С некоторых пор начало заседаний Госсовета предваряется строгостями на табло: “Просим отключить пейджеры и сотовые телефоны, так как они мешают работе электронной системы”. Однако трудно вообразить, чтобы, скажем, народные депутаты Марат Галеев, Сергей Осколок или Мидхат Курманов, вооружившись мобильником, названивали кому-нибудь прямо из зала заседаний малого парламента. Зато подобная картина довольно типична в большом зале во время пленарных сессий.

На “камчатке” вообще раздолье. Случается, парламентарий из дальнего района, преодолевая скуку регламентных процедур, пишет записки хорошеньким журналисткам или почитывает столичную прессу. У него единственная задача – вовремя давить на кнопку голосования за себя и за того парня, который в данный момент, скорее всего, решает дела вверенного ему района в Кабинете Министров. После некоторых глав администраций, как правило, остаются ворохи бумаг – стопки невостребованных законопроектов…

Эти картинки с натуры привычны глазу прессы, которая, что называется, все берет на заметку. Однако и в самом Госсовете, ныне активно занятом приведением татарстанских законов в соответствие с российскими, зашевелились: нестихающие разговоры о реформировании законодательной власти, похоже, вступают в новую фазу.

Наш парламентский корреспондент встретился с секретарем Госсовета Валентиной ЛИПУЖИНОЙ.

– Валентина Николаевна! Можно ли сказать, что дни глав администраций в качестве народных депутатов сочтены?

– Это, конечно, произойдет, но не так скоро. Сейчас у нас 128 депутатов, избранных на альтернативной основе, и лучше, чтобы они доработали свой срок, учитывая то, что любые выборы – это трата огромных бюджетных средств.

В конце прошлого года на меня возложили обязанность возглавить комиссию по разработке концепции по совершенствованию структуры Госсовета. Напомню историю вопроса.

Когда принималась действующая Конституция республики, режим работы пленарной сессии Госсовета был заложен в количестве 130 депутатов. Одновременно были определены депутаты, работающие на постоянной основе. То есть те, кто избирается по территориальным округам. Так вот, мы еще тогда говорили, что это законодательный орган переходного периода. Вспомните, Верховный Совет насчитывал огромное количество народа – в нем было 250 народных депутатов. Почти в два раза больше, чем сегодня! Решения принимались в основном Президиумом, которые позже практически единогласно подтверждались сессией. Поэтому принципиально новым было положение о постоянно работающем парламенте в составе ориентировочно четырех десятков человек. Оно оправдало себя сполна.

Я считаю, что за последние шесть лет профессиональный парламент сыграл исключительно положительную роль. Он явился инициатором и разработчиком подавляющего большинства принятых законов. В постоянных депутатских комиссиях наработан солидный опыт законотворческой деятельности. С наскока законы не принимаются, иные проекты обмозговываются годами. Представьте, количество поправок, например, к Земельному кодексу дошло до тысячи!

– Необходимость профессионального парламента не подлежит сомнению. Такова мировая практика. Вероятно, республике, накопившей полезный опыт, стоит закрепить его и окончательно отказаться от депутатов-совместителей, которые лишь представительствуют в законодательном собрании? Ну трудно же усидеть на двух стульях сразу! Тем более, что и российским законом запрещено быть одновременно законодателем и исполнителем.

– Мысль о том, каким будет дальше Госсовет, у нас возникла даже раньше, чем стали появляться претензии по части нарушения российских законов. Хотя, к слову, в российском законе есть норма о том, что субъекты сами устанавливают органы исполнительной и законодательной ветвей власти. То есть в российском законодательстве тоже хватает противоречий.

Еще в процессе работы над законом о выборах депутатов, по которому был сформирован нынешний созыв, мы вносили в него изменения и спорили, как быть. Прежде всего, возникают вопросы по территориальным округам – у нас их 67. Идеальный вариант, конечно, чтобы все 67 депутатов работали на профессиональной основе: парламент был бы более насыщенным и более значимым по представительству территорий. Однако, по моему убеждению, сложившемуся из практики, это многовато.

Дело даже в не количестве, а в качестве подготовки депутатов. Как показывает жизнь, законодательный опыт они приобретают чаще всего к концу созыва. Поэтому первый год обычно бывает неимоверно трудным. Прежде всего, приходится обучать новых избранников народа элементарным вещам – пониманию регламента и механизма прохождения проектов. Только пройдя этот тернистый путь, можно перейти к созиданию.

Работа нынешнего созыва складывается трудно. Приведение законов в соответствие выматывает морально и психологически. Возьмем, к примеру, рассмотренный на последней сессии закон о занятости населения. Наша норма – не считать человека безработным, если он имеет 25 соток, – действительно побуждает землевладельца трудиться. Трудиться и жить достойно. Ведь ненормально, когда выгоднее получать нищенское пособие, нежели работать. Мотивация к труду искореняется, ее отсутствие имеет далеко идущие последствия.

– Ну да, получается как в поговорке о собаке на сене: ни себе, ни другим.

– Отмененные нормы наших законов, в том числе и о занятости, прогрессивнее, но они не соответствовали российским. Доказать это через согласительную комиссию не получилось. Ну а потом федеральный центр повел себя достаточно жестко, включив такой правовой ресурс, как прокуратура. Дальше – суд. А суд, сами знаете, не вникает в нюансы и весь комплекс вопросов – в данном случае он только рассматривает, какая статья и в чем расходится с российским законом.

Но ведь закон никогда нельзя рассматривать по частям, только в комплексе! Конечно, тем, кто принимал эти законы, очень обидно. Это все равно, что убивать своего ребенка. Неудивительно, что работа над новыми законами идет медленно и с оглядкой на российские.

– Возвращаясь к теме. Каким же видит будущий парламент возглавляемая вами рабочая группа?

– Мы начали с того, что изучили модель двухпалатного парламента. Посмотрели, как работают наши коллеги из Башкортостана, Саха-Якутии, Кабардино-Балкарии, Карелии. Поинтересовались опытом зарубежных стран. Споров было предостаточно. Александр Штанин, он входит в группу, изначально не согласился с этой идеей, сделав упор на то, что мы вновь хотим ввести глав администраций в Госсовет. Хотя мы вообще не ставили идею их представительства – будут ли это главы или других изберут, не так уж важно. Он предложил проект однопалатного парламента.

Нижняя палата по нашему замыслу будет как законодательная – из депутатов, работающих на постоянной основе. А верхняя – как палата представителей от административно-территориальных единиц. Общее число остается неизменным – 130 человек. Федеральный закон требует, что должны быть равные по численности округа. У нас несоответствие какое? В России допускается плюс-минус десять процентов, а у нас набегает все пятнадцать. Конечно, этот момент надо в будущем учесть.