Феерия под названием “казанский миллениум” завершилась. Разъехались многочисленные vip-персоны и зарубежные гости, и мы остались один на один с красотами и проблемами тысячелетнего города. “Временные неудобства” в виде кортежей и милицейских кордонов сменились уже привычными в часы “пик” транспортными пробками, тротуары и подземные переходы снова оккупировали уличные попрошайки, а городские заборы пуще прежнего “расцвели” телефонами “досуга”. Увы, нам еще только предстоит осознать, что жизнь тысячелетнего города, даже самая будничная, – это уже совершенно другая история. И что новый отсчет времени пошел…

Всему надо учиться. В том числе и ощущать себя жителями древнего города с богатейшим культурным наследием. Во всем мире люди гордятся этим статусом и стараются взять от него по максимуму. Конечно, празднование юбилея Казани и для нас послужило уроком, причем в хорошем смысле. Мы убедились, что город с тысячелетней историей – это само по себе брэнд. Несть числа “объектам тысячелетия”, открытие которых стало гвоздем праздничной программы казанского миллениума. А сколько еще будет построено!

И все же главная примета старых европейских городов, где любят и гордятся своим прошлым, – это нескончаемый поток туристов, приезжающих сюда в твердой уверенности, что они смогут увидеть здесь то, чего не увидят больше нигде. Скажем, трудно представить себе новенькие, призывно переливающиеся огнями ночные клубы и казино в центре старого Таллина или старого Стокгольма. Жители этих городов, что называется, костьми лягут, но не отдадут и пяди земли, не убедившись прежде, что на карту не поставлена целостность определенного исторического или культурного слоя, способного при надлежащем к нему отношении обернуться золотоносной жилой. Нам же пока больше знакомо чувство беспомощности при виде того, как потихоньку ветшает, стирается с лица земли старая Казань – та самая Казань, которая на волне своего тысячелетия могла бы привлечь к нам небывалый поток туристов – как отечественных, так и из-за рубежа.

К слову, на туристическом рынке Татарстана сегодня действуют более двухсот турфирм, но лишь одна (!) из них специализируется на въездном туризме. Остальные предпочитают не принимать туристов, а отправлять их в Турцию, Арабские Эмираты, Египет… И это при том, что, по общему мнению, Казань, да и республика в целом, обладает столь уникальным культурно-историческим потенциалом, что имеет все шансы стать туристическим центром мирового уровня. Конечно, для успешного развития туристической отрасли необходимо развивать соответствующую инфраструктуру. И на первый взгляд как раз этим сейчас мы и озабочены. Строим классные отели, суперсовременные культурно-развлекательные и спортивные комплексы, которые если и будут востребованы, то разве что очень состоятельными туристами. Но и те, скорее всего, предпочтут что-нибудь попроще и подешевле в той же Турции или Таиланде, если мы не научимся создавать конкурентоспособный турпродукт. А это, безусловно, нечто большее, чем просто перечень культурно-исторических и природных достопримечательностей, обязательных для посещения и осмотра туристами.

Того же мнения придерживается и моя сегодняшняя собеседница – экскурсовод-методист Эльмира Байрам-Али. Несколько лет назад у себя на родине, в городе Судаке, она организовала тур под названием “В гостях у крымских татар”, который стал одним из самых успешных в Крыму (а там в этом деле знают толк) и удостоился гранта Арканзасского университета (США) как образец “heritage tourism”, то есть туризма с использованием культурного наследия региона. В мире это еще называется культурологическим туризмом. Его главная отличительная черта – полное погружение человека в ту или иную этническую среду, близкое знакомство с укладом жизни народа, его материальной и духовной культурой. Причем в качестве экспонатов используются только и исключительно подлинные древности.

– Культурологический туризм – это не Диснейленд, не стилизованная татарская деревня, которую можно построить и в Финляндии, и в Канаде, – говорит Эльмира Усмановна. – Этот вид туризма отличается от “мануфактурированного”, как оригинал от подделки. А настоящую татарскую деревню или кусочек городской среды, формировавшейся веками и несущей в себе подлинно национальные черты, можно увидеть только в Старо-Татарской слободе. И если мы не сохраним эти уголки старой Казани, то потеряем самое важное, что отличает ее от тысячи других городов.

Если понятие “тысячелетняя Казань” – просто брэнд, яркая вывеска, это одно, и тогда можно поступать так, как мы сейчас поступаем, сохраняя только то, что имеет европейский вид. А настоящий тысячелетний город – это прежде всего культурные пласты. Чешская монета, найденная на территории Кремля, – это один пласт, сам Кремль – следующий пласт, бывшие казанские слободы – это тоже отдельные пласты, каждый из которых ценен по-своему. Из них-то и будет складываться целая ткань, лицо тысячелетнего города, его душа.

– Эльмира Усмановна, вы сравнительно недавно живете в Казани, да и сейчас, насколько мне известно, много времени проводите на родине, продолжая развивать свое крымское “ноу-хау”. Хотелось бы поподробнее узнать о созданном вами туре. И вообще, расскажите немного о себе. Я знаю, что по специальности вы филолог-германист. Понятно, что для экскурсовода этот багаж не лишний. И все-таки почему вы предпочли именно эту профессию?

– Я – крымская татарка, но долгое время жила в Узбекистане, в городе Бекабаде Ташкентской области, куда во время войны были депортированы мои родители. В 1988 году вернулась в Крым, в город Судак, и поступила на платные курсы экскурсоводов. Если честно, особого выбора в плане работы у меня не было… Крым – своеобразная Ривьера бывшего СССР, где методики организации туризма доведены до совершенства.

По этим лекалам можно создать любой тур. А кроме того, там работают настоящие мастера экскурсионного дела. Это люди, которые чувствуют саму ткань экскурсии, знают, где надо сделать паузу и где дать возможность экскурсантам погрузиться в свой рассказ, ощутить себя участником действа. У них-то я и набиралась мастерства. Три года водила группы, где могло быть и тридцать, и сто двадцать человек… Иногда у меня было такое ощущение, как будто я вхожу в клетку с тиграми.

С самого начала свою задачу я видела в том, чтобы человек не просто лучше узнал Крым, но именно прочувствовал его крымско-татарское лицо. Это та часть истории, которая была упущена, но знание которой позволяет лучше понять этот край и полюбить его. Иными словами, это была та самая специя, которая пробуждала аппетит. В принципе, мне не надо было изобретать колесо. Потому что все знаменитые путешественники и писатели, когда-либо посещавшие Крым, не могли обойти вниманием его коренное население – татар. О них писали и Константин Паустовский, и Максимилиан Волошин, и Адам Мицкевич… Кстати, в Польше вообще большой интерес к татарам, и к крымским особенно. Так уж сложилось исторически, еще со времен Грюнвальдской битвы. Не секрет, что ее исход во многом решило участие на стороне войска польского татарских уланов.

Собственно, с поляков все и началось. Как-то группа польских туристов, будучи в Судаке, выразила желание познакомиться с настоящими крымскими татарами, а еще лучше – побывать у них в гостях. Тут же вызвали меня, поскольку других крымских татар среди экскурсоводов не было. Объяснив ситуацию, мне сказали: подготовься и жди гостей. Признаться, я растерялась. Дом у нас небольшой и для приема туристических групп абсолютно не приспособлен. Ничего, успокоили меня, будем подвозить по десять человек, в два-три приема… Словом, едва я успела прийти домой, достать кое-какие предметы быта, которые мой папа изготовил по памяти еще в депортации, и накрыть стол с традиционным угощением – брынза, оливки, фрукты, как на пороге уже появились первые гости… Ту первую экскурсию помню смутно, так сильно я волновалась, пришла в себя, когда все уже закончилось, наступила пауза и вдруг – раздались аплодисменты. Потом меня попросили принять у себя дома еще одну группу, и еще одну… Мы поняли, что это востребовано, и стали думать, что еще можно привнести в обстановку дома и ткань самой экскурсии. Мой муж, профессиональный фотограф, взял на себя оформительские работы. Кстати пришлось и то, что наша дочь танцует в фольклорном ансамбле, а моя сестра играет на нескольких музыкальных инструментах. Вот так постепенно и сложился наш домашний тур “В гостях у крымских татар”.

Многое дала мне и стажировка в Арканзасском университете. Там я поняла главное: мало создать турпродукт, важно развивать его, создавать целую сеть туристических услуг. Скажем, в рамках нашего домашнего тура мы теперь можем предложить не только однодневную, но и трех-, десятидневную программы. Хотя, думаю, это тоже не предел.

– Как вы оцениваете перспективы Казани с точки зрения развития туризма вообще и культурологического в частности?

– Во-первых, хотелось бы отметить, что в последние годы в Казани очень динамично развивается наука – историческая, востоковедческая. И это таит в себе огромный ресурс. Кроме того, здесь появился ряд новых интересных коллекций – в НКЦ “Казань”, в Эрмитажном центре. Возрождаются традиционные ремесла, декоративно-прикладное искусство…

На мой взгляд, приоритетным для Казани должен стать туризм, ориентированный прежде всего на татар, проживающих за рубежом и в других российских регионах. Для них этот город будет привлекателен всегда. Как далекая мечта. И важно, чтобы, попадая сюда, они видели, что все здесь настоящее, без подделки.

Именно поэтому меня сегодня очень волнует судьба Старо-Татарской слободы. Весь мой предшествующий опыт подсказывает, что это то самое место… На протяжении веков здесь был центр развития татарских художественных ремесел с мастерскими знаменитых казанских ювелиров, медночеканщиков, резчиков по дереву. Слобода была застроена разноцветными веселенькими домиками (кстати, традиция полихромного окрашивания тоже уникальна). И это был такой праздник! Естественный праздник… Каждый дом был настолько индивидуален и не похож на другие. В нем чувствовались душа его строителя, его хозяина, уровень их культуры, запросов…

Сегодня существует заповедник “Старо-Татарская слобода” со своей префектурой, фондом, и, казалось бы, статус заповедного места должен был защитить эти дома. Но, к сожалению, этого не произошло. Литавры тысячелетия обернулись для Старо-Татарской слободы похоронным маршем. Сегодня она больше напоминает не заповедник, а плохо ухоженное кладбище. Даже улица Марджани, которая еще недавно считалась одной из самых красивых и благоустроенных улиц города, оставляет удручающее впечатление. Конечно, там есть мечети… Но, во-первых, это лишь часть городской среды. И потом, если останутся одни мечети, тогда возникает вопрос: для кого они строились, кто туда ходил?

Я не говорю, что надо сохранить и восстановить всю Старо-Татарскую слободу. Но хотя бы одну улицу оставить надо. Отреставрировать дома, создать там сеть недорогих, но уютных отелей. И тогда это уже само по себе был бы живой, развивающийся организм.

К тому же, рядом озеро Кабан. Конечно, сегодня это больное озеро, но, тем не менее, я собственными глазами видела там и диких уток, и чаек, и даже аистов… Это место, которое может привлечь к себе любителей еще одного вида туризма bird-watching (“наблюдение за птицами”). Мне сразу вспоминается небольшой американский городок Джоунсборо, брэндом которого является арканзасская утка. Начиная с апреля, когда выводятся птенцы, жителям разрешается опаздывать на работу, потому что если эти уточки с выводками пересекают дороги, движение останавливается. Посмотреть на это зрелище съезжаются тысячи экотуристов.

Необходимо также по максимуму использовать культурный потенциал Казани. Здесь колыбель российского джаза, проходят интересные музыкальные и театральные форумы. К примеру, я знаю, что многие хотели бы приехать на театральный фестиваль “Науруз” и не могут себе этого позволить только по одной причине – в Казани очень дорогие гостиницы. А вот если бы у Камаловского театра, где проходит этот фестиваль, была бы своя небольшая гостиница… Татарский театр – это явление в тюркском мире. Сильное, незаурядное. Это тоже брэнд.

– Казалось бы, вы говорите правильные, я бы даже сказала – очевидные вещи. Но есть ли это понимание там, где разрабатывают стратегию развития туристической отрасли в Татарстане?

– Там тоже это понимают, но, видимо, все же не до конца. Такое впечатление, что распределение ресурсов, в том числе и финансовых, идет с учетом каких-то персональных интересов и вкусов. Видимо, есть люди определенного, довольно высокого статуса, которые имеют возможность ездить по миру, и все, что они там видят, пытаются без разбора привнести сюда. В итоге определенный “пакет” туристических услуг в Казани имеется, но сегмент его потребителей очень узок – в основном, это туризм для vip-персон. Люди, разрабатывающие стратегию туристического бизнеса, практически не учитывают интересы и возможности людей со средним достатком, не говоря уже о студентах, людях науки. Да и что реально мы можем им сегодня предложить? Ансамбль Казанского Кремля – это, максимум, двухчасовая экскурсия, три часа на музеи, еще два часа – посещение театра или концертного зала. Вот, собственно, и все. Согласитесь, не каждый захочет ради этого тратиться на дорогу, гостиницу и т.д.

Возвращаясь же к Старо-Татарской слободе… Я понимаю, что, увлекшись современными архитектурными ритмами и технологиями, уже трудно остановиться… Но в противном случае мы потеряем больше, чем приобретем.

– А каким вам представляется ее “хэппи-энд”?

– Если бы произошло чудо, то я вижу улицы Каюма Насыри и Марджани пешеходными. Вижу отреставрированные и реконструированные жилые дома, причем в каждом из них есть небольшой гостиничный комплекс, хотя бы на З-4 места. Реконструкцию этих домов можно осуществить за счет ипотечных кредитов, которые на конкурсной основе будут получать люди, нуждающиеся в жилье и одновременно заинтересованные в такого рода гостеприимстве. Потому что современная туристическая индустрия – это, прежде всего, индустрия гостеприимства.

Взять хотя бы бывший особняк купцов Ибрагимовых, что рядом с мечетью Марджани. Это традиционный татарский дом, и, на мой взгляд, он идеально подходит для такой мини-гостиницы. Правда, сейчас он в очень плачевном состоянии, и я молюсь, чтобы его не разрушили. Здесь же можно открыть небольшой ресторанчик в национальном духе. К слову, купцы Ибрагимовы занимались кондитерским делом, а их потомки сейчас живут в Америке, в Сан-Франциско, и там они тоже успешные бизнесмены. А самые востребованные в мире истории – это истории жизненного успеха…

Еще я бы обязательно поселила здесь несколько бабушек и дедушек, владеющих тем или иным ремеслом, народным искусством. Пусть мастерят, обучают детей, наконец просто общаются друг с другом. Ведь это живые носители традиций, и то, что хранит их память, для нас бесценно… Здесь же могла бы разместиться мастерская, где жили бы цехом резчики по дереву, реставраторы, строители. Словом, все, кто причастен к возрождению Старо-Татарской слободы. Они рассказывали бы туристам о том, как все начиналось…

Приблизительно так, на мой взгляд, должно происходить возрождение души этого места.

Помните диалог из фильма Абуладзе “Покаяние”: “Эта дорога ведет к храму?” – “Нет”. – “А зачем нужна такая дорога?”. Вот и мне хотелось бы, чтобы Старо-Татарская слобода вместе со своей средой, своим духом стала той дорогой, которая ведет к храму.

Риф ЯКУПОВ (фото).