Ровно год назад в Татарстане появился еще один территориальный орган федеральной власти – Главное управление Министерства юстиции России по Республике Татарстан. Полагаю, для рядовых граждан сей факт прошел незамеченным. Разве что кое у кого вызвал приступ очередного раздражения: чиновничья рать плодится не по дням, а по часам, а что толку от нее?

Вот с этого неудобного вопроса – а нужна ли нам еще одна структура – и начался наш разговор с заместителем начальника Главного управления Минюста РФ по РТ Санией Хисамовой. Человек она известный в кругах юстиции. Практикующий юрист, Хисамова работала в прокуратуре, суде, юрисконсультом, преподавала на кафедре криминалистики Казанского государственного университета.

– Сания Миниахметовна, что же показала жизнь – нужен ли нам еще один указующе-координирующий перст?

– Вам прямо от имени самой федеральной власти ответить, которая его учреждала? (В умнющих глазах проскакивают ернические искорки. – Р.Щ.)

– Так ведь, Сания Миниахметовна, сплошные издержки для региона! Вот, смотрю, Главному управлению отдали здание бывшего детского сада. Опять же штат у вас свыше ста единиц – а это зарплата, льготы и прочие расходы из бюджета… Но все это сказано, скорее, в порядке ворчания в знак солидарности с теми, кто против раздувания чиновничьего аппарата. А вообще, ваше присутствие, как я понимаю, должно греть сердца граждан: есть еще одна инстанция, куда можно пожаловаться на местные власти, так?

– В общем, да. Отныне в наши функции входит предоставление информации для подготовки ежегодных докладов Президенту Путину о соблюдении законности органами государственной власти и должностными лицами при принятии ими нормативных правовых актов, о состоянии работы по исполнению уголовных наказаний, решений судебных и иных органов. А это, как вы понимаете, аналитическая работа, построенная исключительно на фактах из практики.

Присутствие территориальных органов на местах понадобилось, когда стала выстраиваться новая вертикаль власти. Два года назад на заседании коллегии Минюста РФ Президент Путин заявил, что настала пора возродить единую централизованную систему органов и учреждений юстиции Российской Федерации, собрать в единый кулак ведомства, прежде входившие в другие структуры. Эта задача, по сути, выполнена, и теперь Минюст России представляет собой многопрофильный федеральный орган исполнительной власти, насчитывающий более полумиллиона сотрудников. А наше управление, как территориальный орган, осуществляет его компетенцию в пределах Татарстана. То есть организует исполнение актов судов и иных уполномоченных органов (в том числе постановлений налоговых органов о взыскании задолженности по налогам и сборам), обеспечивает установленный порядок деятельности судов, осуществляет правовой контроль за деятельностью нотариата, адвокатуры, учреждений юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, а также контроль за деятельностью общественных объединений, религиозных организаций и политических партий. Если говорить о последних, то речь, разумеется, идет о контроле за ними в плане соответствия уставным целям и задачам. А с 1 июля, в связи с внесением изменений в федеральный закон, мы начнем осуществлять уже и саму регистрацию политических партий и организаций.

Добавлю, что мы также координируем деятельность всех органов и учреждений юстиции, в числе которых я еще не назвала региональный экспертный центр (это бывшая Центральная Средне-Волжская лаборатория судебной экспертизы), Управление исполнения наказаний, загсы.

– На ваш взгляд, передача Управления исполнения наказаний из МВД в Минюст оправдала себя?

– Сама по себе смена органа мало что решает, коль скоро это связано с условиями содержания в колониях и тюрьмах. Для того чтобы заключенные не по очереди дышали в форточку и не по очереди спали на нарах, чтобы питались нормально и не заболевали туберкулезом и СПИДом, мало сменить вывеску. Нужны огромные материальные вливания, а это зависит уже от того, насколько мы богаты как государство. Знаю, что руководство УИН принимает все возможные меры для улучшения содержания людей в пределах того бюджета, который им отпускают.

– Ощущаете ли вы поддержку со стороны властных структур республики?

– Безусловно. Большая помощь была оказана службе судебных приставов в период ее становления, которой выделили материальных средств на два миллиона рублей. Администрациям городов и районов было предписано передать в безвозмездное пользование подразделениям приставов служебные помещения. В оперативное пользование передано также здание в поселке Киндери для Центра служебной подготовки.

К слову, все эти затраты оправдывают себя с лихвой. Возьмем службу судебных приставов, работу которых, кроме них самих, абсолютно некому делать и которые играют значительную роль в наполняемости республиканского бюджета. В плане сборов служба приставов за какие-то неполные пять лет вышла на третье место после налоговых и таможенных органов. Полагаю, это отвечает интересам как Федерации, так и самого субъекта Федерации.

– И что, в связи с появлением приставов все судебные решения ныне исполняются на сто процентов?

– Увы. Лишь на восемьдесят пять – девяносто.

– Скажите, с расширением вашей деятельности не отомрут ли со временем функции республиканского Министерства юстиции?

– Это компетенция самого субъекта – создавать или упразднять тот или иной исполнительный орган. Татарстан в числе еще трех субъектов воспользовался этим и оставил свой Минюст, который призван, прежде всего, обеспечивать нормативную основу деятельности органов госвласти региона. Вы знаете, большинство законопроектов, вносимых Правительством РТ на рассмотрение Госсовета, проходит экспертизу Минюста. Недавно вышел указ Президента Татарстана о том, что на Министерство юстиции возлагается обязанность создать единый банк нормативных правовых актов, принятых в республике. Сегодня много актов, которые практически не применяются. Одни устарели, другие вовсе не нашли применения в жизни. Естественно, этот балласт, засоряющий нормативную базу, должен быть признан утратившим силу.

Что касается вопросов дублирования, то они связаны с несовершенством самого федерального законодательства. Они исчезнут со временем, и полномочия госорганов в сфере юстиции станут конкретнее. Одно хочу подчеркнуть: Минюст имеет свою нишу, и работы для него непочатый край, ведь жизнь на месте не стоит, а до правового государства всем нам еще ой как далеко. И вообще, за законами нужен глаз да глаз!

– Хотите сказать, что приведение в соответствие -процесс нескончаемый?

– Именно так. Он как сама жизнь. Законодатели не только не всегда точно определяют предмет регулирования, закладывают в закон неэффективный механизм его реализации – они еще склонны лоббировать чьи-то конкретные интересы. Возможно, даже пора уже принять закон о лоббировании. И уж совсем наверняка – пора принять закон о самом законе, как в Венгрии, например. Это позволит избежать многих ошибок, во-первых, а во-вторых, повысит профессионализм законодателей.

– Охотно верю, что писать законы – такое же ремесло, как, скажем, варить борщ. Только ведь степень изжоги разная, и мы ее испытываем на собственном организме.

– Согласна, до правового комфорта нам еще жить и жить. Когда читаю бодрые отчеты в газетах, дескать, всего ничего осталось приводить в соответствие, остается только изумляться оптимизму авторов. Совсем недавно считалось, что это субъекты напринимали такие нормативные акты, которые сознательно и целенаправленно расшатывали российское правовое пространство. Сейчас же ясно, что все это – следствие одной причины – несовершенства законодательства в первую очередь самой Российской Федерации. Ясно и другое. Грядущее глобальное совершенствование федерального законодательства повлечет за собой второй круг “приведения в соответствие”, и тут уж, как говорится, дай Бог регионам бегом поспевать за центром.

Работа тяжкая, кропотливая, но благо налицо. Совершенствование законодательства способствует исчезновению почвы для недоразумения и конфликтов. Известно, что готовится внесение изменений в двести с лишним законов, связанных с разграничением полномочий между субъектами и федеральным центром. В то же время в Госдуме проходит рассмотрение закона об адвокатуре, собираются вносить изменения в закон о нотариате, будут определять также полномочия органов, реализующих политику в сфере юстиции.

– Думаете ли вы над тем, как помочь простому обывателю найти тот или иной интересующий его закон или постановление?

– Хороший вопрос. Мы ведем Федеральный регистр правовых нормативных актов Республики Татарстан. Он включает Конституцию, законы, а также указы Президента и постановления Правительства РТ, имеющие нормативный характер и касающиеся прав и гарантий граждан. По состоянию на 27 мая в банке данных содержится уже 2263 акта. Это много. У других субъектов гораздо меньше. Скажем, в Удмуртии 722 акта, Северной Осетии – 262, Чукотке – 725…

– И вы можете дать информацию любому, будь он даже бомж или лицо без гражданства?

– Да хоть иностранцу! Пожалуйста, сведения в документальном виде предоставляются по адресу: 420007, улица Сакко и Ванцетти, 3. Федеральный регистр в электронном виде позволяет получить сведения о нормативных актах любого субъекта Российской Федерации.

– А можно чисто практический вопрос? Недавно мы в редакции ломали голову над постановлением, которое увеличило с 1 апреля тарифы на жилищно-коммунальные услуги. Вроде оно напрямую касается наших прав, но ведь в печати не было опубликовано?

– Для начала надо документ изучить. Если он имеет нормативный характер и возлагает на граждан какие-либо обязанности, то, видимо, его надо опубликовать, прежде чем требовать исполнения.

– А пока этой публикации нет, потребители могут смело игнорировать новые тарифы?

– Получается, так. Ведь только тогда, когда документ официально опубликован, граждане обязаны им руководствоваться. А на нет, как говорится, и суда нет…