До президентских выборов осталось – всего ничего. Судя по настроению народных масс, пройдут они спокойно. Никаких интриг не предвидится, исход выборов как бы предрешен, а потому рядовой избиратель, вполне вероятно, может отсидеться дома. “Нечего и суетиться, все равно действующий Президент победит!” – считают одни. “Вот это и опасно, выборы могут сорваться из-за неявки электората!” – восклицают другие.
Разумеется, есть и другие точки зрения на то, как протекает у нас предвыборная кампания. На наш взгляд, довольно полно и всесторонне на эту тему высказались участники “Круглого стола”, который мы провели совместно с коллегами из редакции газеты “Ватаным Татарстан”.
Итак, представляем участников:
Шамиль Мидхатович Чабдаров, академик Академии наук Республики Татарстан, доктор технических наук, профессор.
Энгель Ризакович Тагиров, академик Академии гуманитарных наук, заведующий кафедрой Казанского финансово-экономического института, профессор, ректор Института культуры мира ЮНЕСКО.
Мидхат Хабибович Фарукшин, член-корреспондент Академии наук РТ, заведующий кафедрой политологии Казанского государственного университета, профессор.
Фандас Шакирович Сафиуллин, народный депутат Государственной Думы Российской Федерации.
– Уважаемые участники “Круглого стола”! Вероятно, стоит начать этот обмен мнениями ученых мужей с оценки предвыборных речей и платформ кандидатов в Президенты Республики Татарстан.
М.Фарукшин: Я знакомился с теми материалами, которые были подготовлены группами поддержки кандидатов в различных СМИ, с их ответами на вопросы корреспондентов, наконец, видел выступления самих кандидатов по телевидению. Очень внимательно ознакомился также с посланием Президента Шаймиева Госсовету, которое я рассматриваю, в частности, как предвыборную платформу кандидата в Президенты. Конечно, обещаний во всех платформах очень много. Много сказано приятного и именно того, что хотелось бы услышать избирателю в плане решения тех проблем, которыми он озабочен. Но я лично не придаю большого значения тому, что обычно говорится кандидатами во время предвыборной кампании. Для меня важно, как потом эти обещания выполняются. То есть речь идет об оценке этих обещаний с точки зрения их выполнимости.
– Мидхат Хабибович, а вы помните обещания Шаймиева пятилетней давности и можете сравнить их с реальностью?
М.Фарукшин: И не только эти, но и другие обещания могу вспомнить. Сколько было разговоров о развитии в республике демократии. Но я не вижу, чтобы эти обещания сбылись в полной мере! Я считаю принципиально важным разработать концепцию политического и социально-экономического развития Татарстана на предстоящие годы, поскольку та программа, которая была, оказалась в силу ряда причин невыполненной. О ней сейчас мало кто вспоминает, программа эта была односторонней и более отраслевой. Нам же нужен концептуальный подход к определению экономической и социальной политики республики, к ее политике в области государственного строительства. И думаю, новому Президенту – а я полагаю, что им вновь станет Президент действующий, – придется определить эту концепцию и уже на ее основе развертывать всю остальную деятельность по оперативному управлению и законодательному творчеству.
Я считаю, что было ошибкой удаление некоторых деятелей в Татарстане на волне экономической реформы. Экономическую реформу без политической невозможно осуществить, об этом говорит международный опыт. Конечно, само по себе расширение демократии к экономическому росту нигде еще не приводило. Но это расширение создавало такую обстановку в обществе, которая способствовала росту экономики. Вот вам пример. Из двадцати пяти наиболее развитых государств мира двадцать два являются демократическими государствами. Из пятидесяти одного самого отсталого государства сорок девять являются авторитарными. Даже если нет причинно-следственной связи между экономическим и политическим развитием, то обязательно есть коррелятивная связь. И вот эти цифры, как мне кажется, убедительно об этом говорят.
Ш.Чабдаров: Несомненно, от личности Президента зависит дальнейшее развитие по всем этим аспектам и, как следствие, уровень жизни граждан республики. А от того, какое признание он имеет в России, зависят, как мне представляется, динамизм и активность взаимоотношений республики с центром. И с этой позиции у меня нет никаких сомнений в том, что все мы заинтересованы в сохранении определенной преемственности и очень непростого и в целом плодотворного опыта развития республики в условиях турбулентного периода преобразований. Ведь именно в этот период Татарстан существенно вырвался вперед благодаря договорному процессу.
И при всем моем уважении к зарегистрированным кандидатам в Президенты мне все же представляется, что здесь степень их полезности для республики и России совершенно неравнозначна. Наработанный опыт и авторитет действующего Президента должны быть на ближайший период пролонгированы.
Ф.Сафиуллин: Я остановлюсь на тех кандидатах, за которых сам не стану голосовать и призвал бы избирателей не поддерживать их. Они выдвинули cвои кандидатуры не только с корыстными целями, чтобы умножить свой политический капитал в расчете на последующие выборы в парламент Татарстана или России. Я имею в виду кандидатов из числа депутатов Госдумы. Главная их цель связана с упрочением нынешних тенденций российской политики – созданием (с помощью приведения татарстанских законов в соответствие с российскими) казарменного общества с единым армейским уставом. Приведение в соответствие обернулось очень болезненными вопросами, вошедшими в противоречие с Конституцией республики. В частности, отменой требования к Президенту Татарстана о необходимости знать оба государственных языка. Я считаю этот вопрос принципиальнейшим по нескольким политическим соображениям.
Во-первых, нарушена статья 68 российской Конституции, где говорится, что республики вправе иметь свои государственные языки. Это положение отражено и в татарстанской Конституции, которая еще не отменена, как бы того ни хотелось кому-то. И вот я считаю, что уже сам факт выдвижения кандидатом в Президенты Татарстана людей, не владеющих обоими государственными языками, это и есть попытка бросить вызов народу Татарстана. Дескать, ваш суверенитет России не указ и ваше требование уважать татарский язык ничего не стоит.
А результат может быть какой? Раскачивание лодки гражданского согласия и потеря того, чем мы так гордимся. Цель же состоит в том, что превращение России в унитарное государство (с отменой принципов федерализма) невозможно без устранения республик как суверенных государств. Области и губернии подвести под унитаризм – нет проблем! А устранить национальные республики можно, только создав повод для дестабилизации ситуации, то есть – бросив вызов.
Кандидата от Коммунистической партии я тоже призываю не поддерживать. Не потому, что он называет себя коммунистом, а потому, что партия уже не является коммунистической и не соответствует идейным убеждениям. Вы знаете, в Госдуме она имеет мощную фракцию, и чаще всего именно фракция КПРФ является инициатором законопроектов, рассчитанных на раскручивание межнациональной розни или гражданского несогласия.
Э.Тагиров: Какими единицами и критериями можно измерить послание Президента Госсовету? Мне думается, этот документ претендует на попытку подвести итог десятилетнего развития республики в режиме суверенитета. Есть две крайности в оценке этого десятилетия и его результатов. Одни оценивают все совершенно негативно. Мол, никаких революционных изменений в жизни нет, и татарстанцы переживают тот же путь, который переживает вся Россия. Другие суверенитет и последовавшие вслед за ним шаги считают сплошной цепью триумфальных побед. Дескать, что уж там, все это произошло на фоне безволия центра, бездействия тогдашнего Президента России Ельцина и постепенной потери центральной власти. А ведь центр не терял в рамках этого десятилетия своей власти! Как раз исподволь шло накопление, изнутри шел процесс усиления власти. Мы можем судить об этом по ГКЧП, расстрелу Белого дома, войне в Чечне. Поэтому говорить о победной поступи Татарстана – это значит не видеть того, что шла настоящая борьба, масштабная и всесторонняя работа.
Что же достигнуто? Я бы оценил этот этап, и особенно Договор, как исторический прорыв. В том плане, что итоги этого Договора еще скажутся. Им еще суждено работать на будущее Татарстана и России. Это прорыв в переустройстве Российского государства. Речь о том, что своим примером и шагами Татарстан показал направление реформирования Российского государства, некий вектор, по которому нужно и можно двигаться.
Ш.Чабдаров: Понятно, что завершающийся период деятельности Минтимера Шариповича невозможно оценивать только положительно. Вероятно, были и ошибки, но мне о них неизвестно. А вот что касается родной мне области, могу сказать. Предыдущие десять лет реформирования мне пришлось не только наблюдать, но и участвовать в этих очень непростых процессах в качестве руководителя крупного предприятия военно-промышленного комплекса. Вы помните, в первые годы “оборонка” подверглась разрушительному воздействию перестроечных процессов.
Наукоемкие предприятия военно-промышленного комплекса непосредственно для республики были не очень важны, хотя и составляли одну из значительных позиций взаимодействия республики с центром. В это время всем нам пришлось очень тяжело. Мы ощущали поддержку, но недостаточно продуманную. Понятно, что руководству республики в то время приходилось решать массу сложнейших вопросов. Но в некоторых позициях мы, вероятно, могли бы и рассчитывать на своевременную государственную помощь. Тогда потерь могло быть гораздо меньше.
Высказывая этот тезис, тем не менее я хотел бы обратить внимание и участников “Круглого стола”, и читателей на то, что меня поразило в те годы. Это глубокое понимание Шаймиевым, тогда еще только начинающим Президентом, наших проблем. У нас были неоднократные встречи, причем аудиенции продолжались минут по сорок и даже по часу. Минтимер Шарипович вникал во все проблемы и вопросы. И когда нам приходилось уже в недрах Министерства обороны отстаивать свои, выверенные с Президентом позиции, я могу засвидетельствовать: они принимались как глубоко профессиональные. Вот эту черту – профессионализм, я думаю, могут подчеркнуть в Шаймиеве и многие другие руководители специфических отраслей промышленности.
Э.Тагиров: У нас сейчас идут “круглые столы” в районах, и ученых часто спрашивают: какие же есть единицы измерения результатов суверенитета? Конечно, математический подход здесь неприменим. Возможно, самое большое приобретение суверенитета – это духовный ренессанс, пробуждение татарского народа как государствообразующего, прежде всего. А что такое это пробуждение от спячки духовной? Это всплеск культурных традиций и прогрессивной мысли. Тем самым было начато решение проблемы не одного только частного созвездия народов мира. Мы стали некоторой моделью, неким вектором того, как вообще можно решить проблему народов.
К сожалению, мы запаздываем с разработкой концепции, объединяющей все нации и народы, населяющие нашу республику. Татарстан просто обязан ускорить решение собственных коренных государственных задач и тем самым укрепить авторитет на международной арене, а иначе он может стать обычным территориальным субъектом Федерации типа области, которая может быть даже поглощена более крупной региональной единицей в ходе возможных сценариев реформы Российского государства.
Да, есть смысл и народу, и Президенту Татарстана более критически подойти к оценке пройденного пути и итогов реализации Договора. Стало быть, необходимо больше внимания обратить на испытанный мировой опыт решения проблем культурного развития, науки, и в первую очередь гуманитарной. К этой сфере науки отношение было второстепенное, однако опыт пробужденных регионов, в частности азиатских стран, – возьмите “японское чудо”, чудо “южно-азиатских драконов” – говорит о том, что в основе этих экономических прорывов был фактор культурно-цивилизационный.
Ш.Чабдаров: Что касается отношения к науке в нашей республике. Мне приятно сказать в этом плане о головной роли Академии наук Татарстана, которая, кстати, готовится отметить свое десятилетие. Она призвана консолидировать и интегрировать научные исследования в республике. И я могу свидетельствовать, что за последние годы сформировалась весьма четкая и действенная система государственной поддержки и управления. Шаймиев, ежегодно бывая на собраниях Академии наук, выказывает себя компетентным лицом, он знает проблемы науки и правильно оценивает ее роль. Подобную позицию должен занимать и Президент следующего пятилетия.
Э.Тагиров: И еще об одном уроке. В процесс исторического развития Татарстана не были включены в полную меру, а может быть, и не включены совершенно низовые структуры. Пока что активность на этапе движения к суверенитету проявляла в основном элитная часть общества – политические структуры. А ведь этот неиспользованный низовой ресурс огромен! Ему по плечу задача более масштабная.
– Что вы имеете в виду под более масштабной задачей?
Э.Тагиров: Если реформирование Российского государства пойдет по модели, которая может привести к краху и распаду страны, то в этих условиях речь будет идти не только о сохранении имеющегося статуса республики, а собственно о сохранении России. И задачу эту можно решить только в рамках федерализации страны. А модель федерализации России Татарстан выдал, сегодня нужна лишь дополнительная проработка.
Вот вам пример того, как низы подсказывают и могут влиять на духовную жизнь республики. Возьмем открытие отделения политологии в Казанском университете. Мидхат Хабибович Фарукшин может и сам сказать, сколько ему стоило трудов пробить это решение. Казалось бы, нет противников, но нет и активных сторонников. И вот начинаешь стучать в двери чиновников, которые футболят тебя из угла в угол. От задуманного проекта – создание факультета политологии – мы пока имеем весьма скромный результат – всего лишь отделение. Вот к чему приводит вариант решения вопроса без достаточной финансовой и кадровой поддержки.
Второй пример того, как не используется низовой потенциал. Это Институт культуры мира ЮНЕСКО. В течение года мы стали уже ассоциированным членом ЮНЕСКО и имеем свои отделения не только в Татарстане и России, но и в мире. И это всего лишь за год работы. Но, представьте, мы не имеем признания внутри республики. Да это ведь единственный институт в мире!
М.Фарукшин: Я согласен, что потенциал науки, и в частности социальной науки, не задействован в полной мере. Выросли новые поколения ученых-исследователей, талантливых и перспективных, но их мало кто знает, их возможности никто не использует.
Кстати, о послании Президента. В нем говорится, что государственное регулирование изжило себя. Мне непонятно это. Не бывает рыночной экономики без государственного регулирования! Даже самая рыночная экономика, в США например, – с государственным регулятором. Он должен быть как бы дополнением к рыночному регулятору. И такой регулятор есть в любой экономике, возьмите хоть Францию, хоть Японию, да любую другую страну.
Мы стоим перед фактом жесткой централизации полномочий и функций, то есть Россия как центр стягивает полномочия на себя, ограничивая в правах субъекты Федерации. Это опасная тенденция, потому что унитарная Россия может быть только авторитарной. Но для России нет другого выхода, кроме как стать федеральной. И нам нужно все-таки сейчас думать о том, какая именно модель федерализма была бы наиболее приемлемой для России. Почему эти идеи не должны рождаться в недрах субъектов? Хорошо, если бы Татарстан предложил эту концепцию первым. Нам нужно готовиться к тому, что Договор может быть отменен. Да, он был хорош, он сыграл полезную роль, но надо учитывать, что 30 июня 1999 года принят федеральный закон о принципах и порядке разграничения полномочий. В нем сказано, что договоры, действовавшие до принятия данного закона, должны быть приведены в соответствие с Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством в течение трех лет. И хотим мы или не хотим, но 30 июня 2002 года придется к этому вопросу вернуться.
И еще. Хотим мы или нет, но должны вернуться к Конституции республики и переработать ее. Да, нам все равно придется приводить ее в соответствие с российской Конституцией. К чему же нам надо готовиться? Мы должны свою позицию сейчас обозначить: что будем принимать, что включать в нее, на чем делать акцент и так далее. Я предлагаю создать независимый исследовательский экспертный центр. Можно было бы туда включить молодых перспективных ученых. Но никто на это не хочет идти и расходовать на данную работу средства. Хотя средства здесь не очень большие по сравнению с тем, что тратится бездарно.
И последнее. Для меня высокой ценностью является федерализм. Я не вижу иного пути развития России, столь благоприятного для всех народов, населяющих ее. И, относясь с уважением ко всем кандидатам в Президенты, тем не менее должен сказать, что среди них есть единственная политическая фигура, которая могла бы представлять Татарстан в отношениях с федеральным центром в плане развития федеративных отношений и утверждения самостоятельности Татарстана. Это Минтимер Шарипович Шаймиев. Альтернативы действующему Президенту нет, понимаете. И с этим надо согласиться.
– А как вы относитесь к тому, что республика, имеющая мощный интеллектуальный потенциал, подошла к президентским выборам, по сути, с единственным реальным кандидатом? А если бы действующий Президент отказался от участия в выборах, то к чему бы мы пришли – к разбитому корыту?
М.Фарукшин: Я думаю, что это ненормально. Люди должны расти и не бояться составить конкуренцию действующему руководству. Ведь чем примечательно и отличается демократическое общество? Тем, что оно существует в конкурентной политической среде. Не только в рыночной сфере, но и в политике должна существовать конкурентная среда.
В принципе возможности для настоящего выбора были. Кто кому запрещал выдвигаться? Можно было выдвинуть и крупного хозяйственника, и ученого, в конце концов деятеля литературы или искусства. Почему в Чехии президентом стал драматург, и ничего, управляется! Предшествующий премьер-министр Японии был филологом. И ничего, избрали ведь! Тут дело не в специальности. Но у нас всегда считали, что во главе республики хозяйственник должен быть.
Ф.Сафиуллин: За кого голосовать? При таком бедном спектре кандидатов-оппонентов у Шаймиева есть все шансы выиграть выборы. Правда, не делает нам чести то обстоятельство, что выборы не оказались состязанием гигантов. К сожалению, ТНВ не дорос еще до того, чтобы стать инкубатором для выращивания перспективных лидеров. Но если бы в выборах участвовали кандидаты, приближающиеся к потенциалу Шаймиева, мы были бы ограждены от наскоков на Татарстан. Даже если бы Минтимер Шарипович по каким-то причинам или интригам, на которые московская власть горазда, был выведен из игры, оставшиеся кандидаты могли бы стать ему достойной заменой.
То есть запасные игроки должны были быть, и капитан команды должен был сам их вывести. Вот в этом я упрекаю нынешнего Президента, это самый большой изъян нынешних президентских выборов. Не думаю, что Минтимер Шарипович обидится на меня за эти слова. Я, как человек, дважды бывший доверенным лицом Шаймиева на первых двух выборах, – имею моральное право высказать ему прямо свои мысли.
Критику ведь тоже надо заслужить! Как критиковать других кандидатов, если они не несли никакой ответственности и практически в делах республики себя не проявили? Критики больше достоин тот, кто больше на себе везет, старая аксиома. Но уж коли так случилось в это сложное время и нам не из кого выбирать, давайте не упрекать Президента, а помогать ему! Сегодня республика должна быть едина. Нам нужен не просто положительный результат. Нам нужен внушительно положительный результат! Мы тем самым покажем федеральному центру, что нам нужна авторитетная власть. Выборы должны стать своего рода референдумом доверия курсу нынешнего Президента.
– Ну ладно, вот вы все уверены, что действующий Президент у нас пройдет. А как вы представляете дальнейшую его деятельность? С чего он должен начинать новую жизнь, проснувшись 26 марта снова Президентом? Или жизнь может продолжаться тем же чередом, каким и шла?
М.Фарукшин: Нужно прежде всего основательно задуматься, ибо мы находимся на переломном этапе, причем в весьма непростых отношениях с федеральным центром. Республика, как и Россия в целом, зависит от экспорта сырьевых ресурсов, в частности от экспорта нефти. У нас очень большой военно-промышленный комплекс, что делать с ним? Без центра, я думаю, эту проблему не решить. Стоит задача: разобраться, куда же мы должны двигаться с учетом всех этих условий? Вновь избранный Президент прежде всего должен заняться организацией концептуальной разработки дальнейшего политического и экономического развития республики.
Ш.Чабдаров: Я поддерживаю Мидхата Хабибовича в том, что все кандидаты должны были выступить хотя бы в тезисной форме с концептуальной идеей выхода из этих сложных переходных процессов. Это действительно первоочередная и сложнейшая задача, в решении которой должны принять участие все творчески думающие граждане республики.
– Получается, в платформах других кандидатов вы не видите даже зачатков этой концепции?
Ш.Чабдаров: Что касается меня, то серьезной концептуальной основы я не обнаружил ни у кого.
М.Фарукшин: Ну, например, у одного из кандидатов сказано, что необходимо развивать малое предпринимательство. Правильно, но все эти меры не в системе. Причем у всех кандидатов речь идет только об экономике. Да, это важно, но где вопросы развития культуры, в том числе культуры наций, населяющих республику? Где вопросы политического развития и дальнейшей демократизации? Сейчас этот опыт обобщен, только полюбопытствовать надо было. Опыт как успешной, так и неуспешной трансформации.
Успешный опыт, это когда первый шаг – демократизация. Это освобождение, это новые силы, это постановка вопроса о том, чтобы люди раскрепостились интеллектуально. Второй шаг – сильная политика. Это использование всех возможностей, чтоб поддержать народ, чтоб он не разочаровался в демократии. Но это и подготовка к третьему, самому важному шагу – к структурным экономическим изменениям, которые неизбежно должны ударить по различным слоям населения.
Э.Тагиров: Хотел бы обозначить три мифа, которые сегодня бытуют в общественной практике. Первый миф. Кто бы ни был избран Президентом, все равно в республике сохранятся мир, согласие и стабильность. Дескать, ценность мира – это теперь уже заданность на уровне рефлекса, который будет работать при любом правителе сам по себе, как встроенный механизм. Это настолько большая ошибка, что имеет даже угрожающие последствия. Более того, в условиях развернувшейся президентской кампании стал очевидным тот факт, что в республике нет никаких оформленных, структурированных механизмов идеологического воздействия на массы. А ведь была широкая система просвещения народа на всех уровнях, начиная с партхозактива и кончая трудовыми коллективами. Эта система рухнула, а вместо нее образовалась дыра в идеологической, просвещенческой сфере. В села, скажем, уже много лет не выезжал ни один лектор – ни международники, ни правовые специалисты, ни экономисты. Лишь чиновники наезжают с поборами. Поэтому одним из “уроков на дом” для будущего Президента должна стать задача создания разветвленной идеологической системы обеспечения всех сторон жизни.
М.Фарукшин: Как обком партии работал, помните? Он ежемесячно устраивал семинары преподавателей общественных наук. Почему? Потому что коммунисты знали: эти люди каждый день идут в студенческую аудиторию и выступают перед молодежью. Сейчас власть не работает с преподавательской аудиторией.
Э.Тагиров: Так вот, миф второй. Якобы, победа Шаймиева автоматически обеспечена. Извините, это тоже опасный миф. Он ослабляет и без того выпавшие и недействующие ресурсы – культуроведческие, идеологические. Он снимает остроту накопившихся проблем в обществе. Работа наших “круглых столов” в сельских районах показывает, что сегодня опасно говорить об автоматической победе Шаймиева. Вообще-то ему не всякая победа нужна. Да и нам всем нужна победа по большому счету – не на уровне еле-еле вытянутых пятидесяти процентов. Ведь речь идет, в первую очередь, о доверии или недоверии к его курсу, о том, насколько народ оправдывает выбранное направление.
Нужны люди, работающие по велению души. Мобильные, интеллектуальные группы нужны, так сказать, отряды быстрого научного и идеологического реагирования типа прежних агитбригад и лекторских групп. Мы опасность ощущаем почему? Вот побывали в нескольких районах – Бугульминском, Азнакаевском, Альметьевском, Бавлинском, Лениногорском. Как было раньше? При решении любого политического вопроса мы опирались на село. Село традиционно настроено на поддержку высшего руководства. Но сегодня, к сожалению, или, быть может, и не к сожалению, расстановка сил уже иная. Поэтому вполне может случиться так, что село даст такой неожиданный результат, который сломает всю схему выборной кампании.
– Вы это прочувствовали сами?
Э.Тагиров: Да. Таков накопившийся груз, исторически накопившийся, на протяжении десятилетий, на селе. Я не буду перечислять все проблемы, вы их сами знаете. Разрыв между городом и селом может трансформироваться в недовольство и взорваться как раз в момент политических встрясок. Для этого хватит каких-то неуклюжих действий глав администраций или другого начальства на местах. В ряде районов всплески были при нас.
Вторая проблема: ножницы цен. Никогда на селе не были довольны той продовольственной политикой, которая осуществлялась. Невозможно на те средства и зарплату, которую получает крестьянин взамен произведенного продукта, обеспечить нормальную жизнь семье. Есть и такая проблема, как засилье чиновничьего аппарата, который не считается с правами и интересами людей. Низовой уровень на селе не включен в активный процесс местного самоуправления, там чиновничий аппарат подменяет собой самоуправление.
Кроме того, село сегодня захлестнули социальные болезни – проституция, наркомания, преступность. И там очень остро воспринимается это. Вековые устои рушатся! Алкоголизм был, конечно, и раньше, но теперь уже выйти ночью на улицу становится проблемой.
Наконец, третий миф, который заключается в попытках идеализации Шаймиева. Дескать, на этом лице нет никаких пятен. Я думаю, что ни одна историческая фигура не может быть прорисована только в одном цвете. Всегда нужно иметь множество не только цветов, но и оттенков для того, чтобы дать реальную оценку любой фигуре исторического масштаба.
М.Фарукшин: Мне не нравится (не буду называть этих людей по именам, они очень большой вред наносят делу, ибо делают это из корысти), когда сравнивают Шаймиева с Рузвельтом, Аденауэром, Де Голлем, Черчиллем. Можно хвалить, но надо же меру знать! Это личности разных весовых категорий, жившие и действовавшие в разных исторических ситуациях и коллизиях.
Э.Тагиров: Да, эта идеализация может напрочь оттолкнуть часть электората. Лучше, чтобы побольше наказов Президенту звучало, а собранные гроздья недовольства были выражены без опаски и предъявлены ему в качестве программы будущих действий на благо республики.
Но даже при самом критическом подходе к фигуре Шаймиева нужно признать, что это общепризнанный национальный лидер. И это общефедеральная знаковая фигура в российском обществе. И как бы мы ни подходили к нему строго, как бы ни выискивали в его действиях недостатки, все-таки на любом уровне с ним считаются. Шаймиев признан и в международном масштабе. Когда мы выступаем за рубежом, представляемся, что из Татарстана, еще не было случая, чтобы не вспомнили фамилию Шаймиева. Она – как пароль. Меня поразил такой случай. На конференции ЮНЕСКО, где я выступал в ноябре 1999 года, генеральный директор, объявляя меня по микрофону, сказал: вот посланник Шаймиева. Конечно, я не был таковым, но, честно говоря, было лестно услышать имя нашего лидера на таком высоком уровне. После выставки, которую я представлял, генеральный директор ЮНЕСКО подошел ко мне и попросил передать привет Минтимеру Шариповичу.
Я думаю, от того, кто станет нашим новым Президентом, зависит не только судьба татарского народа, а вообще судьба России. Потому что на Татарстан историей возложено решение вопроса, по какому пути пойдет Россия. Если Президент сойдет с федералистского пути, на который мы встали, уступит под давлением сил и грузом бремени, то согнется и Россия. Искорежена будет судьба не только Татарстана, но и судьба всей страны будет по-другому решена.
Так стоит ли менять коня на переправе в то время, когда мы перед такой бурной рекой стоим?
“Круглый стол” провели
Раиса ЩЕРБАКОВА.
Ильсияр ХАЙРУЛЛИНА.
