Работая с новостями, важно всегда находиться в тонусе, быть объективным и честным, убежден главный редактор «Российской газеты» Владислав Фронин
О традициях журналистики, преломлении их через призму дня сегодняшнего, о безусловных плюсах Интернета и минусах, которыми чревато бездумное отношение к размещенным в Сети материалам, о критериях порядочности в профессии главред ведущей газеты страны вел речь, беседуя со своим бывшим университетским преподавателем.
Фрагменты этой беседы мы публикуем не случайно. На сегодняшний день приходится пик торжеств, посвященных 50-летию журналистского образования в Казанском университете. Владислава Фронина, окончившего отделение журналистики КГУ в 1974 году, ждут на них как одного из самых почетных и желанных гостей. Можно не сомневаться, что, общаясь с нынешними студентами факультета журналистики и коллегами, работающими в СМИ, он непременно затронет и темы, обозначенные в нашей сегодняшней публикации.
Замысел этого интервью возник, честно признаюсь, стихийно, во время очередного визита в Казань главного редактора «Российской газеты» Владислава Фронина (на снимке). Он предложил мне, своему бывшему преподавателю, встретиться в Москве. Повод для встречи был весомым: в апреле этого года Владиславу Фронину исполнилось 60 лет. Это во-первых. Во-вторых, отделению журналистики Казанского университета, где учился будущий главред «РГ» и преподавал я, нынче стукнуло полвека.
Встреча состоялась на улице Правды, где давным-давно стажировался в «Советской России» автор этих строк, а вслед за ним обживал коридоры шестого этажа «Комсомольской правды» практикант отделения журналистики Казанского университета Владик Фронин. Он прошел путь от корреспондента до главного редактора одной из самых любимых газет нашей молодости. При Фронине «Комсомолка» за астрономические тиражи (215 млн. экземпляров) была занесена в Книгу рекордов Гиннесса.
Бывшего студента Фронина и теперь уже бывшего преподавателя Фролова сдружила в свое время стенгазета истфилфака «Ленинское знамя». Мы сразу нашли общий язык и стали не только единоверцами в журналистике, но и очень близкими по духу людьми.
Почти полвека длится наша непрерывная беседа. Иногда она напоминает исповедь, у которой нет конца…
Юрий Фролов: В бытность студентами мы с тобой мечтали снимать и писать, как Василий Песков.
Владислав Фронин: Песковым надо было родиться. Такое удалось только самому Василию Михайловичу. Его «Окна в природу» светятся по сей день. Сплав слова и фотографии в его материалах неповторим. Такое умел делать только он.
Фролов: Время породнило фотохудожника и газету. Иначе не могло быть. Профессионализм фотомастера у редакций всегда востребован, всегда в цене.
Фронин: Да, как и полвека назад, планирование очередного номера газеты и сегодня начинается у нас с главного снимка первой полосы. Уже на утренней «топтушке» (планерке. – Прим. ред.) мы определяем, какую новость вынести на первую полосу в качестве «паровоза», то есть основного события. Удача, если «паровоз» будет связан с главным фотоснимком первой полосы и фотографиями других полос и разворотов.
Фролов: Когда я приехал на улицу Правды, чтобы своими глазами узреть, из чего складывается рабочий день главного редактора, то немного опешил. По-моему, день этот не имеет ни начала, ни конца.
Фронин: И не только у главного редактора. Рабочая бригада, секретариат трудятся в таком же ритме: Интернет, мобильная связь заставляют быть в тонусе круглые сутки.
Фролов: Сам в этом убедился. До подписания номера – считанные минуты. Главный редактор наскоро перекусывает в вечернем кафе и с помощью айфона и айпада меняет фото, заголовки, ломает сверстанную уже полосу.
Фронин: Современные средства связи – вне времени и вне границ. Когда в Москве мы спим, наш сайт работает, обновляется. Когда во Владивостоке сотрудник «РГ» ложится спать, московский коллега принимает у него «вахту». И ему вовсе не обязательно спешить на улицу Правды. Он может находиться дома (на диване, на кухне, даже в ванной) и оттуда в удаленном доступе управлять информационным потоком на сайте.
События ведь не зависят от режима нашего рабочего времени. Они происходят и во внеурочное время, и в выходные, и в праздничные дни. Подлодка «Курск», если помните, затонула в субботу. Самолет с президентом Польши разбился тоже в выходной для нас день. И можно представить, как они, эти события, повлияли на редакционную работу, на содержание номеров газеты. Так что профессия журналиста и фоторепортера – круглосуточная.
Фролов: Подтверждаю, сам свидетель. На планерке утвердили номер, над ним работала целая бригада – все пятый, седьмой, девятый этажи редакционного здания. Ко времени подписания номер уже сложился. И вдруг, когда до сдачи его в печать остаются считанные минуты, входит Фронин со своим айпадом, просматривает полосы, и… все начинается по новой. Как так? Вроде все уже утрясли и приняли, все уже успокоились. Чего же еще?
Фронин: Если успокоились, значит, уже и на кладбище попали. Но жизнь продолжается, «поезд» идет, возникает необходимость вносить коррективы. Когда были атакованы башни-близнецы в Нью-Йорке, часы показывали четыре часа после полудня. А мы в шесть часов сдаем газету. И в это время на экранах телевизоров, на новостных лентах появляется суперсенсация. В первый выпуск успеваем дать по этому поводу лишь коротенькую информацию. На второй выпуск, к десяти вечера, ломаем всю первую полосу. Даем крупные снимки, репортажи. Весь газетный ритм меняется…
Для современных средств связи, подчеркну еще раз, нет преград. Даже я, человек не такой уж и молодой и не так уж успевающий за развитием электронных средств связи, испытываю от этого кайф. Ведь прежде я и представить себе не мог, что, будучи в Нью-Йорке на Пятой авеню в отеле «Хилтон», позавтракав, зайду на первую полосу своей газеты и «с понтом» скажу дежурной бригаде: «Ребята, тут надо заголовок поменять». Или еду в поезде из Нью-Йорка в Бостон и на айпаде вижу, что делается в редакции.
Вспоминаю характерный эпизод. Лежу дома на диване. У меня включены телевизор, айпад, радио, светится экран второго компьютера… А в это время в столице проходят митинги оппозиции, и я по телевизору отлавливаю официальную трактовку событий, по компьютеру слушаю, что говорит по этому поводу «Эхо Москвы», а через айпад даю задание своим корреспондентам, которые в это время находятся на митинге…
Сейчас можно из любой точки планеты управлять редакцией.
Фролов: Что же получается? Газета делается коллективно, обсуждается коллегиально, а управляется индивидуально? Не парадокс ли?
Фронин: Нет. Современная журналистика подчиняется требованиям, которые прогресс предъявляет обществу. Всем миром правят стандарты. Вы приехали в казанский пятизвездочный отель или в Нью-Йорке зашли в гостиницу… И видите, что и там, и здесь примерно те же завтраки, обеды и ужины. Только цены разные. Средний набор услуг почти одинаков: есть стандарт мебели, стандарт еды, стандарты жизни и смерти. Существует, к сожалению, и стандарт журналистики. Коллегиальность обсуждения номера и индивидуальность управления редакцией ему соответствуют.
Фролов: Вернемся к проблеме иллюстраций в газете. Когда ты выпускал «Ленинское знамя», а потом был ответственным секретарем в «Комсомольской правде», везде думал о первополосном снимке. В «Российской газете» вы тоже даете крупные фото. И еще. Кто-то сказал, что фотографию сначала надо «унюхать», а уж потом ставить на первую полосу.
Фронин: Фотографию надо понимать, любить, а фоторепортера – уважать. Вот я на днях говорил о фотоиллюстрации с главным редактором «Независимой газеты» Костей Ремчуковым. У него на фото в газете свой взгляд. И он признается, что отснял семнадцать тысяч фотографий. Из них семнадцать – хорошие.
Сейчас все снимают. Главные редакторы тоже. Это у нас сейчас мода такая.
Фролов: А куда же сгинул классический фоторепортаж, который занимал почетное место на страницах «Комсомольской правды»? Ведь один крупный план, который помещает «Коммерсант» на первой полосе, это еще не событие.
Фронин: Крупный план на первой полосе никто не отменял. И мы тоже это делаем. Но «фотографическая болезнь» налицо: собственного фоторепортажа в «РГ» недостает. Репортеры не работают на газету!
И другая болезнь, не могу об этом не сказать, уже стала хронической. Это воровство фотографий, так называемое «заимствование» фоток из других источников…
Фролов: Это мягко сказано. Многие СМИ дают перепечатки даже без сноски на источник, на автора фотографий.
Фронин: И мы грешим этим. Причем бывает так, что «горим» на ерунде. Вот пример. Поставили на сайте «РГ» картинку размером с почтовую марку. Нужна была иллюстрация к материалу о похоронном сервисе. И вот какое-то артагентство заявляет: «Это наш креатив». И предъявляет иск на 300 тысяч рублей.
Фролов: И что, выплатили?
Фронин: Предложили мировую, извинения от газеты. Кое-как «отмылись». Но мы еще
Фролов: Компьютерную пользу журналисты уже осознали. Но что такое в твоем понимании, как главного редактора газеты, компьютерное зло?
Фронин: Несомненно, оно существует. В первую очередь, это плагиат, который расцвел пышным цветом с появлением Сети. Даже гусиным пером можно переписать чужой труд, присвоив его себе. Но зло исходит не от гусиного пера или компьютера, а от пользователя, в чьих руках находится тот или иной источник информации. Плагиаторы были раньше, здравствуют и нынче. Известно, что в уголовном сообществе воров и мелких жуликов не жалуют. Мошенников в журналистике тоже презирают.
Фролов: Как главный редактор «Российской газеты» защищает свое детище от подобных пороков?
Фронин: Всякого рода проходимцев от журналистики мы, конечно же, остерегаемся. Но если обнаруживается факт воровства со стороны сотрудника, расстаемся с ним без сожаления и наказываем «журналюгу» в соответствии с законом.
