По 313 адресам наведался в прошлом году с проверками Комитет парламентского контроля Госсовета РТ. Общий итог – удручающий. Вольности, которые вытворяют на местах с деньгами налогоплательщика государственные чиновники, не снились, вероятно, ни одному фокуснику. А если выразиться сухим и точным языком цифири, то нецелевое и нерациональное использование ими бюджетных средств составило сумму 1117,26 млн. рублей и 21 млн. 612 тыс. долларов США. И это еще не все! Не по назначению истрачено также 1778,84 млн. рублей и 800 тыс. долларов из средств республиканских фондов.
Разумеется, и это тоже еще не все, учитывая, что народные депутаты контролировали объекты планово-выборочно, по тем или иным направлениям. Так что итоговая сумма, близкая к 3 миллиардам рублей и 22 миллионам долларов, отнюдь не отражает истинного размаха и положения дел в сфере нарушения государственной финансовой дисциплины руководителями районов, министерств, ведомств, предприятий и организаций.
Тему продолжают наш корреспондент и председатель Комитета парламентского контроля Марат Магдеев.
Подайте бедному главе на… “Мицубиси”
Информация к размышлению. Как известно, район району – рознь. Одни – в передовиках, другие в середняках и звезд с неба не хватают, а третьи – всю жизнь с протянутой рукой. Но, что удивительно, аппетиты у руководства дотационных хозяйств ничуть не скромнее. Возьмем, к примеру, Мензелинский район. Про таких в просторечье говорят: в долгах как в шелках. Однако недавно здешний глава администрации обзавелся через райпо шикарным джипом “Мицубиси паджеро” за миллион с лишним рублей, а руководство райуправления сельского хозяйства – “ГАЗ-3102” и “ВАЗ-2106”. Откуда, думаете, денежки? Вестимо, из бюджета! Не напрямую, конечно, выкачаны, а за счет хитромудрых операций.
Глядя на высокое районное начальство, и колхозное руководство “шустрит”, не видя особой разницы между казной и собственным карманом. Так, председатель колхоза “Гигант” взял под отчет из кассы 142 тысячи рублей, полученных по кредиту Татагропромбанка. Личная нужда оказалась куда важнее общественной. Между тем колхозный долг по товарному кредиту составил в 2000 году почти полтора миллиона рублей, а задолженность по зарплате дояркам, скотникам и прочим труженикам – 420 тысяч…
– Марат Фаикович! Жаль, что каждый налогоплательщик не имеет возможности познакомиться с подробным отчетом о ваших проверках. Тогда ему стали бы понятны конкретные причины того, почему одним “положено” прозябать, а другим – шиковать. Причем шиковать и жировать за счет тех, кто прозябает! И все же, что должен думать человек с улицы? Неужели у нас, несмотря на бессчетное количество фискальных органов, все равно повсеместно царит такая ужасающая бесконтрольность? Ведь все проверенные вами объекты в той или иной форме отчитываются, и не в одной инстанции, и эти отчеты вполне устраивают кого-то. А вот Комитет парламентского контроля копнул и… Даже слов нет, настолько возмутительны вскрытые вами факты.
– Да, должного контроля за расходованием бюджетных средств со стороны руководителей сегодня нигде нет. Что такое, скажем, отвлечение бюджетных средств? Вроде бы люди и не кладут их открыто в свой личный карман, но, с другой стороны, они ими вовсю пользуются! Мне, как рядовому налогоплательщику, тоже не понятно, почему, например, управляющий региональным отделением Фонда социального страхования должен получать зарплату большую, чем другие бюджетники в республике? Почему он может отделывать в евростиле свой кабинет в четвертый или пятый раз или ремонтировать арендованное у Федерации профсоюзов здание, выкладывая за это деньги из нашего с вами кармана? Что, у нас средства уже некуда девать?
А на момент проверки выясняется, что значительное число работающих граждан не получало вовремя пособия. И сумма этих просроченных пособий, в том числе по больничным листам, на начало 2000 года составила почти 29 миллионов рублей. Но самое “смешное”, что средства-то были! Представьте, в то время остаток денежных средств на счетах фонда составлял 117 миллионов рублей! Более того, отделение фонда с барского плеча перечислило в федеральный центр сверх нормы 24 миллиона рублей. А все перерасходы, связанные с евроремонтом, содержанием аппарата, приобретением мебели, командировочными и прочим, покрывались за счет других статей, что является грубым нарушением государственной финансовой дисциплины.
Информация к размышлению. Число детей и их работающих родителей, которые могут претендовать на отдых и лечение в санаториях и на курортах, стремительно сокращается. За последние три года эта гипотетическая очередь сократилась на 5574 человека. Вдвое-втрое сократилось и количество путевок для детей-инвалидов, “чернобыльцев”, беременных женщин. Если в 1997 году 880 участников Великой Отечественной войны смогли провести две-три недели под наблюдением врачей в санатории, то в 2000-м – срам сказать-то! – всего 30.
– Предполагаю, что дела с пособиями и путевками могут стать еще хуже, учитывая, что федеральные структуры отныне вольны диктовать социальную политику исключительно по своему разумению. Ну провели вы проверку, ну указали управляющему на “недостатки”, которые по большей части он сам и породил. Однако Казань же ему не указ! Готовы ли вы к тому, что доступ к документам региональных представительств окажется перекрыт даже парламентскому контролю?
– Я с этим в корне не соглашусь. Действительно, бюджет региональных отделений федеральных фондов утверждается в Москве, и их руководство, естественно, не отчитывается перед местными органами власти. Но контроль, считаю, должен быть со всех сторон. И предыдущая моя работа в ОАО “Татнефть” в качестве бессменного профсоюзного лидера на протяжении десяти лет, и нынешняя деятельность позволяют мне утверждать: если бы руководство научилось ответственно и рационально относиться к бюджетным средствам, честное слово, мы жили бы совершенно в другом измерении!
Возьмем упомянутый Фонд социального страхования. Государство ему обеспечивает поступление средств, но дальше этого контроль государства на деятельность фонда почему-то не распространяется. В цепочке руководитель в Москве – руководитель в Татарстане отсутствует целое звено – это пригляд со стороны налогоплательщика. Наш комитет и нужен для того, чтобы осуществлять контроль независимо от чьей-то воли. Мы автономны и независимы, это самое главное. Десять народных депутатов, входящие в комитет, – это умудренные жизнью люди, имеющие принципиальные позиции. Комитету парламентского контроля невозможно навязать свою точку зрения. Год работы показал, что у нас очень хорошая команда и сильный аппарат.
А поезд-то, оказывается, ушел…
– И все же, Марат Фаикович, вы не напоминаете себе дядьку с молоточком, который тюкает нерадивых мальчиков с колокольчиками? Как вам после профлидерства нравится эта нечаянно приобретенная роль?
– (Смеется). Если я и приобрел что-то за минувший год, то в основном настороженное отношение к себе, причем за меньшую зарплату. Конечно, дело, которым мы занимаемся, никому не нравится. Возьмем последнее постановление Госсовета, где мы указываем на слабую работу Кабинета Министров. Можете представить, что могут испытывать государственные мужи, которые практически единолично сегодня контролируют бюджет и отвечают за состояние республики, при мысли о том, что законодательный орган вмешивается в их деятельность и говорит: ребята, а ведь вы неправильно себя ведете? Да они же там все специалисты, все прекрасно разбираются в ситуации и считают себя доками.
Но и мы, народные депутаты, не лыком шиты, считаю. И по большому счету, вскрывая недостатки, мы помогаем тем же государственным мужам.
– Думаете, уже сам факт обнародования материалов проверки воспитывает управленцев?
– Конечно. Это не нравится, это болезненно воспринимается, но… Сегодня и члены Правительства, и главы администраций ясно понимают, что у нас четко выраженная позиция и “договориться” с нами нельзя.
– Это на предмет сокрытия недостатков, что ли?
– Ну да. Наша же задача состоит не только в том, чтобы выявить недостатки, но и помочь устранить их. А учитывая то, что есть моменты, которые сегодня уже не исправить, сделать так, чтобы впредь не повторить ошибки прошлого. Одна из этих ошибок, между прочим, потянула на сумму 140 миллионов долларов.
– Имеете в виду валютные кредиты, выданные в начале девяностых годов?
– Да. Это были первые валютные операции, и никто в Правительстве в то время, а это 1991-1994 годы, понятия не имел, как правильно оформить договор, который впоследствии позволял бы средства вернуть в казну. Был даже момент во время нашей проверки, когда один из руководителей нахально так посмеялся, дескать, дайте мне нормальный документ и я верну эти деньги! Но, увы, первичных документов нет. Деньги свалились на предприятия как подарок судьбы – изначально возврата их никто не требовал. Естественно, когда произошло акционирование, средства эти стали как бы собственностью предприятий.
Информация к размышлению. В 1999 году, спохватившись, Кабмин все же потребовал от предприятий и организаций возместить стоимость товаров, оборудования и технологий, закупленных за счет валютных средств республиканского бюджета. Но, увы, оказалось, что поезд давно ушел. Не только возместить, но кое-где даже инвентаризацию закупленного произвести не удалось! Полная изначальная бесконтрольность привела к тому, что часть оборудования так и не была введена в эксплуатацию, а часть уже похищена и никаких мер по возврату не принято…
– И что, за истечением срока давности никто не понесет за подобную халатность никакого наказания?
– Мы рекомендовали Кабмину активизировать работу по возвращению средств, а конкретных виновников привлечь к ответственности. Материалы проверки относительно способов расходования валютных средств двух из таких предприятий направлены в прокуратуру. Оказалось, если постараться, то все же кое-что можно вернуть хотя бы в качестве государственной доли в уставном капитале предприятий. Так, в подобном виде зафиксирована стоимость валютного оборудования, приобретенного ООО “Ноко-Хим”, “ОАО “Татинком-Т” и “Казанькомпрессормаш” – всего на сумму 77 миллионов рублей. Проведена инвентаризация полученного оборудования на ОАО “КПОГАТ-3”, “Татсахарпром”, “Татарстан соте”, “Казанский мясокомбинат”. Словом, вопрос этот не снят с контроля, и мы постараемся поработать по максимуму.
Информация к размышлению. И все же, судя по материалам проверки Комитета парламентского контроля относительно управления республиканской собственностью, надежда на то, что с возвращенных в виде госдоли валютных средств закапают какие-то дивиденды, слишком мала. В бюджет недопоступают сотни и сотни миллионов рублей в виде дивидендов, поскольку пригляд за этим делом, да и вообще за эффективностью использования госдоли со стороны Госимущества у нас слабоват.
Так, прежнее руководство ПЭО “Татэнерго”, учредив 18 коммерческих структур и внеся в их уставные капиталы за счет предприятия 52 миллиона рублей, получило от этого доходов на каждый рубль всего 4 копейки. ОАО “Нижнекамскшина”, облагодетельствовав 16 организаций (101 миллион рублей), за 1997-1999 годы на один рубль вложенных ресурсов получило доходы в сумме 0,05 копейки. Практически нулевая отдача от использования госсобственности в некоторых совместных с иностранными государствами предприятиях. Закупаемое за границей оборудование зачастую некомплектно и морально устарело.
Так все это – только верхушка айсберга?
– А есть ли нарушения с вложением средств в сельское хозяйство?
– К сожалению, мы способны выявить только частичку тех злоупотреблений, которые себе позволяют руководители, скажем, с товарными кредитами.
– И какая же это частичка? Верхушка айсберга?
– Трудно сказать, возможно, и так. Если бы это была комплексная, всеобъемлющая проверка, ответил бы точнее. Бойцов у нас маловато – десять народных депутатов. За исключением меня и моего заместителя Зямиля Ягудина, каждый еще трудится где-то, возглавляет ведомство или коллектив. И есть аппарат – это тринадцать, как мы говорим, боевых штыков – тех, кто не поднимает головы от документов. Часто мы координируем усилия с Контрольным управлением Аппарата Президента РТ, представителями МВД, налоговой полиции, других контролирующих ведомств. Привлекаем также силы общественности, чтобы выявить истинное положение дел на местах.
Бюджет – это ведь только часть проверки, важно еще выяснить, как выполняется на местах тот или иной закон. И вообще, сам закон – правильный ли он? А если правильный, то почему не выполняется, в чем тут закавыка? Вот, скажем, приняли мы закон об образовании. Он всех без исключения касается, потому что должен работать на будущее, на наших детей и внуков. Но что нам даст текст закона, если мы не поднимем через зарплату авторитет учителя? Случайных, высосанных из пальца проблем комитет не рассматривает.
Так же сегодня закладывает наше будущее Целевой бюджетный фонд воспроизводства запасов минеральных ресурсов и повышения эффективности добычи полезных ископаемых. А эти средства кое-где выдают в виде кредитов и займов, тратят на местные нужды. Ну что тут скажешь! Конечно, это все от бедности нашей. Но есть же общая стратегия развития республики, есть темп, который никак нельзя снижать, чтобы через некоторое время неожиданно не оказаться без собственной сырьевой базы.
Наша задача – ставить вопросы, а не карать. И она, предполагаю, усложняется, поскольку уже появилась такая строка, как федеральные средства в регионе. Сейчас налаживаем отношения со Счетной палатой России, поскольку мы здесь выступаем как бы в роли контрольно-счетного органа республики. Да, будем контролировать и федеральные средства. Это ведь и мост через Каму, и Казанское метро…
– Испытываете ли вы удовлетворение от своей работы?
– Сложный вопрос… Документы проверки мы отправляем как минимум в три адреса: Президенту, Госсовету, Кабмину. Для принятия объективного решения наши выкладки представляют собой колоссальную помощь. Я знаю, что Президент читает все наши справки от корки до корки. Сужу об этом по тому, что он часто использует факты, выявленные комитетом, на встречах с активом, руководителями администраций городов и районов. К нашим выводам прислушивается и Правительство. По материалам проверок было выпущено шесть постановлений Кабмина, результаты наших выводов нашли отражение в двух распоряжениях Президента.
Фото А.Поспелова.
