Споры о предпочтительности того или иного варианта российских реформ не утихают вот уже больше десятилетия.
Сторонники, например, китайского подхода уверены: если бы в Советском Союзе политическую систему оставили прежней, а изменения начали с постепенного введения частной собственности и рыночных механизмов, то и страну удалось бы сохранить, и людей от нищеты уберечь, и резкого расслоения общества избежать. Оппоненты же утверждают: Россия – не Китай, наша страна – индустриальная, а не аграрная, менталитет и культура людей иные, следовательно, все у нас по-другому. К тому же в 1991 году Россия находилась буквально на грани голода и чтобы обеспечить людям просто физическое выживание, быстрые реформы были жизненно необходимы. Точку в этом споре поставить вряд ли удастся – сослагательных наклонений история не имеет.
Если же вернуться к нашему восточному соседу, то и у него в ХХ веке начиналось все далеко не столь благостно. Братоубийственная гражданская война между Мао Цзэдуном и Чан Кайши, жестокая японская оккупация с поголовным истреблением населения, культурная революция и коллективизация, за годы которых умерли от голода и были убиты миллионы людей, – это лишь самые крупные трагедии в новейшей истории Поднебесной. Относительное спокойствие наступило лишь со смертью Мао Цзэдуна в 1976 году, после которой к руководству пришел осторожный и по-восточному мудрый Дэн Сяопин.
Первый шаг его реформ был исключительно прост, как и все гениальное, – крестьянам, составляющим большинство населения, отдали землю в долгосрочную аренду. Последовавший эффект превзошел все ожидания: буквально за несколько лет Китай перестал страдать от периодически приходящего голодного мора, крестьяне стали кормить не только себя, но и продавать продовольствие, появились сбережения, которые позволили им переселяться в города. Но этот процесс со временем превратился в проблему – работы в городе не хватало. И вот здесь впервые проявилась мудрость Дэн Сяопина – вместо административного запрета на миграцию крестьян он повел политику, которая является приоритетной и сегодня: отбросив все идеологические догмы, китайский лидер разрешил любое частное производство, оказание услуг, торговлю и максимально ослабил государственный контроль за всеми этими сферами. То есть сказал своему народу примерно следующее: выкручивайтесь как можете, делайте, что хотите, только есть не просите. А мы (государство) будем делать вид, что ничего незаконного и идеологически опасного в вашей деятельности не замечаем. И китайцы, известные всему миру как искусные предприниматели и упорные работяги, с чувством глубокой благодарности к своему вождю и всей коммунистической партии принялись за дело.
Начиналось все с самого простого, не требующего больших вложений, – брелоки для ключей, шариковые ручки, сувенирчики, зажигалки, фонарики, петарды. Спрос на внутреннем рынке почти отсутствовал из-за крайней бедности населения, и все это добро повалило за границу, причем таможня, учитывая прежнюю договоренность вождя с народом, во время провоза товара всегда задумчиво смотрела куда-то вдаль, вспоминая, вероятно, Конфуция.
Результат сказался довольно скоро – китайскими безделушками, к которым скоро присоединились изделия текстильной промышленности, одежда и обувь, буквально заполонился весь мир. А обратно в страну потекли деньги. И все шло относительно хорошо, но настал час главного испытания для Дэн Сяопина за все годы его правления: взбудораженная бархатными революциями Восточной Европы, китайская молодежь вышла на площадь Тяньаньмэнь, требуя политических реформ. И здесь китайский вождь повел себя, как истинный восточный правитель: часть бунтовавших погибла под гусеницами танков, другая оказалась за решеткой.
Мир в последние десятилетия смотрел на растущую экономику Китая с опасением и тревогой. Но особенно заволновались американцы и европейцы после того, как Поднебесная начала заниматься автомобилестроением, доведя выпуск своих машин до шести миллионов в год и выйдя по этому показателю на третье место в мире, уступая лишь США и Японии. Пока европейцы и японцы пытаются судиться, доказывая, что китайские машины являются копиями их продукции, автомобили с надписью “Made in China” быстро завоевывают зарубежные рынки, конкурируя по традиционному для китайцев показателю: продукция их стоит в несколько раз дешевле аналогичной американской, японской или европейской.
Учитывая количество населения страны в 1,3 миллиарда человек, идейную сплоченность нации, обладание ядерным оружием, растущую военную мощь и собственный, абсолютно независимый взгляд на все международные проблемы, дело идет к тому, что Китай в ближайшие десятилетия по совокупной мощи станет второй мировой сверхдержавой.
Однако сегодня в этой стране существуют и довольно острые проблемы. Вопреки распространенному мнению о состоятельности китайского общества, это пока далеко не так. Средний китаец живет сегодня куда хуже среднего россиянина. Пределом мечтаний и показателем зажиточности в бедных провинциях до сих пор является наличие велосипеда, в богатых – небольшого мотоцикла. Не разрешена проблема механизации сельского труда – крестьяне по-прежнему работают с мотыгой, поэтому практически остановился рост производства в селе. Тревожат руководство страны и проблемы сепаратизма: спят и видят независимость жители Тибета, периодически кроваво подавляются восстания мусульман-уйгуров. Но главное состоит в том, что с ростом благосостояния людей, как показывает история, деспотичные режимы неизменно сменяются демократическими. Не взорвется ли довольно противоречивое китайское общество после того, как лишится стягивающего железного обруча партийной идеологии? На этот вопрос ответа нет ни у кого.
Для России же очевидно одно – более безопасным соседом для нее является Китай спокойный и процветающий, нежели бедный и нестабильный. Ведь если экономическая миграция китайцев на наш Дальний Восток и в Приморье будет продолжаться такими же темпами, то Россия рискует со временем просто лишиться части своих территорий. А приостановить миграцию может только кардинальное улучшение условий жизни китайцев внутри собственной страны.
Вместо притока китайской бедноты для России куда более выгодным является приток китайского капитала, только не челночного, которым мы уже сыты по горло, а в виде инвестиций. И этот процесс уже начался. В результате последнего визита Владимира Путина было подписано соглашение, по которому до 2020 года китайцы обязались инвестировать в нашу экономику до 12 миллиардов долларов, автозаводы в Сибири и на Алтае приступили к совместному выпуску автомобилей. В России открываются предприятия с участием китайского капитала, в их числе и цех по пошиву одежды “Мода Алабуга”, находящийся в свободной экономической зоне в Елабуге. И, по всей видимости, это лишь начало.
Для большинства из нас Китай по-прежнему – лишь поставщик дешевой, некачественной, а порой и небезопасной продукции. И это россиян порой раздражает. Но если вдуматься – виноваты ли в этом сами китайцы? Просто правительство Китая в свое время смогло создать такие условия, при которых население страны спокойно занимается материальным производством и, продавая результаты своего труда, медленно, но верно богатеет. А Правительство России создать таких условий пока не сумело.
