Однако что-то давненько нас не трясет… С приведением нашего законодательства в соответствие с российским мы вроде бы успешно справились, даже сам Президент России публично похвалил, а другой глобальной задачи от федерального центра пока не последовало. И к чему бы это затишье? Правда, идут всякие разговоры, что грядет административно-территориальный передел – укрупнение субъектов Федерации. А уж мы-то знаем, что просто так в общественное сознание ничего не вбрасывается. И вот уже мелькают в газетах заголовки типа “Электронная столица Приволжья” (Чебоксары), вовсю развернулся проект “Культурная столица ПФО” (Ульяновск, Нижнекамск), Саратов объявил себя столицей Поволжья, а Нижний Новгород – лучшим городом России. Вероятно, недалек и тот час, когда некий населенный пункт нарекут “Политическим центром Приволжья”…

Сегодня наш собеседник – главный федеральный инспектор по РТ Марсел Галимарданов.

– Марсел Магфурович! Что вы можете сказать о той дискуссии, которая сейчас развернулась вокруг идеи укрупнения субъектов Российской Федерации?

– Наверное, я не буду оригинальным, если скажу, что это только идея и пока нет окончательно сформулированной позиции. Однозначно понятно лишь то, что 89 регионов для нормальной управляемости государства – это много.

– А оптимально – это сколько? Пятьдесят, как в США, или двадцать два, как в Швейцарии, или еще меньше?

– Думаю, никто пока не знает, хотя мотивы “за” и “против” укрупнения обсуждаются. Мотивы “против”: ни само общество, ни законодательная база сейчас к этому не готовы. В конституциях, уставах субъектов и Конституции РФ закреплено федеративное устройство. В Основном Законе перечислены именно 89 субъектов. Сначала идут республики – их 21, потом края – их 6, потом области, автономные округа. И там же написано, что данное устройство может быть изменено только федеральным конституционным законом. И в татарстанской Конституции сказано, что без согласия субъекта не могут быть изменены статус, границы и все такое. Поэтому, если мы захотим жить по-другому, вначале придется основательно переписывать законодательные документы. То есть действовать только демократическим, цивилизованным путем.

Мотивы “за”. Субъекты все абсолютно разные не только по географическому расположению, богатству недр, составу населения, но и по своему экономическому состоянию. По итогам прошлого года только девятнадцать из них являются донорами, остальные – реципиенты.

Соотношение “донор – реципиент” по округам сегодня выглядит так. В Центральном: 4 -14, Северо-Западном: 4 – 7, Южном: 0 – 13, Приволжском: 6 – 9, Уральском: 4 – 2, Сибирском: 1 – 15, Дальневосточном: 0 – 10. Таким образом, из семи федеральных округов в Приволжском наибольшее количество доноров.

Так вот, субъект-донор вправе считать, что он не находится в дотационных отношениях с федеральным центром. Дескать, я субъект самодостаточный и не хочу, чтобы за счет моих доходов содержались другие дотационные регионы. Логично?

– Вроде так.

– Поэтому кто будет ратовать за идею объединения? Скорее всего, реципиенты, получающие дотации из федерального бюджета. И зачем федеральному центру содержать такую область? Логичнее объединить ее, положим, с соседней, сильной областью и за счет ресурсов региона-донора подтянуть хотя бы до уровня самодостаточности. Идея объединения должна учитывать многие факторы, в частности, однородность населения. Но главное – мы сократим чиновничий аппарат, ведь независимо от того, дотационный это субъект или донор, управленческая структура в основном везде одинаковая.

– Любой административно-территориальный передел, даже если он мирный и обусловлен благими социальными намерениями, чреват большими политическими скандалами и катаклизмами. Понятно же, что ни один правитель добровольно не отдаст власть в руки более счастливому и богатому соседу…

– И я предполагаю, что чиновничий аппарат, который предложат сократить, будет всеми фибрами души против.

– На ваш взгляд, гипотетическая нарезка новых территорий может пройти по контуру ныне существующих федеральных округов?

– Не думаю. Федеральный округ – это не административное деление, в Российской Конституции даже понятия такого нет – “федеральный округ”. В принципе такого не может быть – являться административным органом и входить в систему федерального устройства.

– А существующие округа изживут себя?

– Опять двоякое мнение. Поскольку я сам являюсь федеральным чиновником, мне кажется, что округ находит свое место в становлении Федерации. В своем последнем послании Федеральному Собранию Президент Владимир Владимирович Путин отметил, что “настало время перенести на окружной уровень исполнение некоторых федеральных функций, приблизить их к территориям. Прежде всего – в части контрольной и кадровой работы”. Это дает шанс, что федеральные округа будут работать и впредь. А как долго? На этот вопрос вряд ли сегодня кто возьмется ответить. Сейчас мы должны обдумать в деталях проблемы финансового, кадрового контроля в регионах со стороны округа. Это очень сложный и болезненный процесс. Разумеется, за нами остается и текущий мониторинг по законодательству. Схема прежняя: допустим, выявили несоответствие – делаем представление и даем возможность для исправления в процессуальные сроки.

– Марсел Магфурович, со дня вашего назначения прошло полтора года. Все это время вы ведете довольно активную публичную жизнь, чуть не ежедневно появляясь на великосветских тусовках. Вследствие этого кое-кто склонен считать должность главного федерального инспектора чисто представительской, ну наподобие свадебного генерала. Опять же своего здания у вас нет… Если же предположить, что мы видим только верхушку айсберга вашей деятельности, то что же остается скрытым, подспудным?

– Самому свою деятельность оценивать как-то неэтично, наверное. В плане создания условий для моей работы… Скоро мы получим свое здание. Конечно, это потребовало приложения определенных усилий. А присутствовать на официальных раутах меня обязывают мои функциональные обязанности. Я там должен быть, нравится мне это или нет. Относительно того, что я делаю каждый день. У меня есть окружение – это руководители более пятидесяти территориальных органов федеральных министерств и ведомств, деятельность которых я координирую. Законодательно они подчиняются федеральному центру, но в то же время, в силу территориального расположения, должны постоянно взаимодействовать с местными властями, органами местного самоуправления. Так вот, порой и два-то руководителя не всегда находят контакт между собой, а когда их полсотни? Я как федеральный инспектор регулирую многие вопросы, возникающие в разных плоскостях взаимоотношений. Как правило, на совместных совещаниях по тем или иным вопросам мы вырабатываем единое решение, рекомендации.

Около полугода при главном федеральном инспекторе работает на общественных началах комиссия по преодолению административных барьеров. Есть у нас также два совета – по упорядочению работы контролирующих органов РТ (ее мы организовали на основании федерального закона о защите прав потребителей) и по поддержке малого и среднего бизнеса. Предприниматели – не чиновники, с ними и общаться, и работать гораздо сложнее.

– Между прочим, сами предприниматели как раз-таки не просят ни о какой поддержке, об одном умоляют чиновников: не мешать работать!

– Чтобы оказывать им реальную поддержку, надо, в первую очередь, хорошо знать их проблемы. Поэтому надо встречаться, говорить друг с другом. И вообще, надо идти цивилизованным путем, а не по старинке, используя телефонное право против чиновников, которые чинят всяческие препятствия. Это означает, что надо составить необходимые документы на основе действующего законодательства, представить их в правоохранительные органы. Как главный федеральный инспектор, согласно указу Президента РФ, я имею право посылать запросы в любые инстанции и требовать соблюдения законности.

Относительно работы комиссии по преодолению административных барьеров. Мы ведь не стараемся ущемить чьих-либо прав, а только упорядочиваем работу и находим путь разрешения конфликтов.

В прошлом году мы согласовали кандидатуры 55 руководителей. Получив характеристики, ответы на дополнительные запросы, мы должны дать свое заключение: “да” или “нет”. Причем это должно быть мотивированное “нет” – нельзя человека обижать отказом. Особенно по федеральным судьям важно не допустить брака.

Если говорить о невидимой стороне моей работы… Возьмем паспортизацию, хотя это, может быть, и не совсем наш вопрос. Ради справедливости надо признать, что три года гражданам Татарстана вместо паспортов справки выдавали, и это положение, конечно же, никого не устраивало. С 9 июня 2001 года началась реформа. Я много не хочу брать на себя, но знаю, что федеральный округ сыграл большую роль в соблюдении интересов жителей Татарстана. Вначале не совсем регулярно выдавались паспорта всероссийского образца, а теперь – пожалуйста, нет проблем. Оба образца действительные. Более того, уже выправили график обмена, одна треть населения получила паспорта. Но мы должны закончить эту работу к концу 2003 года, так что сложности будут.

– Телевизионщики во время “прямой связи” с вами провели блиц-опрос: знает или нет население главного федерального инспектора? Получилось, что знающих об инспекторе гораздо меньше, чем не знающих. Это хорошо или плохо?

– У меня лично такое мнение: если у человека нет проблем, зачем ему власть вообще? Но вот когда ему что-то приспичило, когда ему уже некуда больше обратиться, когда его, грубо говоря, достали, вот тогда гражданин сам находит федерального инспектора.

В начале января мы открыли в Набережных Челнах общественную приемную, и за неполные пять месяцев туда обратилось уже около полутора тысяч жителей. Львиная доля жалоб – на работу судов, прокуратуры, правоохранительных органов. Немало претензий к органам социальной защиты. И очень маленький процент обращений – по вопросам, которые должен решать федеральный центр. Больше жалуются на местную власть – глав администраций, руководителей учреждений и организаций.

В течение месячного срока все наши запросы по поводу этих жалоб и обращений, как правило, рассматриваются. Порой мы отслеживаем конфликтную ситуацию до конца, чтоб знать разрешаемость той или иной сложной проблемы. Но в любом случае заявитель получает ответ со ссылкой на действующее законодательство.

– Сейчас, чтобы записаться на прием к руководителю даже среднего звена, надо запастись валидолом и красноречием. Последнее – чтобы убедить клерков в необходимости этой встречи, ибо практически кругом авторитарный стиль руководства. Можно месяцами кружить и вести разговоры с низшим звеном, но все решает исключительно начальник! Вот к вам, что, можно запросто попасть на прием?

– Пожалуйста. Моя дверь открыта для граждан еженедельно по четвергам с 15 до 18 часов. Адрес: улица Карла Маркса, дом 31/7. К слову, есть руководители, которые не боятся этой тяжелой рутинной работы – выслушивать заявления и жалобы. Люди приходят разные, порой в слезах, доведенные до отчаяния. Я очень надеюсь на то, что жалоб станет значительно меньше, когда будут созданы и в полную силу заработают органы местного самоуправления. А пока приходится заниматься многим, в том числе и консолидацией людей, входящих в различные общественные объединения. Поэтому в качестве резюме такое пожелание: хотелось бы, чтобы к главному федеральному инспектору обращались уже тогда, когда все соответствующие республиканские инстанции пройдены. Тогда и вопрос легче и быстрее разрешить – как по сути, так и по времени.

– Вообще-то людям привычнее думать, что сильный начальник – это жесткий начальник: одного провинившегося наказал, другого уволил… За вами такое не водится?

– Современные методы руководства совершенно другие – договариваться, убеждать, направлять, заинтересовывать. А заставлять работать людей из-под палки – мы уже знаем, что это такое и чем кончается.