Религия играет всю большую роль в жизни нашего общества, в том числе в политической. Это еще раз было продемонстрировано на семинаре “Религия и СМИ”, который прошел недавно в Нижнем Новгороде с участием журналистов печатных и электронных СМИ Москвы и Приволжского федерального округа. Мы собираемся открыть в нашей газете специальную рубрику, где намерены знакомить читателей с различными религиозными организациями Татарстана, проблемами их взаимодействия с властью и обществом, постараемся также рассказать о духовных лидерах и о жизни простых верующих.

А для начала – субъективные заметки нашего обозревателя, принимавшего участие в нижегородском семинаре.

Запас карман не тянет

Интерес к этой теме полпреда Сергея Кириенко и его команды, организовавшей в Нижнем Новгороде семинар для журналистов, не случаен. Религия захватывает все больше умов и душ наших сограждан – по некоторым оценкам, более 40 процентов из них считают себя верующими. Особенно активно миссионерскую деятельность ведут протестанты. По числу зарегистрированных общин, как сообщил заместитель начальника отдела по взаимодействию с религиозными организациями Администрации Президента РФ Александр Кудрявцев, они вышли в России на второе место, оттеснив мусульман. В том же Нижнем, например, по ТВ регулярно выходят оплаченные передачи про пятидесятников, баптистов и другие протестантские деноминации. “А у нас, – пожаловался председатель Духовного управления мусульман Нижегородской области Умяр-хазрат, – такой возможности нет”. Протестанты столь успешно расширяют зону своего влияния не только потому, что у них тесные связи с Западом, высокообразованные проповедники, деньги. “С пятидесятниками интересно говорить о Боге, – поделился своими наблюдениями редактор программ о религии “Радио России” Александр Щипков, – они нащупали какой-то нерв в русской душе”. Отсюда – и успех.

Церковно-государственные отношения, безусловно, требуют новой регламентации – об этом на семинаре говорили и журналисты, и чиновники, и сами священнослужители. Но какой? В ельцинскую эпоху интерес власти к религии был чисто декоративным. Путину же, “несомненно, утверждает редактор информационного агентства Русской православной церкви Александр Морозов, необходимо участие церкви в обосновании ценностей и духовных ориентиров новой общественной солидарности”. Утверждение, заметим, спорное. “Новый курс” Путина, как неоднократно заявлялось публично, – это та же, в принципе, что и при Ельцине, ориентация на демократические принципы построения светского государства, правда, быть может, с большим акцентом на консерватизм, нежели либерализм. В таком разе правильней было бы предположить, что в обосновании “духовных ориентиров” необходимо участие не только церкви, но и мечети, и синагоги, и буддийского храма, или – что естественнее – религия вовсе должна быть отдалена от государства, если государство это и вправду светское. Реально же сложилась такая ситуация, когда “новыми религиями у нас ведает МИД, исламом – ФСБ и Совет безопасности, а православием – Администрация Президента” (“Процесс, опять начинающийся с нуля”, “НГ-религии” №24 от 27.12.2000). Очевидно, что подобная практика продолжаться вечно не может.

По Москве ходят слухи, а в Нижнем они нашли подтверждение, что в Администрации Президента РФ “тайно” разрабатывается проект создания мощного государственного органа, призванного осуществлять взаимодействие с религиозными организациями. Говорилось даже о возможности прямого финансового влияния на те или иные общины. Вспомним: нечто похожее в истории России уже было, когда поп или мулла получал государственное жалование. Но то, что органично вписывалось в структуру церковно-государственных отношений времен “Очакова и покоренья Крыма”, вряд ли удобно ляжет в русло сегодняшнего реформаторского законотворчества и ориентира на общеевропейские ценности.

Полпред обогнал Президента: в Приволжском округе “мини-министерство по делам религии” уже есть. Вернее, создана “комиссия по развитию этнокультурных и конфессиональных отношений и гражданской идентичности”. Цели комиссии обозначены довольно скромно – проектно-аналитическое обеспечение деятельности полпреда в ПФО. Однако понятно, что анализ и контакты с представителями различных вероучений Сергею Кириенко нужны для того, чтобы в рамках округа усилить свое влияние на общественно-политическую жизнь, в которой все более заметную роль начинают играть религиозные организации.

“Исламская карта” – джинн в бутылке

Несмотря на то, что по численности зарегистрированных общин мусульмане уступили протестантам, они по-прежнему выглядят наиболее мобильной и организованной силой. Кто-то относится к этому с безразличием, но кого-то это пугает.

Советник Кириенко Сергей Градировский нарисовал следующую схему развития ислама в сегодняшней России. Когда “железный занавес” рухнул, из-за кордона хлынули миссионеры, помогая советами, книгами и деньгами обустраивать жизнь российских единоверцев в соответствие с мусульманскими канонами. Поначалу все шло тихо и мирно, но на каком-то этапе спонсоры стали требовать, чтобы российские братья по вере отправляли религиозные обряды и, вообще, жили по их понятиям. Однако те заартачились, не желая отступать от традиций своих дедов и отцов. И за поддержкой стали обращаться к родной власти: мы же – ваши, российские, нам заморские шейхи не указ, у нас свои хазраты есть. Апелляция, однако, не была искренней, камень за пазухой якобы все равно остался: если, дескать, не поможете, мы еще подумаем и, может, на самом деле к шейхам переметнемся…

Коллизия эта кажется надуманной, а разделение мусульман на своих “традиционалистов” и чужих “нетрадиционалистов” – искусственным. Ислам в основе своей един, он или есть, или его нет. Проблема взаимодействия государственной власти с мусульманской уммой в России не нова. В этом плане весьма любопытна “докладная записка” (на самом деле это целая монография) “Государю Императору Николаю Павловичу Самодержцу Всероссийскому”, составленная в 1850 году “верноподданнейшим” Николаем Торнау. В предисловии говорится: “Все государства и страны, в которых водворилась вера мусульманская, управляются одними и теми же законами, которые все проистекают из одного и того же источника. Тождество правил высказывается и в малейших подробностях… По сему самому полагаю, что картина быта в законодательном отношении мусульман Закавказского края может представить картину быта, в этом же отношении, мусульман в других областях Империи нашей и мусульман во всех прочих странах Европы, Азии и Африки”.

Другое спорное предположение относительно перспектив развития ислама в Татарстане прозвучало из уст ответственного редактора “НГ-религии” Максима Шевченко. Ссылаясь на информацию, почерпнутую из Интернета, московский журналист предсказал появление в Татарстане исламской политической партии, созданной специально “под Шаймиева”, чтобы упрочить его позиции. На что Радик Гатин – советник одного из думских депутатов, резонно возразил: “Шаймиев в расширении своей социальной базы не нуждается, она у него и так достаточно велика, в чем, я уверен, вы сможете убедиться 25 марта” (дискуссия состоялась за неделю до президентских выборов).

О том, что “мусульманские” республики прячут в рукаве “исламскую карту” как козырную и при случае обязательно ее используют, в прессе пишется немало. Возможно ли это? Наверное, да, учитывая этно-конфессиональный состав народов, проживающих в России и их общее весьма неудовлетворительное социальное самочувствие. Но последствия такого шага просчитать трудно, здесь минусов может оказаться больше, чем плюсов. Поэтому джинн хорош, когда он в бутылке.

И еще. Осмелюсь предположить, что тот ислам, который мы наблюдаем сегодня в России, не совсем ислам, а большинство верующих, называющих себя мусульманами, таковыми на самом деле не являются (так же, кстати, как христиане и представители других конфессий). На чем основана эта мысль? На особенностях мусульманского вероустава. Ислам – жесткая социальная доктрина, не только до мелочей прописывающая подробности личной жизни, но и строго регламентирующая все государственное устройство. По-настоящему мусульманином можно быть, находясь лишь в чисто мусульманской среде.

Мне могут возразить: а разве в царской и de jure православной России не было настоящих мусульман? Были. Но как и где они жили? Правильно, в своих изолированных общинах, где судили и рядили главным образом не по Своду российских законов, а по Корану и шариату. Возможно такое сегодня? Ответ известен. Все мы сначала – граждане Российской Федерации, подчиняющиеся ее законодательству, а уж только потом христиане, мусульмане, иудеи, буддисты… Время конфессиональных общин закончилось. В многовековой борьбе религиозная власть уступила светской.

Зажечь на Пасху свечку в церкви или прийти в пятницу в мечеть на праздничный намаз – еще не значит, что человек стал верующим. Истинная вера требует от своих адептов куда большего напряжения. Кто из называющих себя христианами выдерживает все предписанные посты, а считающих себя мусульманами ежедневно совершает пятикратную молитву?.. Поэтому обращение к той или иной религии – не чисто конфессиональная идентификация, а – позволю такой неуклюжий термин – этносоциокультурная, обращенная скорее в прошлое, чем в будущее и позволяющая как бы дистанцироваться от того безобразия, что вокруг творится. Это попытка найти более комфортную нишу для своего растерявшегося “Я”. Главный миссионер на самом-то деле – не проповедник, а само государство, точнее, представляющая его власть, допустившая нищету в собственной стране. Чем хуже жизнь – тем больше веры в чудо. Россия не сможет сформировать привлекательную для всех, проживающих на ее территории народов, национальную идею или, по терминологии Гумилева, этническую доминанту до тех пор, пока будет оставаться бедной и нецивилизованной. Банально, но другого объяснения “религиозному буму” я не нахожу.

О бедном атеизме замолвите слово

“Настанет время – в религиях исчезнут различия, они сольются в истинную веру”, – эти слова изрек индийский суфий Мирза Галиб 200 лет назад. Подобные мысли произносились множество раз до него и после. Но пророчество почему-то не сбывается. Талибы разрушают буддийские памятники, а индусы сжигают Коран – и те и другие в начале третьего тысячелетия так же далеки от Истины, как и в начале первого. Порой, когда читаешь про крестовые походы, инквизицию, гашишников-ассасинов или следишь за современными событиями в Ольстере, Палестине, Чечне, начинает казаться, что религии пришли в мир не только для того, чтобы учить любви и добру, но и сеять вражду, ненависть и насилие…

Все вероучения условно можно разделить на две большие группы: выходящие из Дома Авраама (иудаизм, христианство, ислам) и из Дома Кришны (индуизм, буддизм и другие учения Китая и Японии). Один из философов заметил, что мир на Земле наступит, когда “раввин встретится с брамином”. То есть раввин в этом гипотетическом диалоге должен выступать не только от имени иудаизма, а как бы от всего Дома Авраама, равно как и брамин – от всего Дома Кришны.

Увы, реалии сегодняшнего дня не позволяют верить в скорое наступление подобного диалога. На том же нижегородском семинаре один местный еврейский священник сказал буквально следующее: “Только Библия, Тора и Коран должны лежать в основе любой деятельности”. Слова вроде бы искренние, зовущие к пониманию между представителями разных конфессий, но… внутри одного Дома Авраама. А как же Бхавагад-Гита, Алмазная сутра и другие священные книги Дома Кришны, почитаемые индусами, китайцами, японцами? Или их деятельность на Земле вообще “нелегитимна”?

Более того, мы знаем о непреодолимых расколах и вековых распрях внутри обоих Домов и даже внутри самих конфессий и их деноминаций. Протестанты не могут найти общий язык с католиками, сунниты с шиитами, даосисты с конфуцианцами… Конференция христианских церквей почти за полстолетия своей деятельности, похоже, ничего не добилась. Весной 2001 года планировалось подписание Экуменической хартии, однако Русская православная церковь заявила: “Вы навязываете ваши западные ценности нам и всей Европе, когда ценности у нас разные”.

Помирить всех также хотят так называемые интеррелигии, вышедшие за пределы своих фундаментальных основ: из ислама вышел суфизм, из буддизма – японский дзен и китайский чань, из православия – Даниил Андреев со своей Розой мира… Но, во-первых, фундаменталисты мало к ним прислушиваются, объявив их идеи ересью, во-вторых, сами интеррелигии, задавшись целью объединить все существующие на Земле учения, часто именно свой путь этого объединения объявляют единственно правильным.

В этих условиях видится, что тот, кто начнет с “tabula rasa”, с “чистой доски”, на которой еще не написано имя Бога – “Theos”, как будто имеет больше шансов на успех. И тут опять становится актуальным списанный, казалось бы, на свалку истории атеизм. Об этом говорил начальник отдела уполномоченного по правам человека в РФ Михаил Одинцов – единственный, кто выступил на семинаре с антирелигиозных позиций (кстати, в Москве уже создано общество атеистов, его филиалы есть во многих регионах, организация превращается во всероссийскую). Сегодня воинственность часто проявляет не безбожие, а его идеологические противники, забывая, что свобода совести предполагает свободу, в том числе для рационалистических взглядов.

Если мир, несмотря на все многообразие, в своей основе един, то и познающие его должны прийти к одним и тем же результатам. А инструментом, помогающим проникнуть в основы мироздания, может служить не только Божественное откровение, но логика и здравый смысл. Идея старая как мир. Еще в древнейших “Речениях Ипусера” критиковались высказывания египетских жрецов, откровенный скептицизм к греческим богам испытывал античный философ Карнеад, а Эпикур прямо заявил: “Религия – лживый домысел”. Однако философские “размышлизмы” индийской школы чарваков, отрицающие божественное происхождение Вед и рисующие материалистическую картину мира, были непонятны простой массе. А появившиеся спустя 2 тысячи лет грубые и прямолинейные атеистические агитки коммунистов, напротив, не удовлетворяли духовным запросам интеллектуальной элиты. Возможно, их удовлетворит либеральный гуманизм, идеи которого сегодня широко распространяются по всему миру.

Но как бы там ни было, весь XX век прошел под знаком упадка религии, человечество склоняется к рациональному сознанию, и эта тенденция сохраняется. Из всех конфессий только ислам и индуизм усиливают позиции, но их рост аналитики обуславливают высокой рождаемостью.