Талибский порядок для своих и чужих
Автор этих строк был в Афганистане за несколько дней до событий, которые надолго сделали эту страну центром внимания всего мира.
За два с лишним десятилетия кровавого конфликта в Афганистане к нему привыкли. Бесконечная война стала нормой. Страшные происшествия – убийство самого знаменитого афганского моджахеда Ахмад Шаха Масуда и атака на Америку, в которой обвиняют “гостя” движения “Талибан” Усаму бен Ладена, – заставляют по-новому взглянуть на Афганистан. В последние дни стало модным говорить о конфликте цивилизаций и вспоминать американского философа Хайтингтона, который еще десять лет назад предупреждал о неизбежности этого. Лично меня куда больше любых философских изысканий потрясли слова, которые я услышал в лагере беженцев Кум-кишлак от старика-казаха Имаммухамада: “Мои предки в 20-е годы бежали в Афганистан из Казахстана от советской власти, стремясь сохранить свою веру. Кто бы мог подумать, что их детям и внукам придется снова спасаться бегством, но теперь уже от тех, кто называет себя истинными мусульманами”.
Вспоминая поездки к талибам, в те южные провинции Афганистана, что населены в основном пуштунами, составляющими основу их движения, я понимаю разницу в увиденном тогда и сейчас. Порядок, установленный талибами в Кандагаре, Нангархаре, был “порядком для своих”. Сюда же, на юг, они приходили к чужакам, инородцам, а потому с огнем и мечом. Долго такой порядок существовать не может.
“Мы ненавидим их”
Рассказы беженцев из провинции Кундуз, куда пришли талибы, кажутся невероятными. В Ходжа-Багаутдине около 40 тысяч этих несчастных, они живут в семи лагерях, один из которых – Кум-кишлак, пыльная деревня. Не хватает воды, еды, лекарств и палаток, люди умирают летом от голода, зимой от холода. Помощь властей: 50 тысяч афгани на человека раз в полгода, это 70 центов. Международные организации тоже раз в полгода выделяют по 50 кг пшеницы на семью в семь-десять человек.
Расхожая фраза “людей режут как баранов” – для беженцев не метафора. Они показали, как это делали арабы, пришедшие вместе с талибами в их кишлаки. Человеку связывают руки и приподнимают голову, засовывая два пальца одной руки в ноздри, другой рукой режут ножом горло. Так убивали взрослых, так резали детей.
– Детей-то за что? – спрашиваю я.
– Талибы говорили, что мы прячем русских, сами стали как русские и даже детей так воспитываем…
Крича и перебивая друг друга, беженцы рассказывают, как пришельцы уводили с собой девочек и молодых женщин, только из одного кишлака в уезде Ханабад увели 25 женщин. Они сжигали дома и сожгли мечеть, обнаружив там единственный на весь кишлак телевизор. Сжигали и неубранную пшеницу с полей, ту же, что успели местные убрать, они увозили.
“Мы ненавидим их, – буднично и спокойно говорит Абдул Джабар, пожилой афганский узбек, староста лагеря. – Около пяти тысяч наших молодых ребят вступили в войска к Масуду, если нужно будет, мы еще пошлем”.
“Террористический интернационал” в одной камере
Если бы беженцы узнали об условиях, в которых содержатся пленные талибы и исламские волонтеры, они бы этого не поняли. В Панджшерском ущелье и в провинции Тахор, у границы с Таджикистаном, есть несколько тюрем для военнопленных, захваченных Северным альянсом в боях с талибами. Тюрьма в местечке Дохаб “пущена в эксплуатацию” совсем недавно. По периметру большого прямоугольного двора – несколько десятков камер размером 4 на 10 метров, в каждой – по 25-30 обитателей. Всего же на конец августа там содержалось 335 пленников, из них 16 иностранцев: десять пакистанцев, трое из Бирмы, два уйгура из китайского Синьцзяна и один араб из Йемена. В тот день, когда мы посетили тюрьму, ее администрация готовилась принять еще трех арабов из Ирака. Камера, где сидят иностранцы, – главная достопримечательность, туда непременно водят журналистов, оказывающихся в Панджшере. Есть и камеры для “политических” – талибов-разведчиков и собственных предателей. Узники могут получать деньги и посылки из дома. Работать здесь нет нужды, каждый день по нескольку часов гуляют, умываются и стирают белье в чистой горной реке. Либеральный режим Дохаба – элемент умелой масудовской пропаганды. Вести отсюда дойдут до талибов, может быть, это заставит кого-то из них променять войну на комфортабельный (по афганским понятиям) плен.
Среди обитателей “иностранной” камеры выделяется интеллигентного вида молодой человек в больших очках. Он сидит на неком подобии кровати с ножками, все остальные на циновках, прямо на полу. Салахиддин Хайед, пуштун из Пакистана, магистр богословия.
Он в плену уже лет пять из своих 27. Попал к северянам спустя две недели после взятия талибами Кабула в сентябре 1996-го. Прилично изъясняясь по-английски, тихо, но уверенно отвечает на вопросы. В Афганистан приехал помогать талибам устанавливать “истинный исламский порядок”. Уверен, что совсем скоро “Талибан” завоюет всю страну. Это очень важно, говорит он, поскольку необходимо создать единый центр исламского влияния на весь мир. Салахиддин считает, что Афганистан – лишь первый шаг: “Когда Афганистан станет исламским, пусть талибы придут к нам в Пакистан, ведь мое государство на самом деле не является исламским”. Салахиддин проходил подготовку в лагере в афганской провинции Хост, где в 1993 году встречался с Усамой бен Ладеном. Инструкторами в лагере были пакистанцы из партии “Харакит-и-муджахеддин”, имеющей военное крыло.
– Насколько сильно влияние пакистанцев на талибов?
– Талибы с уважением относятся к муллам из Пакистана, многие учились там в медресе, либо там учились их учителя, – отвечает Салахиддин.
– А кто лучше воюет – вы или талибы?
– Талибы воюют хорошо, ведь многие из них имеют опыт джихада против шурави (советских). Но мы лучше подготовлены теоретически, в лагерях нас учили организации боевых действий.
Салахиддин уверен: ему еще повезет и он снова будет воевать вместе с талибами. Начальство тюрьмы к его воинственным речам относится весьма снисходительно, “ученый фундаменталист” – удачное приобретение для агитпропа антиталибской коалиции, живое доказательство агрессивных замыслов пакистанских экстремистов. В тюрьме магистру весьма комфортно, тут он – “пахан”. Салахиддин штудирует Коран с сокамерниками и является безусловным авторитетом.
Аркадий ДУБНОВ.
ИА “Резонанс-профи” – для “РТ”.
