Напомню о прошлогодней трагедии в Актанышском районе, которая шокировала общественность. В огне пожара там заживо сгорели трое детей. Еще троих малышей удалось спасти. Обратим внимание: пожар в доме случился после очередной пьянки родителей…

В целом по республике на учете в комиссиях по делам несовершеннолетних и защите их прав на сегодняшний день стоят около четырех тысяч неблагополучных семей. Еще две тысячи «ячеек общества» в прошлом году были сняты с этого учета, потому что родители в них сумели измениться в положительную сторону.

По словам ответственного секретаря Республиканской комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Илсояр Гарифуллиной, несколько лет назад семей, находящихся в социально опасном положении, было гораздо больше. Но в последнее время работа с ними активизировалась, стала более конкретной, появились новые эффективные формы взаимодействия с так называемыми проблемными родителями и детьми.

– Благодаря принятому в 2011 году республиканскому закону о комиссиях по делам несовершеннолетних и защите их прав мы получили официальный статус. Определился порядок нашей деятельности, – поясняет Илсояр Гарифуллина. – А прошлогоднее соответствующее постановление Кабинета Министров дало возможность в сельских муниципальных районах, где подростков больше семи тысяч, и в городах, где их больше одиннадцати тысяч, ввести в штат органов местной власти дополнительных сотрудников, отвечающих за права детей. Таким образом мы увеличили количество штатных сотрудников в муниципальных комиссиях, приняли на работу психологов, юристов.

При муниципальных комиссиях организованы межведомственные социально-реабилитационные консилиумы, где рассматриваются ситуации в проблемных семьях, утверждаются индивидуальные программы оказания им помощи. В необходимых случаях нужные ведомства включаются в патронаж, дабы такие семьи не оставались без присмотра.

Но, пожалуй, одна из наиболее действенных форм работы – это возрожденная система наставничества. Общественный воспитатель, наставник сосредоточен на работе с конкретным ребенком. Он помогает ему в учебе, организует досуг. Таких воспитателей – людей, которым небезразлична чужая беда, – в республике уже более трех тысяч. Муниципальные комиссии находят добровольцев, готовят их к наставничеству и помогают работать с детьми.

Жительнице Казани Эльмире Хузяшевой, работающей в республиканском центре «Форпост», стать общественным воспитателем предложила коллега еще три года назад. Согласилась. В первый раз в проблемную семью пришла вместе с психологом, который проверил, получается ли у нее найти общий язык с подростком, не отвергает ли он ее. Но можно ли отвергать человека, решившего за просто так принимать участие в жизни трудного ребенка, имея собственных троих сыновей?

– Мише (имя изменено. – Прим. авт.) тогда было пятнадцать лет, – рассказывает Эльмира Эльбрусовна. – Несмышленый парень, страдающий фобией перед улицей, забросил школу два года назад. Мама, предпочитающая выпить за здоровье сына, нежели заботиться о нем, даже не знала о его боязни выходить на улицу. К ним в квартиру каждый вечер приходили взрослые ребята, приносили Мише пиво и сигареты, втягивая в свою компанию. А папа, избегая проблем, ушел из семьи.

В первый месяц Эльмира навещала Мишу каждый день. Удалось отвадить от него ребят. Они были страшно недовольны. Еще бы, лишила теплого местечка. Далеко не сразу удалось не то чтобы подружиться с Мишей, а начать нормально с ним разговаривать. Она приносила ему книги. Рассказывая о них, пробудила интерес. Потом они вместе обсуждали прочитанное им.

Оказывается, Мишин дедушка был военным, а бабушка – воспитанной и образованной дамой, так что задатки человека «положительного» у него имелись, нужно было их просто терпеливо «вытаскивать наружу».

– Обратилась в Центр социальной защиты семьи, там направили к психологу, к нему я стала приводить Мишу. А потом и его друга, с которым он не разлучался. А это тот еще хулиган, отсидел в колонии, – рассказывает Эльмира Хузяшева. – Со школой дело обстояло сложнее. Директор и слушать не хотел, чтобы Миша вернулся в школу. Удалось договориться с его бывшей классной руководительницей, чтобы он хотя бы некоторые уроки мог посещать. Я сама каждый день водила его в школу, он еще боялся ходить один. А через какое-то время ему стали поддаваться математические задачки.

Очень тяжело, конечно, с ним было. У подростка случались нервные срывы. Как-то он разбил окно при ней. Хотел, чтобы она испугалась и ушла. Имел обыкновение не открывать подолгу дверь, а однажды продержал ее в подъезде несколько часов. Но она не ушла. Тогда наконец он убедился, что нужен этому уже нечужому человеку. Что впоследствии дало Эльмире право ставить ультиматумы: не будешь ходить в школу, больше никогда не приду. А этого он стал очень бояться. И не только он. Его мама тоже стала слушаться Эльмиру Эльбрусовну, видя, как она благотворно влияет на Мишу. Мать ей удалось закодировать от алкоголизма и устроить на работу.

Казалось бы, все стало налаживаться. Но общественному воспитателю позвонил директор школы и заявил, что больше держать Мишу не может, ведь ему уже исполнилось 16 лет. И добавил: «Хлопочите, чтобы его перевели в вечернюю школу». Туда Эльмира Хузяшева и направилась, а там не оказалось свободных мест. Удалось все-таки договориться. Но когда она привела туда Мишу, к нему отнеслись агрессивно, задали кучу вопросов, чтобы проверить знания. А парень растерялся и не смог ответить ни на один. Сильно расстроился и сказал, что больше сюда не придет. И снова ей сражаться…

Разумеется, когда дети младше, с ними проще. Ее коллега из «Форпоста» тоже три года назад начала заниматься с одиннадцатилетней девочкой, которую давно перестали водить в школу. Лиля не умела толком ни читать, ни писать. Она не знала маминой любви. А когда почувствовала заботу, начала развиваться.

Увидев успехи ребенка, то, что общество не отвергает порожденное им чадо, нередко и родители берутся за ум. Общественные воспитатели советуют к таким семьям относиться без осуждения. И тогда есть надежда: потерявшие веру в себя изменятся.