Интересная получается картина. Сначала полпред Президента России в Южном федеральном округе В.Казанцев в обстановке строжайшей секретности встречается на “нейтральной полосе” аэропорта “Шереметьево-2” с представителем президента Чечни А.Масхадова А.Закаевым. А уже на следующий день оба участника переговоров начинают прилюдно комментировать их содержание. Закаев из Турции говорит, что появилась надежда на политическое урегулирование чеченского конфликта, а Казанцев утверждает, что никаких конструктивных предложений со стороны Масхадова сделано не было и, стало быть, говорить о прекращении огня в Чечне пока рано. Как-то несерьезно все это выглядит. Секретно пошушукались и тут же вслух объявили, что ни о чем не договорились. Для чего тогда, спрашивается, встречались?

Видимо, у каждого – свои задачи.

Для российской стороны установочным является заявление В.Путина от 24 сентября, где он, по сути дела, предложил очередную амнистию боевикам в случае их добровольной сдачи. Несмотря на резкое потепление отношений России с Западом в свете совместной борьбы против терроризма, претензии к нам по части методов урегулирования чеченского конфликта остаются. Поэтому лозунги “Мочить в сортире!” и “Никаких переговоров с бандитами!” временно отложены в сторону. Переговоры, мягко называемые “контактами”, начались, но их содержанием с российской стороны является, в сущности, ультиматум, для чеченцев вряд ли приемлемый.

А что нужно Масхадову? Как минимум ему нужна передышка, хотя бы на время переговоров. На носу зима, а населенных пунктов в Чечне без российских гарнизонов становится все меньше. Зимовать же в горах – дело трудное и в мирное время. А в войну стократно трудней, потому что нет скрывающего зеленого покрова. Нельзя же несколько месяцев безвылазно сидеть в пещерах. А как только высунешься – российская авиация тут как тут. Ну а предел мечтаний чеченцев, надо полагать, – новое мирное соглашение наподобие хасавьюртовского. Отсюда и многословные рассуждения А.Закаева о немедленном установлении мира без каких-либо обещаний сложить оружие. Ясно, что Путин на это не пойдет ни в коем случае. Не та обстановка. Армия, да и весь российский народ воспримут такой мир без победы как поражение, как предательство, как очередную уступку кровососам, делающим деньги на чеченской войне. Да и Запад теперь не так уж сильно на нас давит.

Тем не менее “контакт” состоялся, и, видимо, будут еще и другие. Зачем? Дело, видимо, в том, что А.Масхадов – законно избранный президент Республики Ичкерия. И единственный легитимный лидер той части чеченского народа, которая его поддерживает. Его исключение из процесса борьбы с федеральной властью сразу переводит чеченскую войну из разряда подавления освободительного движения в разряд уничтожения бандитов. Оставшиеся после “выпадения из бандитской обоймы” Масхадова Хаттаб и Басаев – преступники в чистом виде, и их уничтожение не осудит ни одно цивилизованное государство. Поэтому, хотя и известно, что Масхадов не контролирует все силы боевиков, переговоры ведутся именно с ним.

“Выключение” Масхадова возможно двумя путями. Либо он с ближайшими соратниками покидает Россию и присоединяется к своим родственникам в Малайзии, либо переходит на сторону федералов и в каком-то качестве включается в политическую инфраструктуру Чечни.

Второй вариант для федеральной власти предпочтительнее. Он обеспечивает лояльность хотя бы части чеченского населения и создает некий противовес нынешнему главе администрации Чечни А.Кадырову. Последнее обстоятельство Кадырова, понятное дело, нервирует. Поэтому на совместной с В.Казанцевым пресс-конференции он с усмешкой предложил Масхадову должность начальника гражданской обороны республики. Но решать вопрос трудоустройства Масхадова будет, конечно, не Кадыров.

Однако и выезд Масхадова из России, сопровождаемый публичным отречением от президентства, для федеральной власти также приемлем. Политических противников в Чечне после этого не останется. Останутся только подлежащие уничтожению террористы.

Вопрос только в том, насколько все эти схемы приемлемы для самого Масхадова. Хотя, похоже, деваться ему теперь некуда. Объем финансовой помощи из-за границы катастрофически упал. Политическая поддержка снизилась. Если он сейчас ни о чем не договорится с федеральной властью, то и сам рискует быть зачисленным западными странами в разряд неисправимых террористов.

Так что торговаться Масхадов, конечно, будет отчаянно, но какой-то способ выхода из войны ему выбирать все равно придется.