Впервые за много лет при В.Путине внешняя политика России приобрела какую-то последовательность и осмысленность. Причем если в годы правления Б.Ельцина считалось, что внешнюю политику формирует лично Президент, но фактически его участие в этом процессе сводилось к показушным встречам “без галстуков”, то теперь министр иностранных дел И.Иванов почти незаметен на фоне внешнеполитической активности В.Путина.
По установившейся уже традиции посещать за один выезд больше одной страны на прошедшей неделе В.Путин побывал во Франции и Польше.
В шесть часов блиц-визита в Париж уложились двухчасовые переговоры с президентом Франции, часовая пресс-конференция и деловой ужин все с тем же Ж.Шираком. Ночевать в Париже В.Путин не стал и на ночь глядя перелетел в Польшу, где провел двое суток. Соотношение времени пребывания во Франции и в Польше достаточно объективно отражает значение для России прошедших тут и там переговоров. Если во Франции всего лишь уточнялись детали уже идущего процесса сближения России с Евросоюзом и НАТО, то в Польше, можно сказать без всяких натяжек, произошел коренной переворот в отношениях между нашими двумя странами. И не только.
После того как исчезла реальная военная угроза со стороны Советского Союза и в странах Восточной Европы произошли демократические революции, в их среде стало хорошим тоном “пинать” сначала СССР, а потом по инерции и Россию. Этим зарабатывались благосклонность Запада и его согласие на включение обиженных Советским Союзом стран в европейские и натовские структуры. Польша, по сути дела, возглавила этот процесс. И вот теперь она же первой вновь разворачивается лицом к России. Сие отнюдь не означает отказа от приоритетной ориентации на Запад. Просто после событий 11 сентября в США Россия сама настолько сблизилась с Европой и Америкой, что конфронтация с ней уже не приносит былых политических и экономических дивидендов. А выгоды от возможного экономического сотрудничества утрачиваются.
Вот об этом-то в Польше и вспомнили. Много лет Варшава не давала согласия на строительство газопроводной ветки из Белоруссии через Польшу в Западную Европу, мотивируя этот отказ нежеланием ссориться с Украиной. Украина же, поддавшись общему настроению восточноевропейских стран и пользуясь своей монопольной позицией на “трубе”, вела себя в отношении России откровенно по-хамски. В вопросах и о Черноморском флоте, и о русском языке, и о Русской православной церкви, и об оплате потребляемого газа и в вопросе несанкционированного отбора газа транзитного. А для Польши газ, получаемый через Украину, оказывался дорогим из-за высокой платы за транзит, и, кроме того, она теряла доходы, которые могла бы иметь в случае транзита российского газа в Западную Европу через свою территорию. Может быть, как раз из-за этого и сложился баланс в двусторонней торговле не в пользу Польши.
Не случайно поэтому первым экономическим соглашением, сопровождавшим политическое примирение, стало соглашение о транзитном газопроводе. Здесь уместно вспомнить, что на юге бурными темпами идут работы по проекту “Голубой поток” с прокладкой газопровода по дну Черного моря из Новороссийска в Турцию. Мощности этого газопровода позволят удовлетворить потребности не только Турции, но и всей Южной Европы. Украина, таким образом, остается не у дел. И либо начинает вести себя “прилично”, либо будет получать ровно столько газа, сколько сможет оплатить. И никакого транзита, то есть никаких доходов от него. Нельзя же без конца кусать руку, которая протягивает тебе еду.
В полной мере это относится и к Латвии. Отношение к русскоязычному населению в этой стране озаботило даже правозащитные структуры Евросоюза. Но уговоры не действовали, а эффективных средств принуждения к соблюдению международных норм по правам человека до сих пор не было. Ни у Европы, ни у России. Да, по правде сказать, у ельцинской администрации и желания-то такого не наблюдалось. Теперь такие средства нашлись. Дело в том, что бюджет Латвии на четверть состоит из доходов от транзита российского газа к латвийским портам, откуда он танкерами в сжиженном виде развозится по всему миру. В прошлом году была проложена газопроводная ветка через Ленинградскую область, а 27 декабря сдан в эксплуатацию терминал в порту города Приморска. Теперь доходы Латвии от транзита российского газа упадут в любом случае. А вот насколько они упадут, будет зависеть от степени теплоты политических взаимоотношений между нашими странами, которая, в свою очередь, будет зависеть от ситуации с правами русскоязычного населения в Латвии.
Словом, во внешней политике России начали прослеживаться некие системность и последовательность. Активное участие в совместной борьбе против терроризма в Афганистане стабилизировало ситуацию на наших южных границах, облегчило положение наших пограничников в Таджикистане и затруднило военно-техническое снабжение чеченских боевиков. Возникшее в ходе совместной антитеррористической борьбы политическое сближение с Западом вынуждает и Восточную Европу прекратить конфронтацию с Россией и искать пути взаимовыгодного сотрудничества. Даже Э.Шеварднадзе притих и перестал требовать вывода российских миротворцев из Абхазии. И, наконец, Россия научилась пользоваться своим главным экономическим рычагом воздействия на соседей – экспортом энергоносителей. Пустая риторика о дружбе и добрососедстве сменилась здоровым прагматизмом.
И это правильно. Как только нормализуются экономические отношения, так сразу появятся и дружба, и добрососедство, причем не на словах, а на деле.
