1 июня на ряд районов республики налетел ураган. Сила ветра была такова, что сносило крыши и жилых строений, и производственных зданий, валило столбы линий электропередач, разрывало плотины. Пострадали населенные пункты, фермы, зернотока, мастерские, другие объекты в Арском, Атнинском, Балтасинском, Пестречинском и других районах.

Долг государства – позаботиться о тех, кто попал в беду. В федеральном бюджете заложены значительные средства, предназначенные для оказания материальной помощи пострадавшим. Дело за малым: чтобы деньги дошли до тех, кто оказался в беде. Однако это-то как раз и становится нередко трудноразрешимой проблемой. Почему?

Об этом шла речь на состоявшемся на днях в Пестречинском районе республиканском совещании, в котором приняли участие начальники отделов финансирования, кредитования, бухгалтерского учета и капитального строительства райсельхозпрод-управлений, начальники отделов гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций районов, специалисты Минсельхозпрода и МЧС республики.

Главный научный сотрудник-эксперт ФГУ российского научно-технического центра Минсельхоза России по чрезвычайным ситуациям А.Косов обстоятельно рассказал о практике предоставления материальной помощи пострадавшим, ответил на многочисленные вопросы. При этом подчеркнул, что речь идет не о посевах сельхозкультур – там возмещение ущерба теперь проводится через систему страхования, а о капитальных сооружениях.

Конечно, из Москвы не видно, в какой татарстанской деревне и какой разрушительной силы похозяйничал ураган. Все нужно доказать, причем точно и убедительно. В Москву, как заметил А.Косов, бумаг с просьбами оказать матпомощь приходит множество, но они не рассматриваются, если перечень документов неполный или написано что-то не так, или внесены какие-то исправления. Скрупулезно, тщательно подготовленные документы – вот гарантия получения хозяйством желанных денег.

Простой пример: налетел на село шквалистый ветер, пострадали постройки. Есть у хозяйства шанс получить матпомощь из федерального бюджета или нет? Оказывается, нужно доказать, что была чрезвычайная ситуация. А это значит, что ветер должен достигать 25 и более метров в секунду. Кто может определить скорость ветра? Ясно, работник метеоцентра. Значит, сразу после урагана, в течение двух-трех дней руководитель хозяйства должен позаботиться о том, чтобы пригласить на место бедствия ответственного сотрудника метеослужбы и получить от него акт, подтверждающий, что данная чрезвычайная ситуация действительно имела место. Причем акт затем должны заверить в республиканском гидрометцентре.

Но если крышу снесло, а гидрометработник не подтверждает, что ветер был указанной выше силы? Тут уж ничего не поделаешь – надо хозяину гвозди выбирать подлиннее да покрепче, чтобы ветром ее не сносило.

А еще факт чрезвычайной ситуации надо зафиксировать специалистам МЧС, четко указать в бумагах адрес пострадавшего объекта и его собственника, представить акт о размере ущерба, подверждающие цветные фотографии и другие документы, оговоренные в положении об оказании матпомощи. Причем делать это надо быстро, в строго ограниченные сроки.

Как отметил в своем выступлении начальник отдела финансирования, кредитования, налоговых вопросов и бухгалтерского учета Минсельхозпрода РТ А.Гельман, за последние шесть лет республика получила из федерального бюджета на возмещение ущерба от стихийных бедствий 1,2 миллиарда рублей. Это немалая сумма. Однако она могла быть значительнее, если бы все документы были поданы в соответствии с предъявляемыми требованиями. Ведь непосредственно в республике ущерб за этот период – от ураганов, града, ливней и засух – был оценен в 4 миллиарда. Однако многие хозяйства не получили помощь из-за безалаберности и нерасторопности руководителей хозяйств при попустительстве глав районных администраций.

Вот и по первоиюньскому урагану ситуация непростая: из одних районов необходимые документы в Минсельхозпрод РТ поступили своевременно и в полном объеме, а из других – Заинского, Тетюшского, Алькеевского – нет до сих пор, хотя сроки уходят.