Недавние переговоры в Москве лидеров России и Белоруссии Владимира Путина и Александра Лукашенко, которые длились три часа, никакими соглашениями не увенчались, а стали лишь очередной демонстрацией кризиса в отношениях двух стран. Путин не пошел на снижение вводимых со следующего года цен на газ, которые планируется увеличить до 200 долларов за тысячу кубометров (сейчас около 47 долларов), а Лукашенко в очередной раз отказался продавать России свою газотранспортную систему “Белтрансгаз” по цене, которую наша страна предлагает.
В действительности газовый конфликт, который пока протекает в относительно скрытой стадии, но вскоре грозит вылиться в жесткую конфронтацию, стал демонстрацией всей сложности отношений, за последние лет десять сложившихся между двумя странами. И эти противоречия, которые со временем только обостряются, думается, были заложены еще в девяностых годах при подписании договора о создании Союзного государства с наднациональными органами управления.
История убедительно доказывает, что равноправное объединение двух или нескольких государств может само по себе состояться только в случае, если эти страны приблизительно равны по своему военному, экономическому, политическому потенциалу. Тогда каждая из них делится частью своего суверенитета и в действительности является равноправным партнером. В случае же России и Белоруссии разница потенциалов этих государств настолько велика, что нет оснований не только вести речь о равноправном партнерстве, но в случае слияния одно из них неизбежно будет поглощено другим. Ведь численность населения Белоруссии сейчас меньше 10 миллионов человек, тогда как нашей страны – более 140 миллионов, а ВВП дружественной страны составляет лишь от 3 до 3,5 процента от российского. Поэтому и вести речь о создании парламента и правительства общего государства, в которых количество представителей с обеих сторон было бы равным, для России настолько же абсурдно, насколько желаемо для Белоруссии. Именно ввиду явной несостоятельности подобных положений договора о создании Союзного государства, “общей страны” до сих пор и не существует. Во всяком случае, в том виде, в котором она представлялась ранее.
С приходом к руководству в России новой команды постепенно возобладал сугубо прагматический подход к отношениям с Белоруссией. И введение новой цены за газ с будущего года – лишь одно из его проявлений. Это изменение в позиции пришлось явно не по душе нынешней белорусской элите, некоторые представители которой сейчас даже пытаются сравнивать российскую политику в отношении Минска с аншлюсом (насильственным присоединением Австрии к Германии перед Второй мировой войной).
Однако перед особо тяжелым выбором стоит сейчас президент Лукашенко. Согласиться с повышением цены на газ означает, по оценкам некоторых экономистов, потерять 5 из 18 миллиардов долларов, заложенных в бюджет его страны на следующий год. Кроме того, значительно вырастет себестоимость белорусских товаров, которые экспортируются в основном в Россию, а значит – снизится их конкурентоспособность. Повысятся и коммунальные платежи населения Белоруссии.
Продать Москве газопроводную систему “Белтрансгаз” тоже нельзя – ведь транспортировка газа является главным козырем Лукашенко в любых переговорах с Москвой и, лишившись его, он существенно утратит свое политическое влияние. Однако и пойти на открытую конфронтацию с Россией по прошлогоднему украинскому сценарию белорусский президент вряд ли решится – ведь, в отличие от Ющенко, он совсем не пользуется популярностью в Европе и уж тем более в США.
Российская же позиция смотрится пока вполне логично: во время “газовой войны” с Украиной наши политики заявляли, что цены на “голубое топливо” для всех без исключения будут рыночными, независимо от политических пристрастий Москвы. Это сейчас и демонстрируется в отношениях с Белоруссией.
В такой ситуации Александр Лукашенко, по всей видимости, будет пытаться до самого 1 января, а может, и позднее, найти приемлемый компромисс с Россией. Однако, скорее всего, чем-нибудь одним ему все-таки предстоит поделиться – или частью суверенитета, или деньгами.
