Чем отличается мятеж от революции? Только результатом. Если в результате восстания действующая власть свергается, то победители, которых, как известно, не судят, называют свой приход к власти революцией. Если же действующая власть топит восстание в крови, то оно называется мятежом. Мятежников, разумеется, судят. И выносят максимально жестокие приговоры за попытку государственного переворота.
Генеральная прокуратура Узбекистана уже возбудила уголовное дело по фактам массовых беспорядков, убийств и других противоправных действий в республике. Еще в среду 11 мая пять тысяч человек собрались перед зданием суда в Андижане. Они требовали освобождения 23 местных бизнесменов, которые были арестованы летом прошлого года по обвинению в антиконституционной деятельности и принадлежности к экстремистской организации. В ночь с четверга на пятницу разъяренная толпа взяла штурмом военный городок, завладела оружием, а затем, расстреляв охрану, освободила заключенных местной тюрьмы. В пятницу повстанцы захватили здание областного хокимията (исполкома), взяв в заложники его охрану. А на центральной площади города зашумел многотысячный митинг.
Начиналось все примерно, как в Киргизии. Продолжение же оказалось совсем другим. Если Аскар Акаев отдал власть практически без борьбы, то президент Узбекистана Ислам Каримов подавил мятеж железной рукой. Город был полностью блокирован правительственными войсками. Здание хокимията взяли штурмом. По некоторым данным, всех зачинщиков мятежа расстреляли на месте. Но прежде посредством пулеметов “прекратили” митинг на площади. Число жертв, по некоторым оценкам, исчисляется сотнями.
Из Андижана волна беспорядков переместилась в небольшой городок Карасу (при советской власти носивший название Ильичевск), находящийся на границе с Киргизией. Там толпа подожгла несколько зданий и избила мэра города. Результатом бунта стало восстановление движения по двум мостам, связывающим Узбекистан с Киргизией. А в понедельник стало известно о том, что против режима Ислама Каримова взбунтовался еще один город – Пахтаабад, расположенный в 30 км от Андижана. По не подтвержденным пока данным, от рук правительственных войск там уже погибли 200 человек.
В который уже раз Россия попала в весьма затруднительное положение. Ведь у событий такого рода всегда есть как минимум две трактовки – правительственная и антиправительственная. Согласно первой мятеж в Андижане организовали сторонники экстремистской организации “Акрамия”, которая связана с запрещенной исламистской религиозной партией “Хизб ут-тахрир”. В последние годы в Ферганской долине были особенно сильны исламистские настроения и активно действовали повстанцы “Исламского движения Узбекистана”. И все перечисленные организации являются чуть ли не узбекскими филиалами “Аль-Каиды”. По второй же версии, нынешние события в Узбекистане – стихийный протест нищего, голодного населения против тоталитарной власти правящего режима. А религиозную окраску этот протест приобрел просто потому, что во имя Аллаха погибать почетнее и для местного населения понятнее, чем за абстрактные демократические ценности.
Судя по заявлению министра иностранных дел Сергея Лаврова, Россия не только приняла официальную версию узбекских событий, но еще и от себя добавила к числу бунтовщиков афганских талибов. Это выглядит как некое предложение Соединенным Штатам Америки если не поддержать Ислама Каримова в трудную минуту, то хотя бы не сильно осуждать его за жестокое подавление восстания. В Вашингтоне, похоже, это предложение услышали и ограничились только выражением озабоченности насилием, применяемым обеими сторонами конфликта.
Конечно, “повесить всех собак” на международный терроризм – самое простое и удобное решение. Да беда в том, что если его и не было до сих пор в Узбекистане, то теперь он там непременно появится. Если в стране физически ликвидирована легальная оппозиция, а народ бедствует и не имеет политических способов к изменению власти, то социальный взрыв неизбежен. В мусульманской стране он не может не иметь исламской окраски. Стало быть, и деньги, и инструкторы от “Аль-Каиды” в Узбекистане обязательно появятся. За примером далеко ходить не надо. При Саддаме Хусейне в Ираке об Усаме бен Ладене и слыхом не слыхали, а теперь “Аль-Каида” там правит бал.
Стабильность на штыках – всегда лишь видимость стабильности. Еще Наполеон замечал, что штык полезен во многих отношениях, одно плохо – сидеть на нем нельзя.
