На днях президент Таджикистана Эмомали Рахмон демонстративно отменил свой визит в Россию для встречи с нашим Президентом под предлогом того, что в его стране разразился энергетический кризис. Впечатление от такого шага не сгладило даже последующее прибытие таджикского лидера на саммит глав государств Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ) в Москве.
А поводом к демаршу Рахмона послужило высказывание Президента Дмитрия Медведева в Ташкенте о том, что строительство любых ГЭС в Центрально-Азиатском регионе требует согласия всех находящихся здесь стран. В Душанбе ревностно посчитали, что таким образом Москва встала на сторону Узбекистана, с которым у Таджикистана напряженные отношения. Поводом же для спора между государствами этого региона является острейший дефицит таких ресурсов, как электроэнергия и вода. Некоторые эксперты даже полагают, что эта ситуация может привести со временем и к военным столкновениям.
Весной прошлого года на киргизско-таджикской границе граждане Таджикистана вместе с представителями силовых структур вторглись на территорию соседнего государства и разрушили дамбу, через которую несколько дней не подавалась вода. Инцидент был исчерпан, однако он не на шутку встревожил власти обеих республик. Приграничные конфликты, связанные с борьбой за контроль над водными богатствами, уже имели место и между Узбекистаном и Туркменией.
Дефицит ресурсов здесь предопределен, с одной стороны, природой, а с другой — деятельностью человека. Вода в этом регионе берется в основном из двух рек — Сырдарьи и Амударьи. Сырдарья течет из Киргизии через Таджикистан в Узбекистан (через густонаселенную Ферганскую долину) и Казахстан, а Амударья — из Таджикистана в Туркмению и Узбекистан. Таким образом получается, что бедные другими ресурсами Киргизия и Таджикистан имеют воду, которая сегодня ничего не стоит, а обладающие нефтью, газом и другим сырьем Узбекистан, Туркмения и Казах-стан сильно зависят от поставок этой воды, дефицит которой усугубляется с каждым годом. Происходит это из-за того, что на территории всех этих государств находятся огромные сельскохозяйственные площади, требующие полива. В «верхних» по течению рек Киргизии и Таджикистане имеется множество гидротехнических сооружений, которые накапливают воду летом и не пускают ее «нижним» странам — Узбекистану, Туркмении и Казахстану. К тому же ученые говорят и о потеплении климата, а это значит, что поверхность ледников в горах уменьшается, что может вызвать снижение стока в Амударью и Сырдарью.
Когда «верхние» государства предложили «нижним» платить за воду, понимания это не встретило. Все это в последние годы привело к жесточайшему энергетическому кризису в Таджикистане и Киргизии. Сырья их электростанции не имеют, а закупать его не на что. В результате в холодное время в этих государствах электричество подается по нескольку часов в сутки, нынешней зимой население двух республик мерзнет так, что власти подумывают о введении чрезвычайного положения.
В советские времена все было проще — по команде из Москвы вода поступала «нижним», а они бесплатно обеспечивали «верхних» нефтью, газом и углем. С распадом СССР каждый начал считать деньги в своем кармане, что и завело ситуацию в тупик.
Сегодня Киргизия и Таджикистан видят выход из него в строительстве на своей территории гидроэлектростанций, плотин и водохранилищ. Только в Таджикистане сейчас достраивается крупная Рогунская ГЭС и возводятся еще три подобных объекта. Но это вызывает серьезнейшее противодействие Узбекистана и Туркмении — они опасаются, что в случае реализации таких планов дефицит воды значительно усилится.
В этом споре, который по нарастающей разгорается с начала 90-х годов, роль главного арбитра пока выполняет Россия. Потому-то таджикский лидер Эмомали Рахмон так болезненно отреагировал на фразу российского Президента, сказанную по поводу строительства ГЭС в Таджикистане, посчитав, видимо, что Дмитрий Медведев взял сторону Узбекистана и теперь ввод электростанций будет зависеть от воли Ташкента.
Но дефицит электроэнергии и воды — лишь часть проблем государств Центральной Азии. К числу взрывоопасных факторов здесь можно отнести и наличие крупных этнических общин, проживающих на границе со своим «титульным» государством. Четкая демаркация границ между странами отсутствует, и на некоторых участках население переходит на жительство из одного государства в другое, что дает повод правительствам обвинять друг друга в «тихой экспансии».
Москва не может оставаться в стороне от этих процессов, так как дестабилизация в Центральной Азии неизбежно перекинется и на Россию. Между тем сырьевые и геополитические преимущества региона привлекают сюда и других крупных игроков, главным образом, США, Евросоюз и Китай, которые не прочь заменить Москву в роли полновластного арбитра. А это означает, что соперничество за лидерство в регионе между Россией и этими государствами продолжится с новой силой.
