В первой публикации под новой рубрикой (номер «РТ» от 19 февраля с.г.) мы напомнили читателям о событиях первой половины 1990 года, а точнее, о выборах и начале работы последнего, двенадцатого созыва Верховного Совета ТАССР, избранного на альтернативной основе. Рассказали о том, как непросто пришлось депутатскому корпусу республики в условиях повышенной политической активности населения. Не пройдет и полугода с момента выборов (они состоялись 4 марта 1990 г.), когда Верховному Совету ТАССР придется принять, безусловно, историческое решение о статусе республики.

О судьбоносных событиях того времени рассказывает заместитель председателя Комитета Госсовета по экономике, инвестициям и предпринимательству Марат Галеев.

– Я работаю в Госсовете с 1995 года – со дня его образования. Но истоки нашего парламентаризма уходят в 1990 год – год выборов последнего состава Верховного Совета ТАССР. Это были первые реально демократические выборы в нашей республике в составе СССР. Так или иначе, именно в тот период пробудились активные общественные силы. Толчком послужила и Декларация о государственном суверенитете Татарстана 1990 года. Но дело в том, что когда у республики появилась возможность получить некую политическую независимость, то это было уже давно созревшее решение, оно было лишь оформлено документально.

– Марат Гадыевич, многие российские политики к самостоятельности Татарстана относились тогда с опаской. Но ведь на официальном уровне реализация суверенитета республики всегда подразумевалась в рамках федерализма?

– Федерализм трактовался порой по-разному. Мы считали, что настоящий федерализм должен формироваться снизу через делегирование полномочий центру. В СССР же такого никогда не было, на этой почве и возникали серьезные расхождения. Татарстан легитимным путем, политическими инструментами добился, по сути, реализации своей модели развития. По качеству жизни – телефонизации, газификации и т.п. республика в советское время считалась таким, образно говоря, «середнячком». А время показало, что именно благодаря самостоятельности у нее появились финансовые возможности для развития. Мы реализовали ряд очень крупных проектов. Это газификация сел, ликвидация ветхого жилого фонда. Такие программы не имеют аналогов в России. Эти успехи стали возможными благодаря слаженной работе Госсовета с Президентом и Правительством республики. То есть выработка основополагающей политики Татарстана – это результат гармоничного, эффективного взаимодействия всех ветвей власти.

– Верховный Совет ТАССР заложил фундамент, на котором затем в 1995 году был построен Государственный Совет Татарстана. В начале 90-х годов политическая ситуация складывалась так, что нужно было уходить от партийного принципа организации законодательной власти. Но ведь это означало коренную ломку сложившейся системы государственности?

– Разделение властей на исполнительную и законодательную ветви и сейчас считается наиболее целесообразным устройством государственной власти. Да, перестройка, трансформация общества требовали коренного пересмотра всего массива законодательства, начиная от Конституции! Одновременно происходило изменение федеративного устройства страны, и Татарстан был одним из лидеров этого процесса, отстаивал свою линию на реальную федерализацию. Это вопрос серьезный, полный драматизма. В России он достиг трагической ноты, когда, по сути, не сумев перестроить Конституцию страны, пришли к тому, что в октябре 1993 года все закончилось расстрелом парламента. В процессе обсуждения на федеральном уровне внесли в проект новой Конституции более тысячи принципиальных по­правок, взаимно исключавших друг друга. К счастью, в субъектах такого не было, но Татарстан выбирал свою модель одновременно в условиях целого ряда реформ. Так что говорить о том, что сейчас у республиканского парламента пятый созыв и начинать отсчет новой истории парламентаризма в Татарстане с 1995 года можно, но тем не менее реальная перестройка происходила при последнем созыве Верховного Совета.

– Марат Гадыевич, вы работали в партийных органах, а после распада КПСС – в Правительстве республики, принимали участие в разработке целого ряда программ, связанных с переходом к рынку, приватизацией, другими проектами, поэтому были в курсе всех событий. Можете отметить что-то особенное в атмосфере того времени?

– «Лихорадило» всех без исключения, даже тех, кто политикой не занимался. Кипело все общество. В политическом плане мы находились, что называется, в «большой спячке» в течение десятилетий. И вот даже техническая интеллигенция, которая всегда держалась в стороне, «проснулась». Вообще, эти годы выдвинули целый ряд лиц и имен. Среди них были те, кто мелькнул и исчез. А кто-то стал профессионально заниматься политикой. В этом смысле показателен пример «старожилов» в лице первого Президента Татарстана Минтимера Шаймиева. Он доказал, что адекватен времени. У него было свое видение развития ситуации, которое он реализовывал. Это видение, можно сегодня об этом говорить, было весьма жизнеспособным. Минтимер Шарипович сумел удержать процессы переходного периода от радикализма. С одной стороны, от скатывания в шовинизм и национализм, к межэтническим столкновениям (а такая опасность была велика). С другой, от излишне радикального проведения реформ, которое шло в России. Выручил «принцип Шаймиева» – сохраняя ценное, не разрушая его, созидать новое. Этот путь всегда самый сложный в политическом плане, но время показало, что такая модель сработала. По сути, сила Татарстана в том, что и сегодня в республике сохраняется преемственность концепции «ухода» от радикальных путей реформирования общества и экономики.

– Вы сказали, что в советское время Татарстан среди российских регионов по большинству показателей качества жизни числился в третьем десятке. Что позволило изменить ситуацию?

– То, что сейчас республика является одним из признанных лидеров, – результат вот уже более чем двадцатилетней политики, повторюсь, направленной на созидание. Что касается межэтнических отношений – эта сфера постоянно в центре внимания руководства республики, что тоже дает свои результаты. Нет у нас межэтнических столкновений. Нет, не было и, если работать так дальше, и не будет!

– В чем было принципиальное отличие последнего, двенадцатого созыва Верховного Совета ТАССР от прежних?

– Во-первых, впервые за последнее десятилетие (80–90 гг.) выборы в законодательный орган прошли действительно на демократической основе. Во всех избирательных округах республики принцип демократичности был соблюден, и это дало возможность прийти в парламент «незапрограммированным», так сказать, кандидатам. В процессе выборов отсеивались те, кто оказался несостоятельным. Поэтому Верховный Совет получился очень интересным с точки зрения человеческого капитала. Его площадка стала местом для острых дискуссий, но при этом там умели решать даже самые острые вопросы за столом переговоров, не переводя обсуждение в конфликтную фазу: как по чисто политическим моментам, касающимся статуса республики, так и по вариантам экономических реформ, моделям приватизации и так далее. Да, парламент стал полем битв, но политических. Чего стоил один референдум 1992 года, когда приходилось противостоять силам, намеренно провоцировавшим общественное столкновение, но мы удержались. Удержались все политические силы, и это заслуга парламента именно этого созыва.

– Как, на ваш взгляд, должен развиваться парламентаризм в республике?

– В какой-то степени последние относительно благополучные с точки зрения доходов бюджета, положительной динамики экономического роста годы нас расслабили, вселили в общество некое самоуспокоение. Не исключено, что даже самоуверенность. Основанием служила благоприятная конъюнктура цен на углеводороды, и сформировался некий взгляд на ситуацию: можно пока ничего радикально не менять. Некоторое торможение, консервация наблюдается и в становлении институтов демократии и законодательной власти. То, что это не на пользу, потихоньку все начали ощущать, я думаю. Жизнь на самом деле требует больших усилий. Россия нуждается в новых импульсах, но как это будет делаться, могу только сказать: поживем-увидим. А вообще-то проблема трансформации общества и становления законодательной власти – это проблема смены нескольких поколений. Так что мы здесь действительно прошли еще только малую толику пути.

несколько фактов хроники 1990 года

26 апреля 1990 года Верховный Совет СССР принял Закон «О разграничении полномочий между СССР и субъектами Федерации», в соответствии с которым «автономные республики, являющиеся советскими социалистическими государствами, получают статус членов Федерации СССР… они обладают всей полнотой государственной власти, которая не входит в компетенцию СССР и союзных республик». Этот закон во многом заложил основы для обеспечения нового государственного статуса и органов власти Татарской АССР, который гарантировал автономным республикам статус членов федерации.

16 мая 1990 года в Москве открылся первый съезд народных депутатов РСФСР, сформировавший Верховный Совет. 29 мая его Председателем был избран Борис Ельцин. Съезд, который проходил в Большом Кремлевском Дворце – втором по величине зале Кремля, стал основным политическим событием года.

28 июня 1990 года на заседании Президиума Верховного Совета ТАССР был сформирован проект повестки второй сессии, которая должна была начаться 27 августа. Народным депутатам предстояло рассмотреть проект декларации о государственном суверенитете. В августе проект декларации был опубликован в печати. На сессии народные депутаты получили новый текст, в который уже были внесены некоторые поправки, предложенные в ходе обсуждения.