В Москве и Санкт-Петербурге принимаются беспрецедентные меры безопасности. Еще бы, ведь вместе с президентом США Дж.Бушем в Россию прибывает его свита из 1000 человек. И неприятность с любым из них будет большим пропагандистским успехом для террористов бенладеновской организации Аль-Каида и большой неудачей для российских спецслужб.
А у бен Ладена в России есть надежные союзники – чеченские сепаратисты. Взрывы в Москве, Буйнакске, Пятигорске и Каспийске показали, на что способны эти люди. Правда, самим чеченцам действовать непосредственно против американцев как-то не с руки. Все-таки они давно искали и до недавних пор даже находили некоторую поддержку в Вашингтоне. Хотя бы моральную. И попасть сейчас в число прямых врагов Америки для них нежелательно и даже опасно. Американцы ведь в этом случае могут поделиться с Россией своей технологией горной войны, успешно опробованной в Афганистане. Зато чеченцы могут взять на себя роль грамотных консультантов, а уж славой удачливых мстителей пусть себе пользуются подручные бен Ладена. Впрочем, последние могут и наплевать на тонкости взаимоотношений подпольного правительства А.Масхадова с госдепом США и, если не удастся покушение на кого-нибудь из американцев, просто устроить теракт в одном из мест массового скопления народа. Россия ведь для них такой же враг, как и Америка. А мест таких наверняка будет немало. И на одного живого президента найдется море желающих поглазеть, что уж тут говорить о двоих сразу. Определить же в большой толпе террориста-смертника, напичканного взрывчаткой, – задача не из простых. Так что работы спецслужбам в дни визита Буша в Россию будет много.
Впрочем, даже если, не дай Бог, что-нибудь и случится, помешать достижению основной цели нынешнего визита – подписанию договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов – теперь уже ничто не может. Все его детали отработаны экспертами, не хватает только подписей двух президентов. Копий в процессе согласования было сломано немало, хотя проблем, вокруг которых шли дискуссии, было всего-то две.
Первая состояла в том, что поначалу американская администрация предлагала вообще обойтись без подписания какого-либо юридически обязывающего документа, ограничившись джентльменским соглашением с теплым пожатием рук. И в самом деле, зачем США какой-то там договор, если они и так меняют свою военную доктрину в связи с изменившимся характером угроз. Ядерный потенциал России сокращается естественным путем ввиду его старения и невозобновления, так что те 3500 боеголовок, которые были определены договором СНВ-2, Америке стали просто не нужны, и новая доктрина предполагает сокращение этого числа на треть без всяких договоров. Зато понадобились заряды малой мощности, но глубинного действия для разрушения подземных бункеров, вроде тех, которые понастроил в афганских горах Усама бен Ладен. Но такие боеприпасы никак не могут быть предметом обсуждения на переговорах по СНВ.
Россия же, напротив, с самого начала настаивала на подписании юридически обязывающего документа, причем по той же самой причине. У нас нет средств не только на наращивание ядерного потенциала, но даже и на сохранение имеющегося. Так раз уж мы все равно будем сокращать число своих боеголовок, то пусть и американцы делают то же самое, но не по доброте душевной, а по договору, исполнение которого можно будет проверять.
В конце концов решили: договору быть! И это считается крупным успехом российской дипломатии. Хотя, строго-то говоря, Америка от этого ничего не теряет, а Россия мало что приобретает, ну разве только моральное удовлетворение. Дескать, вот – настояли-таки на своем. Однако если вспомнить, как США без затей денонсировали бессрочный договор по ПРО, то и ценность нынешнего начинает казаться весьма сомнительной.
Еще больше сомнений вызывает урегулирование второго главного разногласия. Речь идет о вопросе, что делать со снимаемыми боеголовками. Свои американцы собираются складировать. У нас же нет средств даже и для их складского хранения, да и срок годности либо уже истек, либо закончится в недалеком будущем. Поэтому наши военные настаивали на уничтожении сокращаемых зарядов. Они вполне резонно полагают, что складирование снимаемых с боевого дежурства зарядов не уменьшает ядерный потенциал, а всего лишь несколько снижает его боеготовность.
Но тут уж американцы, что называется, уперлись рогом. Потому что этот вопрос, в отличие от первого, действительно для них важен. Во-первых, зачем же сжигать в печке миллиарды долларов, потраченные на производство таких боезарядов? А во-вторых, кто ее знает, эту Россию?
Военным экспертам договориться по этому вопросу не удалось. Позиции оказались диаметрально противоположными, исключающими какие бы то ни было компромиссы. Пришлось российскому Президенту В.Путину принимать политическое решение. Он его и принял: лучше плохой договор, чем никакого договора.
В конце концов, нынешний договор отражает реальное соотношение сил и сохраняет возможности контроля за процессом сокращения стратегических наступательных потенциалов. Отказ от него, во-первых, полностью развязал бы руки США и, во-вторых, привел бы к общему охлаждению отношений между нашими странами. А зачем нам это надо?
Так что В.Путин принял вполне прагматичное решение. Оценивать этот договор с позиции, кто выиграл, а кто проиграл, бессмысленно. Каждый получил свое.