– Минтимер Шарипович, считаете ли вы, что полпреды и округа – это та экстренная мера, которая адекватна нынешней ситуации в России, способна вывести страну из кризиса? Или вы знаете другой путь?

– Я считаю, что институт полпредов – не единственная форма из возможных вариантов. Да, это сделано из стремления ускорить политические и экономические реформы. Но, с моей точки зрения, есть иная, не менее эффективная форма, причем с меньшими затратами и меньшим раздражением для многих субъектов Федерации. Что говорить, оно присутствует и связано с методами и формами работы в отдельных округах. Например, мы с вами чувствуем это по Уральскому округу. Благо – не по Приволжскому.

Вместо института полпредов можно было бы очень серьезно усилить региональное управление. Например, создать специальную структуру и придать ей статус “при Президенте РФ”, подобрать из регионов опытных людей из руководителей правительства, законодательных органов, директоров крупных предприятий и компаний, акционерных обществ. Закрепить за ними по 2-3 региона и поручить выполнять те функции, которые сегодня выполняют полпреды.

Обратите внимание: ни одно федеральное министерство не отдало и не отдаст свои функции федеральным округам. Независимо от личности представителям Президента в федеральных округах, их службам всегда будет сложно выполнять свои функции. А вот та схема, о которой я говорю, была бы более простая и действенная. К тому же не появлялись бы мнимые столицы, не создавались бы многочисленные штаты людей, квалификация которых далеко не безупречна.

– А в нынешнем Главном территориальном управлении Администрации Президента вы свой сценарий обсуждали?

– Это не уровень территориального управления, так как им неэтично обсуждать свою судьбу с нами.

– Хорошо, тогда чей это уровень – президентский?

– Я жалею только о том, что не высказался до того, как принципиальное решение созрело в стенах Московского Кремля. Почему я не смог выступить с этим предложением раньше? Я опасался быть непонятым. Учитывая, что в Татарстане никогда не было представителя Президента, могли бы сказать: Шаймиеву не нужен представитель. Но теперь я все больше убеждаюсь, что надо было сделать это предложение раньше.

– Вы считаете, у вас были шансы на успех? Вас поддержали бы коллеги в других республиках? Вы смогли бы отстоять свой план у Президента?

– У меня нет сомнений, что меня поддержали бы в других республиках. Решать, конечно, Президенту. Но не исключаю, что это было бы рассмотрено как один из основных вариантов. В Татарстане мы применяем подобную форму работы с городами и районами. Это апробировано жизнью, и ручаюсь, что это – эффективная и экономная система.

– В последнее время много говорили о необходимости расширения экономических полномочий полпредов…

– Коль скоро этот институт создан, я даже считаю это необходимым. Учитывая, что процесс приведения нормативных актов в соответствие ведется на обоюдоприемлемой основе, и согласие будет достигнуто. Не затягивая, надо заниматься экономической интеграцией регионов, входящих в округ, а при необходимости – и интеграцией округов.

– Как вы себе представляете эту интеграцию?

– Татарстан уже предложил и передал полпреду Сергею Кириенко и министру экономики Герману Грефу концепцию интеграции нефтехимического комплекса регионов, входящих в Приволжский округ. Она позволит сполна загрузить предприятия нефтехимии, которые сегодня часто простаивают.

– Такая “нефтяная” интеграция, а точнее, смешение татарской нефти с более чистыми и высококачественными сортами резко повышает ее экспортные возможности?

– Не об этом речь – это чересчур упрощенный подход. Мы должны предложить то, что реально даст импульс для роста России. Нам это удастся – Кириенко в этом плане адаптироваться не нужно. Это важный фактор, и мы будем это использовать. Кроме того, наша схема сможет быстро себя окупить. У нас есть договоренность с Сергеем Владиленовичем: в ближайшее время главы всех субъектов, входящих в округ, соберутся в Казани для ее рассмотрения. У меня не вызывает сомнения, что под этот интеграционный проект мы сможем привлечь любые российские и зарубежные кредиты. И я думаю, что Приволжский округ в этом плане заработает одним из первых.

– Каков, по-вашему, худший и лучший сценарии развития федеральной реформы России? В какой ситуации больше пострадали бы регионы, а в какой Центр? Чего стоит опасаться?

– Опасно замыкаться в пределах федеральных округов по всем направлениям экономики. Потому что, во-первых, у нас имеется наследие старой экономической системы, которое выражается в размещении производительных сил. Второе – величина территории и неравномерность распределения естественных ресурсов и транспортных сетей.

– Так на каком уровне, по-вашему, лучше решать задачи?

– На уровне страны.

– А как же экономическая интеграция?

– Интеграция полезна, но по отдельным эффективным проектам. Я бы даже сказал, экономические ассоциации регионов, которые давно работают, мало что дают. Опыт показывает, что здесь больше видимости, чем работы.

– Летом у вас были единомышленники среди президентов других республик по части критики федеральной реформы. Скажем, президенты Чувашии и Башкирии долго не соглашались вносить определенные поправки в республиканские конституции. И вдруг отказались от дальнейшей дискуссии с Центром чуть ли не в одночасье. К примеру, в Башкирии новую Конституцию приняли за неделю. В чем здесь дело?

– При внесении изменений в Конституцию Башкортостана не только за основу взяты положения Конституции РФ и Башкортостана, но, что очень важно, учтены принципы договора о разграничении полномочий. И руководство Башкортостана, и его парламент такой подход устроил. У нас идет подготовительная работа к изменениям в Конституции Татарстана также с учетом положений нашего договора с Москвой.

– Когда вы видите возможность провести референдум или голосование по Конституции – после ваших выборов?

– После выборов Президента Татарстана. Сейчас это не добавит стабильности. В предвыборный период это может быть истолковано по-разному.

– Считаете ли вы целесообразным менять Конституцию РФ?

– Сегодня это никак нельзя ставить на первый план. То, что российской Конституции требуются изменения, – понятно всем. Весь вопрос в том, что нельзя подходить к этому наскоком. Мы еще не знаем, как будет себя вести верхняя палата в измененном составе, как поведет себя Госсовет, как будут оправдывать себя федеральные округа. Много и других политико-правовых вопросов. Лучше сначала посмотреть на их работу, а уж потом, возможно, придавать им конституционный статус. Поэтому сегодня называть сроки изменения Конституции не нужно.

– Вы возглавляете экспертную группу при Госсовете, которая занимается разработкой концепции взаимоотношений между Центром и регионами. Почему вы решили взяться именно за эту тему?

– Сбалансированного соотношения сил между Центром и регионами никогда не было. Мы натворили много дел, в том числе и в части законодательной. Это касается также конституций и уставов субъектов. Самая простая и объективная причина – это то, что они были приняты раньше российской, как, например, Конституция Татарстана. Раздражает и тот факт, что якобы у Татарстана много налоговых льгот и отсюда – выше уровень жизни. И вот сейчас настало время, с приходом нового Президента, приступить к практическим действиям.

– Так вы поддерживаете федеральную реформу Владимира Путина?

– Когда меня спрашивают, почему Шаймиев вдруг поддержал Владимира Путина в его стремлении укрепить вертикаль власти, я отвечаю вопросом: “А если бы вы стали Президентом России, смирились бы с рыхлой властью?” Я даже как-то высказался, что Путин, по-видимому, хочет иметь такую же сильную власть, как в Татарстане.

– Что означает сильная власть, которую вы предложили бы Президенту России?

– Власть – это диктатура. Но весь вопрос в том, каким образом она установлена. Если она установлена демократическим путем, то во всем цивилизованном мире она действует как инструмент управления. Когда Владимир Владимирович взялся за укрепление вертикали власти, мы немедленно почувствовали, что многие федеральные министерства и ведомства рьяно ринулись укреплять и свою власть. То, чего им раньше не удавалось добиться на основе обоюдного согласия с регионами, они пытаются сделать сейчас в одностороннем порядке.

Вот поэтому, когда был создан Госсовет, я согласился взять на себя разработку проблемы разграничения полномочий. Мы не можем дальше воспроизводить ситуацию, когда между Центром и субъектами Федерации сохраняется напряжение, особенно по вопросам совместного ведения.

– Какими силами вы пытаетесь решить этот вопрос? Кто входит в вашу экспертную группу? Как далеко вы уже продвинулись?

– Нам было разрешено привлечь серьезные силы российского правового поля – и из Института государства и права, и опытных политиков, и квалифицированных экспертов. К нам присоединилась группа во главе с председателем Госсовета Республики Дагестан Магомедали Магомедовым, которая взялась разрабатывать модельные федеральные законы.

Пока более или менее ясна лишь концепция.

– Каково основное содержание концепции? Какие полномочия вы решили считать исключительными и совместными? За что идет борьба?

– Концепция состоит в том, чтобы увеличивать круг исключительных полномочий Центра и регионов, оставляя как можно меньше вопросов совместного ведения.

– Каковы наиболее важные, если не сказать, болезненные вопросы совместного ведения, с которыми нужно было бы разобраться в первую очередь?

– Думаю, что принять единый закон о земле, который устраивал бы все субъекты, невозможно. Должен быть разработан рамочный федеральный закон, устанавливающий только основные принципы владения частной собственностью, правила купли-продажи земли. А все остальные вопросы должны решаться на местах.

Подобным образом надо также определяться и с устройством государственных органов. Ведь по Конституции РФ субъекты имеют исключительное право на формирование органов государственной власти на местах. Я наблюдал в Совете Федерации, как многие недооценивали это право и очень легко отдавали власть – сплошь и рядом происходило вторжение в исключительные полномочия субъектов Федерации при принятии законов. У нас федеральный закон об избирательных правах расписывает чуть ли не регламент проведения выборов на местах и в регионах.

А вот, к примеру, вопросы, касающиеся снабжения теплом, светом и газом, – это во многих случаях в чистом виде предмет совместного ведения, потому что задействованы федеральные и местные структуры, средства местных и отчасти федеральных бюджетов. Должно быть соглашение между естественными монополиями, региональными органами государственной власти и органами местного самоуправления, устанавливающее взаимные обязательства. Если я не в состоянии платить, то я должен признаться в своей несостоятельности перед населением, а не кивать на Анатолия Чубайса или на государство. Если бы мы договорились о том, какой объем энергии надо давать тому или иному региону по графику, и идет нормальная оплата, то тогда в случае отключения можно было бы судиться. Три года назад мы вышли на соглашение с “Газпромом”. Теперь он поставляет весь объем газа, а мы платим на 100% текущие платежи. И нет никакой необходимости устраивать спектакль на всю страну.

– Какова судьба Договора Татарстана с Москвой о разграничении полномочий? Москва не признает его в качестве международного. Что с ним делать дальше? Впредь подобные договоры будут единообразны для всех регионов?

– Мы ушли от факта ратификации договора, иначе он нарушил бы целостность Российской Федерации. Договоры будут играть прежде всего роль механизма урегулирования. И без них не обойтись. В дальнейшем в ходе разграничения полномочий по предметам совместного ведения договоры могут быть видоизменены по содержанию применительно к каждому субъекту.

– Что предлагает Центр по части разграничения полномочий? У него есть свое видение этой проблемы или же он полностью полагается на ваши оценки и предложения?

– Как мы договорились на заседании Президиума Госсовета и согласовали с Владимиром Владимировичем Путиным, нам дано поручение привлечь экспертов и подготовить доклад.

– Администрация не вмешивается?

– Нашу рабочую группу, по нашей просьбе, возглавляет Сергей Александрович Шаповалов как представитель президентской Администрации.

– У вас есть предложения насчет национальных языков?

– Российский закон об избирательных правах не устанавливает нормы знания государственных языков в субъектах Российской Федерации. В законах Татарстана есть норма: Президентом может быть избран только человек, независимо от национальности, знающий два государственных языка – татарский и русский. Мне говорят, что закон Татарстана ущемляет избирательные права тех кандидатов, которые не владеют татарским языком. Но разве в противном случае это не будет ущемлением прав около 1,5 миллиона татар – половины наших избирателей, – если они не будут иметь возможности обратиться к своему Президенту на родном, причем государственном языке? Ведь в России не может быть избран Президент, не знающий русского языка.

– Кроме Президента, на кого еще это распространяется? Это касается контингента государственных служащих?

– Пока касается только Президента. Но есть долгосрочная программа внедрения двух государственных языков в Татарстане, да и в других республиках. В дальнейшем определенные категории государственных служащих должны будут знать два языка. Но для этого предусматривается длительный срок, чтобы языки учили с детского сада, со школы. В Татарстане эта работа уже идет, и идет спокойно.

– На ваш взгляд, чего стоит России больше опасаться – национального сепаратизма, о котором все говорят, или же сепаратизма “приграничного”? Сегодня в России, пожалуй, самые большие проблемы – социальные и экономические. В такой ситуации есть опасность, что субъекты, которые находятся по периметру границы, будут тяготеть к соседним, более благополучным странам…

– Я считаю, что “приграничный” сепаратизм – это дело преходящее. Но возможность появления национального сепаратизма будет присутствовать всегда. Главное в ходе строительства демократической Российской Федерации – надо сделать все возможное, чтобы не оставлять в умонастроениях народов различных национальностей напряжения в отношении к Центру.

Приведу один пример. Сколько времени мы не можем решить вопрос с паспортами?

– Решение российского Правительства о выдаче новых паспортов было принято в 1997 году…

– Как только было принято решение Правительства о введении новых паспортов, парламенты ряда республик через несколько месяцев приняли решение не выдавать паспортов этого образца. Причина в том, что даже во времена СССР в паспортах делалась запись на национальных языках. Мы за то, чтобы сохранить “национальную” страницу. Если мы будем выдавать новые паспорта РФ в том виде, как предлагается, мы порождаем резкое недовольство у целых народов. Даже если мы сейчас заставим республики принять паспорта нового образца, граждане республик впоследствии могут от них отказаться. Что можно сделать с народом в условиях демократии? Нужно находить вместе приемлемые решения.

Федеральный Центр надо делать как можно более привлекательным. То, что нам пытаются запретить делать записи в паспортах на национальном языке, отторгает людей от Центра. Мы вместе с Президентом Башкортостана Рахимовым пытаемся доказывать это на всех уровнях. Вроде наш голос наконец-то услышан.

Марина КАЛАШНИКОВА.

(Опубликовано в “Независимой газете” от 2 декабря 2000 года).