Не работой единой жив человек, – когда-то и мечты должны исполняться. Последний день января на исходе, а я лечу в жаркий штат Гоа. Юго-западное побережье Индии – это более ста километров благоустроенных и полудиких пляжей.
Гоа 450 лет был португальской колонией. То есть это не совсем Индия, менталитет тут сформировался иной, и не каждый индиец – индус. А уж религиозных конфессий здесь… Около 70 процентов жителей штата – католики, мусульмане, православные и люди других вероисповеданий, но остальные исповедуют индуизм.
Много любопытного в укладе их жизни, терпимости к окружающему миру, впрочем, полному солнца, моря и невероятной безмятежности. На то, что может испортить настроение европейцу, местные смотрят снисходительно. Ведь жизнь – это большая иллюзия, а неубранный мусор всего лишь часть быта… Главное – шанти (душевный покой).
Нам свойственно искать его в удовлетворении желаний и исполнении надежд. Однако истинное местопребывание шанти — это чистое человеческое сердце. Гоанцы об этом знают, поэтому никогда не раздражаются и редко спешат. Если гоанец скажет: подожди пару минут, они могут оказаться получасом. Впрочем, это мне еще предстоит узнать, а пока…
Ночной полет
«Боинг» благополучно взлетел в ночное небо, и я прилипла к иллюминатору. Зимняя Казань кажется крошечной, затерянной в снегах и тьме. Расставаясь с ней, чувствую нежность и жалость к людям, которые сейчас живут в обычном режиме, страдая и радуясь, стяжая и милосердствуя, предавая и наслаждаясь, работая или болея, любя или ссорясь… Глядя с высоты, особенно остро чувствуешь, что все мы на земле – от бомжа до министра, от школьницы до старика, от преступника до полицейского, от художника до математика – малы и беспомощны. Но так самонадеянны и необъективны, что упускаем из виду: в масштабе Вселенной мы просто крохотные точки разумной материи, срок жизни которых ограничен настолько, что смысл своего существования едва ли можем постичь…
А самолет меж тем поднялся на 11 километров. В мире этой высоты нет уже ничего, кроме ровного ковра из облаков и чистейшего света луны над ним.
«Боинг» идет ровно, на какие-то минуты удалось задремать. И пригрезилось: лежу на стоге сена, который везет лошадка. Рядом с телегой идет мой дядька Андрей, который умер более полувека назад. Даже слышу голос: «Веруся, ты там шибко не ерзай, инда не засни, а то свалишься!» До по-
следнего дня жизни он трудился, так же как и его отец-пасечник: нашли, уже окоченевшего, на коленях перед ульем… Если бы не войны – Гражданская и Великая Отечественная, не видели бы они иных мест, кроме родной деревни да райцентра, как, впрочем, миллионы простых россиян, еще недавно не помышлявшие ни о каких гоа и таиландах…
Подумала, что редко вспоминаю своего героического дядьку, партизанившего в годы Великой Отечественной войны в брянских лесах. Скромного и терпеливого человека, спавшего три зимы в лесу на еловых лапах, – там и оставил он здоровье… А тут – вспомнила. Наверное, оттого, что души наши оказались на время в одном пространстве – в Небе.
У нас есть Небо. У живых и мертвых. Одно на всех. Оно всегда над нами и с нами, но мы так зашорены в своих делах и делишках, зачастую пустяковых и неискренних, что редко осознаем это. За последние три десятка лет утратили общность судьбы как граждане одной страны, отгородились друг от друга и растаскиваем некогда общую землю в частную собственность. Но Небо у нас есть, и оно по-прежнему одно на всех – просто мы редко поднимаем к нему глаза. А оно-то смотрит на нас безотрывно!
Чего желает мэм?
В аэропорту Даболим впервые услышала эти слова, и на протяжении десяти дней пребывания в Гоа буду слышать их много раз на дню – как будто в возмещение прожитых лет. В родной стране «мэм» если и слышала
Отель, где поселилась, расположен в Центральном Гоа, местечке Нурулл. Ближайший пляж в трех километрах – минус, но плюсов много. Бассейн с проточной водой, за ним старательно ухаживают с помощью специальной техники. Электронный сейф, вай-фай, великолепное постельное белье, балкон, два кондиционера и большой вентилятор на потолке, ежедневная уборка в стильном и уютном номере, где есть все, что нужно человеку, и ничего лишнего. Разве что лебеди и слоны из белых полотенец, создавать которых персонал учат в специальном колледже. На женщин очаровательные сюрпризы производили впечатление, я не исключение: радовалась, как ребенок игрушкам! Собственно, не столько им, сколько милой задумке доставлять взрослым детскую радость. А меня стращали: в любом отеле Гоа – крысы, ящерицы, тараканы, несвежее белье… надо брать с собой замки для сейфа, двери и кучу лекарств – кишечных инфекций точно не избежать.
Удаленность от пляжа компенсирована. Трижды в день красивый автомобиль с кондиционером вез из отеля к пляжу и обратно… Но «мэм» хотела большего! Погонять по ночным дорогам на самом популярном здесь виде транспорта – байке и проехаться в автобусе, перевозящем простых гоанцев за 5 рупий. Дверь его закрывается ручкой с защелкой. Над дверью – зеркало. В салоне регламентирующие надписи: «Handicaps only», «Ladies only», «Only senior сitizеns».
Вместе со мной в автобус вошла женщина в сари с ребенком на руках – ей тут же уступили место. А мне – позже, когда беззастенчиво разглядели с головы до ног. Я глазела с той же простотой. Водительская кабина отделена невысокой загородкой и вертикальными деревянными стойками, выполняющими, скорее, роль интерьера, чем барьера. Но главный здесь – кондуктор со свистком во рту: подает сигнал водителю, когда остановиться или трогаться. Мы с новой пассажиркой даем ему каждая 50 рупий, он – сдачу: ей – 45 рупий, мне – 20. Почему-то это не кажется несправедливым. И никаких билетов взамен: чего лес на ненужную бумагу изводить? К слову, светофор в Гоа, кажется, единственный: возле аэропорта. В Панаджи, столице штата, например, пробки весело и быстро рассасываются, хотя движение очень интенсивное.
- Самое приятное для одиноко путешествующего человека – дружелюбность окружающих. А вот этого в гоанцах – неисчерпаемо
Спрашиваю соседа, едет ли автобус к реке Мандови, где хочу сойти, чтобы попасть на Коко-бич. Посмотреть, как рыбаки готовят снасти, уходят в море и возвращаются с рыбой. Единственный раз за десять дней мне отвечают: «Я не говорю на английском». А на нем в Гоа говорят почти все. Правда, здесь проживает много этносов, у каждого свой акцент, поэтому английский чрезвычайно разнообразный, но одинаково плохой. Но, как говорится, чья бы корова мычала…
О коровах и прочей живности
Коровы – священные животные, бродят по улицам, отдыхают чуть не на проезжей части, тусуются возле ресторанов. Никому и в голову не придет их отогнать. Убивать коров тоже нельзя. А вот прогнать из дома – можно. По Гоа бродит армия уличных коров. Некоторые при деле. Поехала я
В Гоа ни одной кошки на улице, зато собак – много. В основном небольшие, шерсть желтая. Лежит такая, дремлет. Открывает глаза – поражаюсь: ярко-голубые! Чувствуя интерес, худенькая шавка поднимается. Смотрю – глаза-то светло-желтые. А были голубыми! Наверное, ей снилось небо, в котором она летала… Позже поняла, почему у гоанских собак глаза то голубые, то желтые. Когда смотрят вверх – в них отражается яркое небо Гоа…
Меж тем наш с собачкой путь пересекся с индианочкой в сари, та испуганно уклоняется от собаки. Вах! Не видела ты наших расейских псов, девка, которым небо не снится! Сама боюсь их. А эту… не удержалась, расцеловала в худые щеки. У собачки – ступор. Я уже далеко ушла, а она глядит вслед. Тут, вспомнив о страшилках, насколько в Гоа все заразно, потянулась в карман за салфетками. Собачка по-своему поняла жест, но, кроме леденцов, у меня угощенья не оказалось. Их она есть не стала. То ли не знает вкуса конфет, то ли боится кариеса…
Много слышала и о том, что в Гоа масса горластых ворон, а больше никаких птиц. Неправда. Вороны есть, но есть ибисы на рисовых полях; множество других птиц с незнакомыми российскому уху голосами будят по утрам своим пением. И, конечно же, голуби и воробьи – почти такие, как у нас. Только – субтильней. Впрочем, как и люди. Полный гоанец – редкость.
Пусть тебе повезет, Майкл!
Самое приятное для одиноко путешествующего человека – дружелюбность окружающих. А вот этого в гоанцах – неисчерпаемо! Они общительны, отзывчивы и услужливы. Имею в виду даже не персонал в отеле, а людей, которых встречала на улицах. Трудно подумать, что их улыбки неискренни.
Однажды авто из отеля запаздывало забрать меня с пляжа. Семья индусов, промышляющая сувенирами, предложила мне стул в тени. Глава семейства позвонил в отель со своего телефона (в моем индийской симки не было). В общем, участие полное… В другой раз оставила фотоаппарат в уличном кафе. Официант выбежал вслед, чтобы вернуть…
- Вечером всех ждет ежедневный национальный праздник сансет. Проще говоря – закат. Гоанцы и туристы выходят на берег, медитируют, бродят и зачарованно смотрят на уходящее за горизонт солнце
Кажется, что в Гоа совсем нет преступности. А у полицейских, патрулирующих пляж, нет никаких служебных забот. Все как на подбор – стройные красавцы в ладно сидящих костюмах бежевого цвета, спокойны и доброжелательны.
Гоанцы с интересом расспрашивают тебя и с обезоруживающей открытостью рассказывают о себе. При этом не заметила, чтобы они
Лишь один бармен в пляжном шейке, назвавшийся Майклом, имел такую цель. Поведал, как его семья жила в одной из провинций Индии: «Жили одним днем, не знали, что будем есть завтра. Не было одежды. Отец и мать надрывались в поисках работы, чтобы прокормить детей. Однажды услышали, что в Гоа жить проще… Мне было одиннадцать лет, когда я начал работать в шейке. Заработанные деньги отдаю матери. Мечтаю, что через десять лет мы не будем знать нужды. Я не развлекаюсь со сверстниками, работаю. Хочу видеть мою мать счастливой и обеспеченной». На тыльной стороне его ладони вытатуировано имя матери. А на предплечье девиз: «One life – one chance. Trust your love. Trust your dream» (Одна жизнь – один шанс. Доверяй любви. Доверяй мечте).
Особенности купания в Индийском океане
Общеизвестно, у берегов Гоа Индийский океан именуется Аравийским морем. Оно необыкновенно ласковое, не горчит, как Черное море, а солоновато. И целебно: после первого заплыва избавило от насморка и кашля. Оно лазурно и чисто, метров сто от берега – и над водой витает неповторимый запах только что вскрытого арбуза…
Но иногда Индийский океан перестает прикидываться морем – гонит мощную волну. Мне нравится плыть вслед ей к берегу. В какой-то миг тяжелая масса воды взлетает и, перед тем как ухнуть вниз, кажется невесомой… Однако в последний день не удалось пробиться сквозь кипящий прибой туда, где волны не сбивают с ног, а только качают. Волна опрокинула, закрутила, я потеряла ощущение верха и низа.
В голове были две мысли. Одна вполне философская: с человеком на этой планете в любой миг может произойти что угодно – не надо быть самонадеянной. Вторая прозаическая: следует держать нижнюю часть купальника, потому что часто из такой переделки люди выходят на берег обнаженными…
Вечером всех ждет ежедневный национальный празд-
ник сансет. Проще говоря – закат. Гоанцы и туристы выходят на берег, медитируют, бродят и зачарованно смотрят на уходящее за горизонт солнце. Закаты в Гоа необыкновенно красивы!
К сожалению, другие праздники, например, Девали (праздник света) или Холи (праздник красок) бывают раз в год. Надо подгадать следующий приезд к этим событиям. Ведь хочется до конца понять, отчего простые гоанцы при откровенной бедности так безмятежны, не утрачивают дружелюбного интереса к другому человеку, отчего общение с ними такое естественное, без неловкости… Ведь не только потому, что небо над ними менее сурово, чем наше?
Думается, есть связь между светлой щедростью гоанского неба и их шанти, нежеланием прикарманить забытый