На прошлой неделе по приказу грузинского президента Михаила Саакашвили спецназ с помощью резиновых пуль и слезоточивого газа разогнал многотысячный митинг оппозиции, проходивший в Тбилиси в течение нескольких дней подряд. После этого силовые структуры штурмом захватили оппозиционный телеканал "Имеди", а грузинский лидер ввел в стране чрезвычайное положение. Такие шаги "главного демократа" на Кавказе стали, без сомнения, началом конца эпохи Саакашвили.

Если посмотреть на весь постсоветский период развития Грузии, то можно отметить две особенности, присущие этой стране. С одной стороны, сами понятия суверенитета и самодостаточной государственности для Грузии применимы, думается, в наименьшей степени, чем для какой-то другой бывшей советской республики. Как полноценное государство она так и не состоялась. Официальный Тбилиси поменял "старшего брата", но при этом стал выполнять любые пожелания США с таким подобострастием, что за власти становится даже как-то неудобно. Чего стоит только присвоение одной из улиц грузинской столицы имени Джорджа Буша…

С другой стороны, приход всех своих вождей эта страна встречала с неописуемым ликованием и восторгом, а прощалась с ними с ненавистью и презрением. Это касалось и первого президента Звиада Гамсахурдиа, и пришедшего ему на смену Эдуарда Шеварднадзе, а теперь, по всему видно, очередь дошла и до Михаила Саакашвили, который выстроил в стране такой режим, которому позавидовали бы двое предыдущих.

Оппозиция, до этого заручившаяся поддержкой США (без их участия сегодня в Грузии не делается ровно ничего), пришла к выводу, что основной бедой для государства является президентская форма правления, так называемый "вождизм", и решила в случае прихода к власти сделать страну парламентской республикой. Но думается, причины перманентного внутригрузинского кризиса лежат значительно глубже.

В качестве национальной идеи для никогда самостоятельно не существовавшего грузинского государства был изначально избран миф о "великой и неделимой Грузии", включающей территории Абхазии и Южной Осетии. Парадоксально, но страна, открывшая "музей советской оккупации", требует признать ее в тех максимально широких границах, которые определила ей та самая "оккупировавшая" ее империя. И руководители Грузии, заведомо серьезно завысившие планку в достижении этой национальной сверхидеи, убедили в ней весь народ, который сегодня не мыслит своего существования без двух мятежных республик. Реальными же ресурсами – экономическими, военными, политическими – страна для достижения этой цели не обладает. И это неизбежно заводит государство в идеологический и политический тупик.

Вместе с тем, даже свои сугубо внутренние проблемы, такие как ускоренный экономический рост, реальное улучшение жизни людей, обеспечение их безопасности, снижение уровня коррупции, грузинскому руководству решать в пределах даже реально существующих границ не удается, а в этой обстановке непременно требуются идеи поиска внешнего врага. И если бы у Саакашвили не было России, то ее надо было бы обязательно придумать.

Не стал изменять себе грузинский президент и при политическом кризисе, разразившемся в последние дни: три российских дипломата объявлены персонами "нон грата", из Москвы отозван грузинский посол, в Абхазии вдруг обнаружена российская боевая техника, а виновником и главным спонсором всех акций протеста Саакашвили в очередной раз назвал Россию.

И как бы ни разрешился этот очередной политический кризис в Грузии, очевидно лишь то, что к выздоровлению страны это, увы, не приведет. Для того чтобы это произошло, государству необходимо избавиться от придуманных когда-то мифов и по-новому сформулировать стоящие перед ним задачи. Но пока оно сделать этого по целому ряду причин не в состоянии.

Есть у нынешнего политического обострения в Грузии и другие легко прочитываемые последствия – недавние события еще более оттолкнут от Тбилиси Абхазию и Южную Осетию, сделают их союз с Грузией еще менее привлекательным.

В такой ситуации у Саакашвили может возникнуть соблазн пойти на крайние шаги – например, провести "маленькую победоносную войну" с целью силового присоединения мятежных республик и консолидации грузинского общества. Впрочем, окончательное решение об этом будут принимать в Вашингтоне, которому сейчас, учитывая его проблемы с Афганистаном, Ираком и Ираном, очередная война, да еще и крупная ссора с Россией вряд ли нужны.

P. S. 16 ноября режим чрезвычайного положения в Грузии был отменен. Грузинские власти пошли на попятную под беспрецедентным давлением администрации США. Как сообщают "Известия", во время беседы Саакашвили и посла США в Грузии Джона Тэффа использовалась даже ненормативная лексика. В случае неповиновения Саакашвили Америка, по слухам, грозила даже приостановить финансовую помощь Грузии.