Уже в новом учебном году в некоторых школах Татарстана должны появиться экспериментальные классы, где дети будут изучать татарский язык по новой, интенсивной методике. В республиканском Министерстве образования и науки полагают, что, если этот эксперимент будет удачным, наши школьники сделают значительный прорыв в области изучения второго государственного языка республики. Пока же многие дети, просиживая на уроках татарского по шесть часов в неделю, знаниями в этом предмете, увы, не блещут.

Сын моей приятельницы, пятнадцатилетний Денис, экзамен по татарскому за девятый класс сдал на “пятерку”.

– Что, так хорошо изучил язык? – поинтересовалась я.

– Да что ты, никто у них толком его в классе не знает. Учительница и сама понимает, что с наших детей ей требовать нечего, так что особо и не спрашивала. Поставила всем “пятерки” и “четверки” практически “автоматом”.

Картина, увы, типичная для многих казанских (да и не только, думается, казанских) школ. Дети, для которых татарский язык не родной, учат его с первого класса, но попроси их рассказать что-нибудь на этом языке – большинство не сможет произнести более-менее осмысленный текст. Причем это касается не только русских школьников – дети из татарских семей, где не принято говорить на родном языке, испытывают те же трудности. Для родителей, которые хотели бы помочь своим чадам, но сами татарским языком не владеют, этот предмет тоже становится источником постоянной головной боли: наверняка многие прошли через процесс ежевечерней беготни по соседям или телефонного обзвона друзей и знакомых, знающих татарский, с просьбой помочь ребенку написать сочинение или “перевести вот этот абзац”.

Да что уж говорить, тот же английский, который в базовой школьной программе вводится позже татарского, усваивается детьми гораздо эффективнее, хотя им не приходится слышать его каждый день во дворе или в магазинах. Почему же так получается?

Гладко было на бумаге

Принимая в 1992 году Закон “О языках народов Республики Татарстан”, где, в частности, записано, что “татарский и русский… как государственные языки Республики Татарстан изучаются в детских дошкольных учреждениях, общеобразовательных школах, средних и средних специальных учебных заведениях в равных объемах”, республиканские законодатели, думается, и не подозревали, каким источником стресса для школьников и учителей обернется их благое начинание.

– Сразу понадобилось большое количество педагогов, – говорит начальник отдела развития национального образования Министерства образования и науки РТ Радик Зарипов. – Пришлось срочно посылать учителей других специальностей на курсы переподготовки, повышения квалификации…

А педагог-словесник одной из казанских школ Гузель Халфиева, которой в свое время тоже пришлось в спешном порядке переквалифицироваться в преподавателя татарского, вспоминает, что в школу тогда брали людей вообще без педагогического образования – лишь бы знали язык…

– Методик не было никаких, материалы к урокам приходилось готовить самостоятельно, – рассказывает она. – Даже учебников поначалу не было.

Впрочем, появившиеся через некоторое время учебники ситуацию не спасли. Они были настолько сложными, что не каждый филолог мог в них разобраться. Проблема, поясняют специалисты, была в том, что книги эти строились на стандартных принципах изучения родного языка: грамматика, морфология, синтаксис… В то время как русскоязычным детям татарский надо было преподавать как иностранный язык, с упором на коммуникативную функцию, то есть учить их понимать язык и общаться на нем.

– Учебники вообще изначально были очень оторваны от жизни, – говорит Гузель Халфиева. – Например, помню, детям предлагалось перевести огромный текст о возникновении шахмат. Зачем им история шахмат на татарском? Да и сейчас изучаемые темы оставляют желать лучшего.

Закон есть закон

Действительно, по сей день школьников упорно учат переводить замысловатые грамматические конструкции вместо того, чтобы научить элементарным навыкам общения на малознакомом для них языке. Более того, если для изучения английского, немецкого или французского детей стараются поделить на группы так, чтобы в каждой было не больше 10-12 человек, то на уроках татарского класс обычно делят по национальному принципу, условно считая, что дети из татарских семей уже обладают какими-то знаниями, а из русских и смешанных – будут учиться языку с азов. В итоге во второй группе может заниматься человек 20 – 25. О каком полноценном языковом тренинге может в этом случае идти речь, если учитель не имеет возможности индивидуально работать с каждым?

Как итог – времени тратится много, задействована масса педагогов, а результаты нулевые. Цель и смысл такого изучения предмета непонятны как самим детям, так и их родителям. Озвучить чаяния последних взялся казанский юрист Сергей Хапугин, который в октябре 2001 года подал в суд на республиканское Министерство образования. В своем иске Хапугин оспаривал правомерность обязательного изучения в школах республики татарского языка. В местных судебных инстанциях он проиграл, в итоге дело дошло до Конституционного Суда России. Но и он постановил, что школьная программа, в которой русский и татарский даются в равных объемах, российской Конституции не противоречит. Так что изучать татарский детям все равно придется. Впрочем, оно бы, может, и неплохо, в конце концов, знание дополнительного языка – это всегда плюс для любого человека. Только вот где оно, это знание?

Планов громадье

– Сегодня ситуация с изучением татарского языка в школах кардинально поменялась, – считает ведущий специалист отдела развития национального образования Минобра РТ Алсу Юсипова. – Во-первых, сегодня три четверти педагогов, ведущих этот предмет, имеют высшее профильное образование. Во-вторых, действует уже не одна, а три разные программы, разработаны три комплекта учебников, среди них есть и такие, которые предполагают коммуникативное изучение языка. И учитель может выбрать, по какой программе эффективнее заниматься. Так что сейчас проблема уровня знаний учащихся – это проблема каждой конкретной школы. Во многом все зависит от отношения директора к этому предмету. У нас есть пример 52-й казанской гимназии, директор которой, Леонид Терентьев, сделал татарский язык одним из приоритетных направлений, и там уже есть четыре выпускника из числа русскоязычных детей, которые собираются стать учителями татарского.

Впрочем, в министерстве признают, что сегодняшние методики и учебники все же еще далеки от совершенства, поэтому предпринимаются определенные меры по исправлению ситуации. Например, по словам Радика Зарипова, уже разработаны новые госстандарты по татарскому языку и литературе, в которых большее внимание уделено коммуникативной функции языка. На основе этих стандартов, после их утверждения в Госсовете республики, планируется разработать и начать выпуск хороших цветных учебников – подобных тем, по которым многие школьники сегодня учат английский.

Еще одна проблема, по мнению министерских специалистов: для основной массы преподавателей татарского этот язык – родной, и им сложно понять, что именно представляет основную трудность для русскоязычных детей. В Набережных Челнах был успешный опыт, когда в пединституте набирали группу преподавателей татарского из числа русскоязычных студентов, и когда эти педагоги пришли в школу, дела учеников пошли в гору. Этот опыт планируется развить, подобные группы должны появиться во всех педвузах и колледжах.

Кроме того, в Министерстве сейчас обдумывают еще одно “ноу-хау”: ввести в школах модель “погружения” в язык. Например, увеличить в пятом классе количество часов на изучение татарского с шести до девяти в неделю, сделав упор на коммуникативную методику интенсивного изучения языка. Дополнительные уроки планируется набрать из вариативной части учебного плана – за счет часов, выделенных на национально-региональный компонент. По мнению специалистов министерства, в этом случае дети получат серьезную языковую базу и уже к девятому классу будут прилично владеть татарским. По этому же методу в седьмом, восьмом и девятом классах на татарский будет отведено два часа в неделю, зато увеличится количество уроков иностранного языка – еженедельные шесть часов вместо нынешних трех. Такое нововведение, направленное на усиление языковой подготовки школьников, планируется в новом учебном году ввести в отдельных школах республики – с согласия родителей, учащихся и педагогического коллектива.

А где же цель?

Есть еще один момент, о котором нельзя не упомянуть, говоря о проблеме изучения татарского языка. Это мотивация. Зачем учить английский – дети понимают: это открывает широкие возможности в дальнейшей карьере. А татарский? Все, с кем приходилось общаться по данному вопросу, – и чиновники из Министерства образования и науки, и школьные учителя, и преподаватели вузов – в один голос говорят: сегодня в республике на государственном уровне не создана потребность в двуязычных специалистах. Нет профессий, где требовалось бы обязательное знание двух языков, не ведется документация на татарском, нет прибавок к зарплате для местных полиглотов… В общем, получается, что татарский в школы внедряли по принципу – “чтобы был”, не подразумевая практической пользы. Вот только не могут многие детишки и их родители понять: зачем тратить столько времени, сил и нервов на то, что в жизни не пригодится? Аргумент “чем больше знаешь языков, тем лучше” сегодня не проходит: нынешняя молодежь настроена весьма прагматично.

Кроме того, от некоторых педагогов приходилось слышать мнение: если бы, мол, не стали в школах сразу вводить татарский язык в большом объеме, а делали бы это постепенно, дав детям привыкнуть к новому предмету, то и результаты могли бы быть лучше. Как говорил средневековый философ и богослов Аврелий Августин, “для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость”.

Да, возможно, перемены, которые готовит Министерство образования и науки РТ в данной области, со временем приведут к кардинальному изменению ситуации. Но тех детей, которые сейчас учатся в средних и старших классах, это уже не затронет. За последние несколько лет из школьных стен вышло целое поколение, которое об уроках татарского вспоминает с досадой.

А разве этого хотели добиться, вводя новый предмет в курс школьной программы?