит себя без деятельного участия в общественной жизни. Велика мера социальной ответственности деятельных граждан – именно они определяют общие цели и предлагают пути их достижения. Между тем в современной России эта группа недопустимо далека от общества в целом. Гражданское согласие – а оно является обязательным условием нашего успеха в современном мире – немыслимо без преодоления разрыва, отделившего активное и, как правило, преуспевающее меньшинство от народа. И основное усилие здесь должно быть предпринято теми, кто непосредственно выдвинут и избран народом, – политической элитой. Для того она и существует.

В адрес нашей политической элиты высказано немало упреков, большей частью справедливых. Да, она сформировалась во многом стихийно и крайне редко демонстрирует сплоченность вокруг элементарных общих ценностей. Но другой политической элиты у нас нет, и именно на ее плечах теперь лежит ответственность за Россию. Или она ее осознает и внесет необходимые поправки в свой образ мысли и действий, разумно ограничит свои амбиции, перестанет растлевать собственным примером другие элиты и народ в целом, откроется для исходящих из общества импульсов и запросов, либо будет сметена. В лучшем случае – сама по себе. В худшем случае – вместе с Россией.

Миссия политической элиты – фиксировать предъявляемые стране реальные вызовы и предлагать варианты ответов на них в виде политических программ. Конечно, эти программы должны и неизбежно будут различаться между собой. Среди них могут быть, условно говоря, “левые” и, столь же условно, “правые”. Но политическая элита должна понять, что фундаментальные идеи, из которых вырастают политические программы, – идеи свободы, равенства, справедливости, патриотизма – не приватизированы и не могут быть приватизированы никакой политической силой. Невозможно приватизировать и такие жизненные начала, как жертвенность, отзывчивость, сострадание, как терпение и терпимость, как взаимопомощь и взаимовыручка, не раз спасавшие россиян и Россию в трудные и даже трагические времена. Эти идеи и начала должны и могут быть приняты всеми, различия же уместны в их конкретных трактовках. До тех пор, пока наши политические силы, в частности партии, эгоцентрически полагают себя единственными носителями правды и добра, их солидарное усилие во имя России невозможно. Политическая элита должна понять и то, что все эти идеи обросли колоссальным количеством извращений, что все они искажены (кем-то злонамеренно, кем-то по недомыслию) и нуждаются в очищении, в восстановлении их непреходящего смысла и в выражении его на современном языке. До тех пор, пока этого не произойдет, мы обречены решать вымышленные проблемы и не замечать реальных, наступая на одни и те же грабли. политическая элита должна понять, что все эти идеи, все основанные на них политические, экономические, социальные, культурные программы – и есть те корни, на которых возросла и до сих пор держится Россия. Во всем их многообразии, включающем и либеральный пафос свободы, и социалистический импульс справедливости, и патриархальные ценности. каждый из этих корней благороден и достоин, нуждается в защите и укреплении.

Сегодня естественными союзниками являются все те политические силы, которые готовы действовать в рамках “идеологии идеологий”, цементированной базовыми ценностями и в то же время включающей в себя широкий круг свободно выражаемых убеждений и мнений. Для обеспечения подъема России и процветания всех ее граждан необходимо разнообразие политических программ, предлагаемых во имя этой общей цели, – и столь же необходимо совместное противостояние тем экстремистским и маргинальным политическим силам, которые явно или неявно выступают против единства России, раскалывая ее по тому или иному признаку. Наконец, политическая элита должна прекратить корыстные внутренние раздоры – еще и потому, что их продолжение не в ее интересах. Даже если вы занимаетесь дележкой пирога, вы должны думать не только об увеличении своей доли, но и о том, как не допустить уменьшения пирога в целом. Если соображения нравственности и патриотизма не значимы для политика, то пусть он хотя бы помнит о собственной выгоде, в противном случае наша политическая элита попадет в ту яму, которую сама же себе выроет.

Только такая “перемена ума” нашей политической элиты позволит обеспечить органическое, а не искусственно навязанное единство России, консолидировать общество и государство, утвердить гражданское согласие. Все корни питают дерево; все цвета составляют спектр. И потому в России должна появиться партия корневой системы, партия спектра. Иначе из всего нашего прошлого мы понесем в будущее только традиционный русский вопрос “Кто виноват?”. С этим грузом будущее нас не примет.

И второй извечно российский вопрос – “Что делать?” – тоже утрачивает свой изначально риторический смысл. Что делать – ясно, и пора уже наконец делать, а не играть словами. Еще раз подчеркну – сегодня в повестку дня поставлен вопрос о выживании России в мире XXI века, точнее, ее вживания в этот мир, ее успеха и процветания в нем. Выживание, может быть, и состоится, даже если Россия не сможет предпринять требующихся от нее усилий (хотя и оно не гарантировано). Но нам не должно быть безразлично, в каком качестве выживать и на каких условиях. Россия остро нуждается в идеологии национального успеха в глобальном мире, идеологии продолжающейся истории. Не так важно, как она будет именоваться – может быть, подойдет формулировка “социальный консерватизм”. Но быть истинным консерватором сегодня означает защищать и приумножать социальные достижения, подвести итог под старыми счетами, сделать общее благо высшим критерием и в политике, и в экономике – и тем самым сделать шаг в будущее. В будущее, которое уже наступило.

Олег МОРОЗОВ.
Руководитель  депутатской группы “Регионы России”
Государственной Думы Российской Федерации.