Государственное идеологическое наполнение дня 7 ноября закончилось в 1996 году указом Президента России Б.Ельцина №1537 “О Дне согласия и примирения”.
Напомним, что 86 лет назад в этот день в Петрограде, бывшем и нынешнем Санкт-Петербурге, рабочие отряды и взбунтовавшиеся матросы заняли телеграф, телефон и Зимний дворец и арестовали членов правительства. А через несколько часов Ульянов-Ленин на II съезде Советов объявил, что “революция, о которой так долго говорили большевики, свершилась!”
Любопытная гражданская акция последовала вслед за штурмом Зимнего. Юнкера и женщины-ударницы, оборонявшие дворец, заранее вынесли из его подвалов дрова, заготовленные на зиму. Из этих дров они выстроили баррикаду, тянувшуюся через всю Дворцовую площадь. Не помогло. Зимний пал в ночь с 7-го на 8-е. Но уже 8-го утром площадь была чиста, будто ночью ничего и не было. Жители окрестных кварталов мгновенно разворовали казенные дрова, и в этом проявилось их гражданское согласие. А заодно и примирение с новой, советской действительностью. Народ быстро научился жить по законам социализма. И жил по ним более 70 лет.
Если перефразировать известные детские стихи прежних лет про “красный день”, то получится, что “день 7-го ноября – странный день календаря”. Весь какой-то переименованный, идеологически осужденный, преданный анафеме и в то же время привносящий любимые народом выходные в рабочее пространство страны. Невразумительное название, наподобие церковного – День согласия и примирения – в будущем может вытеснить исконно родную его политическую этимологию, восходящую к октябрю 1917 года. Очередная годовщина Великой Октябрьской уже сейчас остается непонятой массой населения, а в дальнейшем праздник вообще, как говорится, изыдет, превратившись в символическую дату, наподобие Бородинского сражения.
По данным опроса, проведенного Агентством региональных политических исследований, для 41% россиян 7 ноября является простым выходным днем. Несколько меньше – 36% – продолжают считать эту дату праздником Великой Октябрьской революции. 13% предпочитают название “День согласия и примирения”. Для 5% респондентов 7 ноября прежде всего символизирует захват власти большевиками. Чаще, чем в среднем по России, обычным выходным этот день считают в городах с численностью населения от 500 тыс. до
1 млн. человек. Среди сторонников такого мнения преобладает молодежь в возрасте от 18 до 24 лет. Люди старше 60 лет представляют основную категорию респондентов, для которых 7 ноября является революционным праздником. Простым выходным реже остальных жителей России этот день называют россияне с начальным или неполным средним образованием: они празднуют годовщину революции. Чаще других 7 ноября ассоциируют с Днем примирения и согласия представители населения с высокими доходами. Выходным днем чаще, чем праздником, этот день именуют студенты и домохозяйки. Военнослужащие, а также приверженцы “Яблока” преимущественно считают его Днем согласия и примирения, сторонники КПРФ – праздником Великой Октябрьской революции. В свою очередь, электорат “Единой России” считает этот день простым выходным.
И все же сама по себе дата влиятельна и легендарна, а попытки переосмыслить ее раньше, чем это позволяет историческое время, заведомо обречены на неудачу. Вообразите, что день русско-французской дружбы мы стали бы отмечать в годовщину Бородинского сражения.
Странно. Бессмысленно. И даже глупо.
Но тут все же больше смысла, чем в примирении 7 ноября. При Бородине не было победителя. Точно так же не может быть победителя в гражданской войне, потому что трагически проигрывает весь народ – независимо от своих партийных пристрастий.
Ельцинский указ о праздновании 7 ноября преследовал правильную цель: успокоить “красных” и дать гражданам, любящим другие цвета, проявить благоразумие и широту взгляда. Да вот беда, подписан он был в то время, когда уже прошла чумовая приватизация “по Чубайсу” и население всей страны резко поделилось на тех немногих, кто в результате этой приватизации стал “всем”, и тех многих, кто стал “ничем”. Соответственно, появились и объективные основания для новых социальных коллизий.
Хотя время не стоит на месте. И если в первые три – четыре года после переименования праздника левые утверждали на митингах, что ни о каком примирении и согласии между “новыми” и “старыми” русскими не может быть и речи, то теперь КПРФ, не смущаясь, включает в свои избирательные списки внезапно разбогатевших миллионеров. С другой стороны, вдруг разладились взаимная забота верховной власти и отечественных олигархов. Теперь уже и не поймешь, кто с кем должен мириться и соглашаться.
В России сложились “согласные и примиренные” правила игры: левые послушно изображают страшного рычащего зверя, а власти – отважного дрессировщика в клетке.
После представления, когда разойдутся зрители, все мирно ужинают, чем Бог послал.
