Все происходящее в Ираке спустя год после свержения Саддама Хусейна напоминает старинную китайскую поговорку о том, что “если ты схватил тигра за хвост, то еще неизвестно, кто кого поймал”.
В этой стране снова идут военные действия. Причем в отличие от операции по свержению Саддама, когда перед войсками коалиции находился четко вычерченный фронт, регулярные войска противника и ясная цель – свержение режима, нынешняя задача американцев и их союзников непонятна и неопределенна – им надлежит “поддержать порядок” в стране, где каждый мужчина может оказаться вооруженным врагом. Сделать это, мягко говоря, непросто. Особенно когда весь мир, все СМИ подсчитывают каждого неправомерно убитого гражданского, а противнику ничего не стоит пустить в дело десятки шахидов. Коалиционные войска в течение нескольких дней ведут бои с применением танков и вертолетов на двух фронтах – шиитском и суннитском. Они утратили – в основном или полностью – контроль над несколькими ключевыми городами шиитов – Эн-Наджафом, Эль-Кутом, Куфой и Кербеллой (к югу от Багдада), а также Эль-Фаллуджей (в суннитском треугольнике). В четверг столкновения распространились и на богатый нефтью Киркук (север). Таким образом, в бойню вовлекаются районы, населенные курдами. В некоторых городах, как, например, в Эль-Фаллудже, сунниты выступают совместно с шиитами против американцев. Последнее обстоятельство оказалось самым неприятным сюрпризом для американцев.
На протяжении прошедшего года неприятности американцам приносили в основном сунниты – приверженцы того же, что и Саддам, направления ислама, проживающие в так называемом суннитском треугольнике между Багдадом, Рамади и Мосулом. Большинство же иракцев исповедуют ислам в его шиитской версии. А так как Саддам Хусейн в течение всего своего правления притеснял шиитов, запрещал их праздники, закрывал доступ к ответственным постам, американцы надеялись, что за свое освобождение от режима шииты отплатят коалиции лояльностью, если не тесным сотрудничеством. Поэтому после начала оккупации Ирака военная администрация опиралась именно на шиитское большинство. В условиях, когда сунниты чувствовали свое поражение, политическое влияние шиитов росло с каждым днем. Однако аналитики давно предупреждали коалиционную администрацию о том, что шиитский бунт не только возможен, но и весьма вероятен. Эту опасность в первую очередь связывали с тяжелым материальным положением шиитов, живущих в трущобах Багдада и экономически отсталых городах юга Ирака. И вот самые худшие прогнозы оправдались.
У шиитского восстания есть как минимум три основания.
Первое – борьба за власть внутри самой шиитской общины, составляющей 60 процентов населения страны. Рано или поздно американцы из Ирака уйдут, и тогда в стране будет править тот, кто правит в шиитской общине.
Вторым немаловажным фактором, поощряющим шиитов к решительным действиям, является поддержка единоверцев из соседнего шиитского Ирана. Иранские аятоллы отлично понимают, что как только американцы разберутся с Ираком, так тут же возьмутся за Иран.
И, наконец, третьим фактором взрыва общеиракского сопротивления стал так называемый эффект магнита международного терроризма. Пока у сепаратистов в Чечне существовали шансы на успех, в эту мятежную республику тянулись “борцы за истинную веру” и денежные знаки со всего мира. Теперь эти “дикие гуси” перелетели в Ирак, поскольку именно эта страна стала передним краем войны с “неверными”. И именно победа в Ираке сейчас сулит исламским экстремистам наибольшие политические дивиденды. Видимо, последним фактором как раз и обусловлена новая тактика борьбы, ранее иракскими боевиками не применявшаяся. А именно: захват заложников из стран коалиции с последующими требованиями вывести их из Ирака.
Говорить о том, что в результате действий повстанцев антииракская коалиция начала разваливаться, пока рано. Однако некоторая тенденция уже наметилась. К Испании, новое руководство которой заявило о намерении вывести войска к июню, похоже, присоединяется Норвегия. Глава МИД Норвегии Ян Петерсен объявил, что Осло может последовать примеру Мадрида в ближайшие месяцы. За это же высказался министр обороны Казахстана. Того же требуют лидеры оппозиции Австралии и Украины. Не скрывают озабоченности президенты Болгарии и Польши. Явно усилились антивоенные настроения в Японии. Не случайно сейчас США предпринимают отчаянные усилия по удержанию войск союзников в Ираке и привлечению в коалицию новых членов – Индии, Пакистана и даже Франции, выступавшей против интервенции с самого начала. Сами же США свой воинский контингент в Ираке намерены увеличить.
Понять Дж.Буша можно. И дело даже не в том, что поражение в Ираке станет концом его политической карьеры. Бесславный уход из Ирака чреват утратой контроля над ситуацией на всем Ближнем Востоке. Потеряна будет не только иракская нефть, но и, главным образом, международный престиж США и в значительной мере их возможность влиять на ход арабо-израильского урегулирования. Победа радикальных шиитов в Ираке и вполне возможный после этого их союз с шиитским Ираном создаст гораздо более мощный и производительный инкубатор международного терроризма, чем тот, что существовал в Афганистане. Словом, политические последствия могут оказаться катастрофическими.
У военных конфликтов своя логика, часто отличная от логики обычной. Поэтому, хотя Россия и выступала с самого начала против военного решения иракской проблемы, в сложившихся обстоятельствах она объективно не заинтересована не только в военном поражении США в Ираке, но даже и в их уходе из этой страны. По этой же логике уже не кажется парадоксальным предложение Франции поучаствовать в деле замирения Ирака. Она в последние месяцы тоже успела почувствовать горячее дыхание исламского экстремизма и международного терроризма.
Словом, в Ираке все еще только начинается. И вряд ли кто-то возьмется предсказать, чем и когда все это закончится.
