Поворотным моментом в развитии сельского хозяйства республики должно стать наращивание производства рапса. Об этом заявил Президент РТ Минтимер Шаймиев на прошедшем в последних числах июня в Заинске семинаре-совещании Минсельхозпрода РТ. В ответ министр сельского хозяйства Марат Ахметов пообещал уже в следующем году довести урожай рапса до 100 тысяч тонн – то есть увеличить его более чем вдвое.

Дело в том, что рапс нужен как воздух новому маслоэкстракционному заводу, строительство которого в следующем году начинает группа компаний “Нэфис Косметикс”. Как ожидается, этот проект обеспечит не только многомиллиардные инвестиции в растениеводство, но и даст второе дыхание животноводству, обеспечив его полутора миллионами тонн дешевых высокобелковых комбикормов. 100 тысяч тонн рапса – это только начало. Ведь новому заводу нужно втрое больше. И пока он не сможет закупать нужного количества сырья внутри республики, деньги будут получать хозяйства за пределами Татарстана. О том, как этого не допустить, о славном прошлом и отнюдь не безоблачном настоящем рапсоводства в республике мы поговорили с крупнейшим специалистом по рапсу в Татарстане Иосифом Левиным – заслуженным агрономом РТ, лауреатом Госпремии РТ в области науки и техники. Сейчас он руководит выращиванием ячменя и рапса в компании “Красный Восток”.

– Иосиф Фомич, вначале хочу спросить, что это вообще такое – рапс. К сожалению, далеко не каждый сельчанин сегодня знает, как он выглядит…

– А вот, смотрите (приносит и разворачивает пакет). Сорвал позавчера в Заинске… Это не рапс, а его скороспелый родственник – озимая сурепица. Но они похожи. С моей подачи посадили и вырастили без всякой химии, даже без удобрений. Видите стручки? Уже собирать пора!

– А есть рапс можно?

– Нет, он горький. Коровы едят. Сперва воротят морды, а потом – за хвост не оттащишь. Но много давать нельзя, потому что белка здесь много, и может произойти вздутие живота, как от люцерны. Нужно дозировать.

– Давно вы имеете дело с рапсом?

– Рапс появился в республике в 1980 году. Я, будучи главным агрономом – мелиоратором республики, увидел его в колхозе им. Тукая Арского района, на поливном участке. Выращивали на зеленый корм. К нам его завезли централизованно, потому что тогда в СССР шел настоящий рапсовый бум, который, как всегда с опозданием, докатился до нас с Запада.

– А из-за чего был бум?

– Объясню. Рапс, как таковой, появился за 4000 лет до нашей эры – это один из гибридов капусты. Если вы посадите в землю кочерыжку от капустного кочана, всходы будут похожими. Однако до 60-х годов прошлого века рапс был исключительно технической культурой. Его масло в пищу использовать было нельзя, так как в нем содержались вредные вещества – эруковая кислота и глюкозенолаты. Но лет сорок назад селекционеры вывели рапсовые сорта, в которых их нет. И выяснилось, что рапсовое масло – ценный источник олеиновой, линоленовой и линолевой кислот, которых в семенах других масличных культур очень мало. По жирокислотному составу оно напоминает оливковое. При этом сам рапс способен расти в относительно суровых климатических условиях. Вот почему в мире его выращивают в 1,5 раза больше, чем подсолнечника, а, к примеру, в Канаде, чей климат больше всего похож на наш, – в 38 раз.

– Насколько бурно “рапсовая революция” протекала в Татарстане?

– Вначале процесс пошел быстро. В 1986 году всего за несколько месяцев было создано ПНО “Татрапс”, где я стал главным агрономом и проработал семь лет, до 1993 года. ПНО – это производственно-научное объединение. Производственное – на первом месте. Там мы организовали выращивание рапса в республике, разработали наиболее эффективные методики, отработали все проблемные вопросы, связанные с рапсоводством.

– Например?

– Например, семеноводство. Это очень важный момент, потому что, если семена ежегодно не обновлять, в рапсе растет содержание все той же эруковой кислоты. Поэтому мы каждый год засевали небольшую площадь семенами суперэлиты и продавали хозяйствам. Кроме того, мы первыми в СССР догадались обрабатывать семена для посева препаратами группы карбофуран против вредителей и добились в Москве разрешения на это. Крестоцветная блошка, которая пожирала неокрепшие всходы, была побеждена. Впоследствии спектральный анализ семян из Швеции показал, что за рубежом давно поступают точно так же.

Настоящим открытием стали эксперименты, которые доказали, что сроки сева рапса эффективнее всего сдвинуть с мая на первую декаду июня. В этом случае мы уходим от другого опаснейшего вредителя – рапсового цветоеда, который пожирает бутоны рапса в июне. Если сеять по моей методике, бутоны созревают в июле, когда цветоед уже не страшен. Мы не только обосновали это все теоретически, но и доказали экспериментально, на делянках в течение двух лет.

Более того, проанализировав данные метеонаблюдений за 34 года, я доказал, что поздний рапс в условиях республики успевает дозреть до 1 октября в абсолютно любой год. Впрочем, эти разработки, к сожалению, отвергнуты. Большинство хозяйств до сих пор сеют рапс в самое неблагоприятное время, хотя некоторые идут по правильному пути и не жалеют об этом.

– Планировалось ли организовать переработку рапса?

– Когда началось строительство Казанского жирового комбината, идея была такой, что по республике будет создано несколько небольших маслобоен, которые, экономя на транспортных издержках, будут перерабатывать рапс на месте. Жмых – ценный корм с высоким содержанием белка – тут же шел бы коровам, а нерафинированное масло – жиркомбинату.

Жиркомбинат строился по титулу Татрапса, их дирекции на время строительства располагались в одном здании. Однако затем их разделили на две независимые компании. Не знаю, кто это решение принимал, – это настолько безграмотно! Ружье оставили без патронов. В конечном итоге гендиректор Татрапса, ныне покойный, напрочь забыл и о жмыхе, и о жиркомбинате. Он начал вагонами гнать закупленный у хозяйств рапс за рубеж – по 200 долларов тонна. Пока наш белок увозили, комбикорма на основе жмыха республике пришлось, наоборот, завозить из-за границы. На определенном этапе Татрапс, что называется, “кинули” поставщики – начали самостоятельно продавать рапс на сторону и не возвращать товарные кредиты. В 2002 году Татрапс обанкротился, и его небольшие – 18 тысяч тонн в год – перерабатывающие мощности унаследовала фирма “Тетра-инвест”.

– Ну а жиркомбинат?..

– Все это время был вынужден закупать масло для переработки в Краснодаре и, в общем, тоже был недалек от судьбы Татрапса. Но затем туда пришли ребята из “Нэфис Косметикс” и довольно быстро поставили завод на ноги. Естественно, у них возникла идея, что сырье должно быть свое – зачем его откуда-то возить? Возник проект строительства маслоэкстракционного завода, который к тому же, как выяснилось, был заложен в план жиркомбината изначально. Этот проект правилен со всех сторон – опять-таки налоги остаются в республике, люди заняты, и доходы идут не куда-нибудь, а своим колхозникам. В общем, их мечты реальные, я в них поверил.

– Если потребность в маслосеменах рапса все это время была столь велика, почему его так мало выращивают?

– Потому что это довольно трудоемкая для выращивания культура. По крайней мере, при ранних сроках сева. Ее нужно по два раза обрабатывать против вредителей, бороться с сорняками. Рапс требует больше удобрений – за время вегетации он выносит из почвы в 1,5-2 раза больше питательных веществ, чем зерновые культуры…

А сейчас никто работать не хочет. Привыкли – посеял, убрал. Вот поэтому урожайность рапса в республике в последнее десятилетие – 5-7 центнеров с гектара при потенциале в 35. Когда такие урожаи, понятно, что говорить о рентабельности или даже безубыточности не приходится. Отсюда – разочарование. В мае в газете “Республика Татарстан” было опубликовано фото – Минтимер Шаймиев посещает Казанский жиркомбинат. А рядом – министр Марат Ахметов стоит задумчивый. Знаете, о чем он думает? Шаймиев говорит – 100 тысяч тонн рапса давай, а перед этим, в апреле, Марат Готович выступил по телевидению и сказал: мол, зачем нам выращивать на гектаре по 6 центнеров рапса, давайте лучше собирать по 30 центнеров пшеницы…

– Что нужно, чтобы вернуть веру в рапс?

– Хозяйства должны научиться правильно и с выгодой его выращивать. О переносе сроков сева я уже говорил, но ведь эта технология выгодна не только с точки зрения повышения урожая, но и экономии издержек. Поздние посевы не надо обрабатывать химией не только от вредителей, но и от сорняков. Первый месяц рапс растет вверх медленно, потому что развивает корневую систему. А бурьян растет. Его надо душить химикатами. Считайте: стоимость обработки против злаковых сорняков – 600 рублей за гектар, против двудольных – еще столько же. А при поздних сроках сева мы уничтожаем сорняки еще до сева.

Немаловажный момент – удобное распределение ресурсов по времени. Срок уборки позднего рапса приходит, когда пшеница уже убрана и техника свободна. Рентабельность резко увеличивается. Кроме этого, важен правильный севооборот. Рапс – хороший фитосанитар. Это значит, что выделения его корней освобождают почву от корневых гнилей, болезней. И после него пшеница – вот такая! И ячмень тоже. Я рекомендую такой севооборот: пар – озимые – рапс – яровая пшеница – ячмень.

– Почему, вы считаете, технология поздних сроков сева встречает сопротивление?

– Объективных причин нет, одни субъективные. Не хотят от недомыслия – в “Тетра-инвесте”, например, говорят, не созреет в срок. Но ведь созревает же!

Министра ввели в заблуждение. В 1999 году была создана комиссия – хотели выяснить, почему рапса нет в республике. Пришли к выводу, что виноваты поздние сроки сева. Я проверил эти данные в одном из районов, на который есть ссылка, – в Сабинском. Оказалось все наоборот. Рапс раннего срока сева они скосили на корм скоту, потому что все заросло бурьяном. А поздние посевы никто не смог оценить, потому что комиссия была 15 сентября. В это время рапс еще не созрел, и они его рекомендовали убирать на корм. А через десять дней он созрел, и результат был прекрасный.

– Сможет ли республика обеспечить сырьем маслоэкстракционный завод, строительство которого начнется в следующем году?

– Сможет. При урожайности в 20 центнеров, чтобы вырастить 300 тысяч тонн, нужно всего 150 тысяч гектаров. А в республике – 3,5 миллиона гектаров пашни. Другое дело, что для этого нужны инвестиции. “Нэфис Косметикс” определил сумму в 1,8 миллиарда рублей на закупку маслосемян. 6 тысяч рублей за тонну – это довольно прилично, в 1,5-2 раза дороже, чем пшеница. Часть этих денег придется направить на выращивание, на удобрение, на защиту, на технику для уборки. С тем, чтобы расплатились рапсом.

А по-хорошему, я считаю, нужно создавать механизированные звенья и оказывать хозяйствам услуги по обработке. Сушилки нужны зональные, чтобы рапс вывозили прямо из-под комбайнов. Не на тока хозяйств, где он сгниет, а для маслоэкстракционного завода. В зонах он построит пункты сортировки, хранения, потом потихоньку перевезет туда рапс.

– А просто закупать рапс нельзя? В других регионах, например.

– Не получится. Тому есть поучительный пример. После Татрапса я организовал небольшую маслобойню в Нурлате. Тогда там было плохо с комбикормами, потому что жмых приходилось возить из Казани, и то зимой это можно было сделать только через Челны. Моя мечта была – накормить наших коров жмыхом. Я хотел работать на давальческой основе: перерабатывать чужой рапс, расплачиваться маслом, а жмых отдавать коровам. Но Татрапс сырья не дал. Потом цех купили нурлатские нефтяники, которые сказали: ну, сырье-то у нас будет, Самарская область сколько выращивает, Ульяновская. Я сказал: да, будет. На три месяца. Рапс надо заготовить, сохранить, деньги вложить. А они думали с колес работать. Мой прогноз оправдался, и цех из-за нехватки сырья простаивал по девять месяцев в году.

– Какова роль государства, Минсельхозпрода РТ в развитии рапсоводства?

– Сейчас, после того, как состоялось совещание с участием Президента республики на Казанском жировом комбинате и Минтимер Шаймиев поддержал проект строительства маслоэкстракционного завода, бюрократическая машина заработала. Скоро появится на свет программа развития рапсоводства до 2007 года. Возможно, она будет более успешной, чем предыдущая. Потому что предыдущая, срок действия которой заканчивается в этом году, вся состояла из мечтаний о щедром бюджетном финансировании. Естественно, она провалилась. Нынче же мы имеем довольно серьезных инвесторов, которые в развитии рапсоводства заинтересованы. Тот же “Нэфис”, да и мы на “Красном Востоке” тоже 5,2 тысячи гектаров в этом году засеваем, организуем свою переработку. Поэтому надо просто растить рапс, не рассчитывая на государство. Благо сейчас для этого появляются все условия.

Валентина ПРИВАЛОВА.