В понедельник в Москве в Большом Кремлевском дворце прошла церемония вручения Государственных премий России в области науки и технологий, литературы и искусства, а также за выдающиеся достижения в гуманитарной деятельности.

В числе 8 награжденных, как уже сообщалось, – создатели спектакля Татарского государственного академического театра оперы и балета имени Мусы Джалиля “Сказание о Йусуфе” композитор Леонид Любовский, писатель Ренат Харисов и танцор Нурлан Канетов, которым премия вручена за развитие традиций национального эпоса в современных условиях диалога культур.

Церемония вручения госпремий во второй раз проходит в главный российский праздник – День России. Летом 2004 года Президент России подписал указ о совершенствовании системы госпремирования за достижения в области науки и техники, образования и культуры. Вместо существовавших ранее премий в этих областях были учреждены 6 госпремий: 3 – в области науки и техники и 3 – в области литературы и искусства.

Каждый лауреат получил диплом, почетный знак и удостоверение к нему. Кроме того, предусматривается денежное вознаграждение за каждую премию в размере 5 миллионов рублей.

“Ваши творческие победы, уникальные научные открытия и художественные шедевры – это, без сомнения, особый капитал. И это своего рода визитная карточка нашей российской науки и культуры”, – сказал Владимир Путин на церемонии вручения госпремий. В своем выступлении, говоря о достижениях лауреатов, он назвал создателей балета “Сказание о Йусуфе” замечательным творческим коллективом. “Впервые в истории современной отечественной культуры им удалось пересказать языком балета эпическую поэму Востока “Сказание о Йусуфе”. Автор либретто – народный поэт Татарстана Ренат Харисов сохранил духовную атмосферу первоисточника. Музыка композитора Леонида Зиновьевича Любовского соединила в себе интонации европейской и восточной культур. А уникальный талант танцовщика Нурлана Канетова позволяет с уверенностью сказать, что на мировой сцене восходит новая звезда”, – отметил Президент России.

Сколь бы ожидаемым ни было событие, оно все равно становится неожиданностью.

Думаю, многие испытали нечто подобное, узнав на днях из информационных телевыпусков о присуждении Государственной премии РФ в области литературы и искусства 2005 года авторам и создателям балетного спектакля “Сказание о Йусуфе” на сцене Татарского академического театра оперы и балета им. М.Джалиля. Лауреатами высокой награды стали заслуженный деятель искусств России и Татарстана композитор Леонид Любовский, народный писатель Татарстана Ренат Харис (автор либретто) и исполнитель главной партии Йусуфа – заслуженный артист Татарстана Нурлан Канетов.

Конечно, успех пришел к ним не вчера. Балетный мир признал за ними творческую победу еще пять лет назад, сразу после премьеры балета “Сказание о Йусуфе”. Вот, к примеру, мнение доцента Московской консерватории Светланы Наборщиковой: “Сказание о Йусуфе” критики поспешили назвать маленькой эстетической революцией, хотя, казалось бы, какие потрясения нужны казанскому балету? Труппа высоко котируется на российском балетном пространстве и на международном гастрольном поле. Владеет джентльменским набором классики, в том числе такими сложнопостановочными спектаклями, как “Баядерка” и “Спящая красавица”; располагает отличными солистами, крепким кордебалетом и собственной школой – быстро развивающимся Казанским хореографическим училищем. Есть свой, Нуриевский балетный фестиваль… Словом, все добротно, надежно, солидно, как и подобает успешно развивающемуся балетному центру. Для полноты ощущения, завершающего штриха до недавнего времени не хватало собственного современного спектакля, национального и общечеловеческого одновременно. И вот в мае 2001 года такой спектакль появился. С тех пор показы “Йусуфа” сопровождают неизменные аншлаги и потрясенная публика, покидающая театр со слезами на глазах. А это лучшее подтверждение правоты и дальновидности его создателей”.

Библейский сюжет об Иосифе Прекрасном (в кораническом варианте – Йусуф Верный), проданном в рабство в Египет завистливыми братьями, там спасшем фараона и египетский народ от страшных напастей и, несмотря ни на какие искушения, сохранившем свою нравственную чистоту и доброту, издавна владел творческими умами. Неоднократно обращался к нему и балетный театр в лице таких выдающихся хореографов, как Михаил Фокин, Касьян Голейзовский и Джон Ноймайер. Балет “Сказание о Йусуфе” Л.Любовского – еще одна трактовка вечного сюжета, запечатленная в литературной первооснове спектакля – памятнике татаро-булгарской поэзии XIII века “Кысса-и Йусуф” (“Сказание о Йусуфе”) Кул Гали.

Заслуженный деятель искусств России и Татарстана, профессор Казанской консерватории Леонид Любовский – один из ведущих композиторов республики, остро и напряженно чувствующий современность, ее живой пульс. Он автор шести симфоний, двух опер, камерных произведений, которые исполнялись в крупнейших городах России и за рубежом – в Польше, Болгарии, Германии, Италии, Испании, Словакии, США, Японии. “Сказание о Йусуфе” – первый его опыт в жанре полнометражного хореографического спектакля. На титульном листе партитуры композитор сделал пометку: “О зависти, предательстве и красоте”.

По его словам, идея балета принадлежала известному петербургскому хореографу Николаю Боярчикову, он же выступил автором режиссерской концепции спектакля, а ее хореографическое воплощение на казанской сцене мэтр доверил своему талантливому ученику – балетмейстеру Георгию Ковтуну. Хореографам удалось соединить, казалось бы, несовместимое – классику и модерн, зрелище и размышление, мистерию и философскую притчу…

В большой степени успеху этого масштабного творческого проекта способствовало либретто Рената Хариса, согласно которому Йусуф – не обыкновенный, слабый человек, а избранник Божий, праведник, с рождения наделенный чудодейственными возможностями. “Он приходит в мир чистым и таким же остается, хотя подобие Божие не востребовано на Земле. Предательство, ложь, зависть изначальны и неизменны. Так же, как неизменно и неизбежно покаяние, дающее человеку право оставаться человеком”.

Нурлан Канетов в роли Йусуфа, по словам московского балетного критика Наталии Садовской, – это феноменальное попадание в образ. Даже во внешнем облике танцовщика будто сошлись Восток и Запад. Особенно выразительны глаза – большие, карие, с “персидским” разрезом. Утверждение самых светлых этических идеалов, противостояние Добра, Всепрощения земным порокам воссозданы им с максимальной отдачей душевных и физических сил. И каждый раз в финале спектакля у зрителей, что называется, мурашки бегут по коже, когда Йусуф – Канетов, посланник Небес, с присущей только ему по-детски доверчивой, чуть скорбной полуулыбкой, прощая людей, воспаряет ввысь, в серебряное сияние звезд…

– В современном искусстве яркие творческие открытия, по счастью, случаются не так уж и редко. И все же, согласитесь, далеко не каждое “революционное” произведение удостаивается Государственной премии России, – сказала нашему корреспонденту заместитель Премьер-министра – министр культуры РТ Зиля Валеева. – Это точка отсчета качественно нового этапа как в творчестве отдельных художников, так и для искусства Татарстана в целом. И одновременно это повод для размышлений. В том числе о явлениях искусства, зачастую основанных на “вечных” сюжетах и классических традициях, и в то же время глубоко современных, отмеченных подлинным творческим новаторством. К таким явлениям, бесспорно, относится и балет “Сказание о Йусуфе”, в котором счастливо сошлось все: великолепная литературная основа, талантливая музыка и хореография, мастерство танцовщиков.

Невольно возникает аналогия с первым татарским балетом “Шурале”. Как известно, одна из первых его постановок – ленинградская, в хореографии Леонида Якобсона – в свое время была удостоена Государственной премии СССР, после чего, собственно, и началось триумфальное шествие “Шурале” по балетным сценам у нас в стране и за рубежом. Об этом произведении много сказано и написано. Но буквально недавно стало известно (об этом даже немногие специалисты знают), что свою оценку и свое творческое видение первого татарского балета оставил один из основоположников ленинградской хореографической школы, выдающийся балетмейстер Федор Лопухов. И я не могу отказать себе в удовольствии процитировать его. В одном из писем, говоря о балете “Шурале”, Лопухов пишет: “Все это можно сделать через неоклассику с привнесением национальных элементов татарского народа, очень богатого по фольклору и имеющего тысячелетнюю давность существования и соприкасавшегося со многими народностями… Так как же можно все это не учитывать? Ведь учел же все это композитор, написавший музыку татарскую, но на основе общеевропейских музыкальных достижений”. Мне кажется, это ключ к пониманию не только феномена “Шурале”, но и нынешнего успеха создателей балета “Сказание о Йусуфе”, в музыке и хореографии которого есть и национальное, и общеевропейское.

Я хочу поблагодарить за огромный творческий вклад в осуществление этого яркого театрального проекта идейного вдохновителя и художественного руководителя постановки – профессора Николая Николаевича Боярчикова и хореографа спектакля Георгия Ковтуна, тоже, кстати сказать, воспитанника ленинградской хореографической школы.

Наконец, не могу не отметить, что столь высокая оценка и признание творческих достижений деятелей искусства Татарстана пришлись на самый “пик” Года литературы и искусства.

Как только стали известны имена лауреатов, нам удалось также связаться с Ренатом Харисом и Леонидом Любовским и в числе первых поздравить их с высокой наградой, а также задать им несколько вопросов.

Ренат Харис: Миротворческая идея балета не нуждается в переводе

– Ренат Магсумович, как вы, человек, в общем-то, далекий от балета и ментально, и профессионально, оказались в этом проекте?

– Этим замыслом я заболел очень давно, когда еще был жив Рустем Яхин. Именно он первым предложил мне написать либретто для своей будущей оперы на сюжет легенды о Йусуфе. Вернее, сначала я написал оригинальное произведение, которое назвал “Зулейха”, а уже на его основе появилось либретто. Но, к великому сожалению, Рустем Яхин не успел завершить работу над оперой, в архиве композитора сохранились только первые наброски. Моя поэма “Зулейха” была напечатана, а либретто так и осталось лежать в рукописном варианте. Но спустя какое-то время совершенно неожиданно ко мне обратился композитор Леонид Любовский с предложением написать либретто на тот же сюжет, но для балета.

– Прямо мистика какая-то…

– Это не мистика. Дело в том, что Леонид Зиновьевич – один из самых образованнейших наших композиторов. Он великолепно ориентируется не только в мире музыки, но и следит за литературой, в том числе татарской. Я убедился в этом еще тогда, когда впервые услышал созданный им вокальный цикл на мои философские стихи.

– По-вашему, в какой мере “Сказание о Йусуфе” можно считать татарским национальным балетом?

– Любое национальное произведение стремится стать общечеловеческим, как любой росток или косточка, брошенная в землю, содержит в себе генетическую программу стать большим деревом – пихтой, секвойей или березой. Сюжет этого произведения – вечен. Он вошел и в Библию, и в Коран. Больше того, я уверен, что он существовал еще до их появления. По моим подсчетам, около двухсот произведений мировой литературы являются надирой, то есть продолжением, интерпретацией этого сюжета. Поэтому ни одна нация не может присвоить его себе. Ведь Библия и Коран тоже не принадлежат какому-то одному народу, они принадлежат человечеству. Поэтому искать в музыке Любовского и моем либретто нечто чисто татарское было бы, по крайней мере, неуместно. Ибо не только сюжет – общечеловеческий, но и музыка балета вобрала достижения многих и многих.

– Как бы вы сформулировали главную идею спектакля и в чем его актуальность?

– Есть великий нравственный институт под названием “умение прощать”. Это отодвигает многие беды. Ибо неумение прощать порождает вражду, месть, войны… Эта мысль была актуальна всегда и более чем актуальна для нас теперь. И наше произведение в полном смысле слова миротворческое. Чувство нравственной меры и чувство необходимости мира – вот те камертоны, которые остаются в сердце каждого зрителя этого балета.

И самое главное. Идеи могут витать в воздухе, но нужна площадка для их воплощения и нужно желание. И этой площадкой стал Татарский театр оперы и балета. Здесь очень хотели, чтобы спектакль состоялся, и вложили в это желание все силы и средства.

– Вам не привыкать к высоким наградам и знакам творческого признания. И все-таки, что для вас значит Государственная премия России?

– Для меня это событие сверхважное. Потому что, будучи татарским писателем, я всегда хотел быть услышанным не только своим народом, но многими народами. Возможно, поэтому я сейчас являюсь одним из самых широко переведенных на русский и другие языки татарским поэтом. А балет – это такой жанр, где даже не нужен перевод.

Что касается Государственной премии России, то, как вы знаете, недавно она приобрела новый статус, такой же, какой в свое время имела Ленинская премия, а по размеру вознаграждения и по тому, как происходят выдвижение и обсуждение кандидатур, она вобрала даже некоторые черты Нобелевской премии. Ее лауреатов пока немного. Кроме того, до сих пор эту премию получали лишь москвичи и петербуржцы, и складывалось впечатление, что только они причастны к созданию российской культуры. Конечно же, это не так. И теперь, когда я убедился, что Президент России тоже так считает, у меня, что называется, от сердца отлегло…

Леонид Любовский: Я рад, что не обманул ожиданий

– Леонид Зиновьевич, ваши первые ощущения?

– Не поверите, я совершенно спокоен. Все так неожиданно… И потом, для художника есть вещи поважнее – сделал ли он то, что хотел, выполнил ли свою миссию… А почести, награды – это уже вторично. Наш балет идет пять лет и всегда с аншлагами. А это что-нибудь да значит. Нынче им открылся Нуриевский фестиваль, и когда в финале спектакля я вдруг увидел, что весь зал встал… ну, вы понимаете, о большем автору просто трудно мечтать. Вот и Госпремия для меня – это еще одно подтверждение тому, что я не обманул ожиданий зрителей.

– Ну и материально, наверное, станет полегче, ведь в отличие от звезд шоу-бизнеса, композиторы-симфонисты пока не замечены в списках самых богатых людей…

– Конечно, это важно, чтобы художник был материально независим, чтобы мог обеспечить достойную жизнь своей семье. А кроме того, я рад, что теперь у меня будет возможность помочь так, как мне этого хотелось бы, семье моего брата, потерявшего здоровье в Чернобыле…

– Изменилось ли ваше собственное отношение к балету за прошедшие пять лет?

– Нет. Дело в том, что в искусстве существуют некие трудно выразимые законы, которые делают произведение искусства если не вечным, то обеспечивают ему жизнь на многие-многие годы. Разве можно сказать, что Шестая симфония Чайковского или “Дон Жуан” Моцарта устарели? Нельзя. Потому что они появились в свое время. Конечно, есть авторы, которые заведомо пишут конъюнктурные произведения, в чем, кстати сказать, и меня поначалу пытались заподозрить. Дескать, если в основе либретто лежит книга о Йусуфе, то, значит, я решил написать татарский национальный балет. Но это не совсем так. В моем балете достаточно и татарского, и европейского, ибо для меня было одинаково важно по-новому прочесть и Библию, и Коран. Это гораздо более сложная задача, ибо я не имел права сфальшивить интонационно ни там, ни здесь.

Огромна заслуга и театра, и в первую очередь его директора Рауфаля Сабировича Мухаметзянова, который буквально ухватился за нашу идею и очень много сделал для того, чтобы этот замысел воплотился. К тому же, за дело взялись очень крупные хореографы. Георгий Ковтун – человек не только талантливый, но и глубоко верующий в то, что он делает. Ведь первые репетиции давались ему кровью и проходили в атмосфере, о которой страшно вспоминать. Полтруппы отказывалось работать, поскольку многие просто не понимали, чего от них хочет балетмейстер, не понимали и моей музыки, моего отношения… Это сейчас артисты с нетерпением ждут каждый спектакль и готовы несколько вечеров подряд танцевать “Сказание о Йусуфе”, а тогда …

– Я знаю, что работа над балетом, в общей сложности, тоже заняла почти пять лет.

– Ну если учесть, что мне пришлось заново переписать практически готовый третий акт, то, наверное, так оно и есть. Хотя мысль написать балет у меня была всегда, еще со студенческих лет. И долгое время я вынашивал идею балета на сюжет шварцевской “Тени”. И как-то, будучи в Ленинграде, я рассказал об этом Николаю Боярчикову, а он, в свою очередь, поделился со мной своей мечтой – поставить балет об Иосифе Прекрасном. И честно скажу, сначала это ничуть меня не заинтересовало. А либретто мне просто не понравилось. Там практически не было сюжета – сплошные философские аллюзии. (Предполагалось, что музыку напишет Альфред Шнитке, но сотрудничество с ним не сложилось.) В общем, это предназначалось для экспериментального театра, а я приверженец музыкальных традиций, Чайковского…

А потом так совпало, что я прочитал произведение Кул Гали и вдруг воочию представил классический балет, где было все: и сюжет, и философия, и перекличка с современностью. И вот тогда я снова встретился с Боярчиковым. Выслушав меня, он сказал: “Я подумаю”, – и дал мне двух либреттистов. И они даже приступили к работе, но я почти сразу почувствовал: это не то… И предложил написать либретто Ренату Харису, которого считаю не только замечательным поэтом, но и философом. Не скажу, что у нас все шло гладко, но мы все-таки нашли взаимопонимание и с ним, и с постановщиками. И это естественно, ведь и сам балет о том же – о необходимости понимать не только себя, но и других тоже, об отношениях человека с обществом, с Богом…