24 июля террористы взорвали в воздухе два российских пассажирских самолета. 31 августа в Москве прогремел взрыв около входа на станцию метро “Рижская”. Вчера террористы захватили в заложники сотни людей, в основном детей, в североосетинском городе Беслане.
Теракты прочно вошли в наш быт, стали его неотъемлемой и привычной частью. Уничтожение двух самолетов и 89 человек в них уже не произвело того шокирующего впечатления, как захват театрального центра на Дубровке, где “не удалось спасти” 129 заложников.
В цивилизованных странах общество содержит силовые структуры для защиты жизни и имущества граждан от посягательств внутренних и внешних врагов. Для чего платят налоги граждане России, неизвестно. Армия не способна выловить скрывающихся в горах боевиков и догнать одноногого Шамиля Басаева. Спецслужбы, видимо, заняты какими-то иными, более важными делами. На поиск лагерей подготовки шахидок и раскрытие террористической сети в Москве сил у них уже не остается. Придорожная милиция беззуба в борьбе с теми, кто легко провозит взрывчатку в любую точку страны. Налоговики с азартом потрошат “Юкос”, но не могут вскрыть каналы финансирования террористической деятельности. Словом, у всей этой рати сил и средств хватает только на борьбу с теми, кто не прячется.
Террористы же, планируя очередную акцию, пользуются всеми привилегиями цивилизации. Они свободно перемещаются по стране, имеют доступ к любым базам данных, располагают отличной агентурой, не испытывают затруднений с деньгами. Ведь чтобы снимать в столице конспиративные квартиры, организовывать склады и тайники с оружием, покупать и переоборудовать автомобили, организовывать переброску агентов, обеспечивать их всем необходимым, нужны десятки миллионов долларов. Располагая неограниченными средствами и достаточной информацией, террористы легко определяют наиболее уязвимые точки в системе обеспечения безопасности на транспорте, в жилых домах, административных зданиях и любых других местах скопления людей и выбирают эти точки для атаки, стараясь не повторяться. Тупой повальной проверкой документов и рейдами по подвалам и чердакам победить такого противника невозможно. Ничего же другого ни милиция, ни ФСБ сделать не могут.
Что же остается гражданам? Если постоянно думать, что за каждым углом, в любом автобусе, поезде или на самолете, да и в собственном подъезде тебя поджидает беда, то недолго и умом тронуться. Поэтому срабатывает защитный механизм, отключающий проекцию очередного теракта на самого себя. Мы воспринимаем чужую смерть просто как телевизионную картинку. Триллеров, слава богу, насмотрелись за последние годы.
Сначала такое самоотстранение произошло по поводу войны в Чечне. Пока оттуда вереницей шли гробы с безусыми мальчишками, общественность будоражил комитет солдатских матерей, а Борис Немцов собирал свой миллион подписей за прекращение войны. По мере того, как война стала приобретать характер внутричеченского конфликта, ее восприятие стало притупляться.
Социологические опросы после 11 сентября 2001 года показали, что россияне в большинстве своем восприняли трагедию в Америке без особого сочувствия. Что-то вроде: “Людей, конечно, жалко, но Америка сама виновата”. Гибнущих то тут, то там по всей России тоже, конечно, жалко. Осталось определиться, кто в этом виноват. Привычные ссылки на международный терроризм уже не убеждают.
