“Красивый город стал теперь Баку! Я даже думаю, не красивее ли он будет, чем Неаполь, факт! Парки какие там разбиты теперь повсюду – чудеса! А домов понастроить сколько новых и каких огромных успели! А люди какие! Непременно вам побывать там надо!..”

С.Н. Сергеев-Ценский.

“Моя переписка и знакомство

с А.М.Горьким”

В Баку меня привела сороковая параллель. Та, что соединяет Аппенинский полуостров с Апшеронским. Давняя привязанность к Италии постепенно сближала меня с Азербайджаном. Моей параллелью стала любимая с детства музыкальная струна. А главным проводником между странами – Муслим Магомаев.

У меня выдалось всего пять дней, чтобы узнать Баку и поздравить Муслима Магометовича с днем рождения. Теперь он там навечно…

За крепостными стенами

Баку – это прежде всего Ичяри-Шяхяр, или Внутренний город, обнесенный в средние века крепостными стенами. Отсюда он начинался. Хаотичная застройка улиц обеспечивала относительную прохладу в жару и защиту от сильных ветров – в остальное время. Не случайно персы называли город “Бадкубе” (“Удар ветра”). По другой версии, Баку – город Бога или Солнца.

В узеньких мощеных улочках и тупиках (впору вспомнить Италию) протекает современная городская жизнь – играют в нарды соседи, растянулись в полоске тени котята, над головой непринужденно сушится белье, из окон льется что-то эстрадное, российское…

В уютных лабиринтах то и дело встречаются отели, гостевые дома и целые посольства. Вот, кстати, итальянское…

А на улице Кичик-Гала скоро поселится Юрий Никулин, в бронзе. Именно здесь его Семен Семеныч, со своим “черт побери”, попал в руки контрабандистов. Помимо “Бриллиантовой руки” Ичяри-Шяхяр “участвовал” в съемках кинофильмов “Человек-амфибия”, “Тегеран-43”, “Айболит-66″…

У кассы Дворца ширваншахов – небольшая очередь. Туристов немного – жарко. Разглядываю фотографии важных персон, побывавших здесь в разное время, и – вот так встреча! Глава нашего парламента Фарид Мухаметшин с делегацией запечатлены на одном из снимков. Как же все-таки приятно…

“Погостив” у шахов, спускаюсь к главной достопримечательности Баку – Девичьей башне. Крохотные тротуарчики старого города, что ведут к ней, устланы рукотворными коврами и уставлены старинной посудой. Так торговцы зазывают туристов в свои антикварные лавки. Отсюда я увезу медный кувшин, купленный у Атасолтана под мелодию мугама и воспоминания о городе его далекой юности – Москве…

А пока передо мной вырастает Девичья башня. Гыз-Галасы помнит времена, когда Каспий плескался у ее ног, и хранит многовековую тайну своего предназначения. Легенды доносят историю дочери шаха, не пожелавшей стать женой… собственного отца и попросившей построить ей башню. С нее-то и бросилась девушка в пучину волн.

Сейчас со смотровой площадки Девичьей башни открывается бескрайняя бакинская панорама. И слышатся восклицания Максима Горького о чудесных парках и домах. И вот она – “синяя вечность”…

Кавказская Италия

Горький недаром сравнивал Бакинскую бухту с Неаполитанской. Обе широко объяты городом-амфитеатром, только с зеркальной противоположностью. Но у итальянцев нет такого бульвара, как в Баку. В жаркие дни он живет ожиданием шумных вечеров – с семейными прогулками, веселыми аттракционами и горящими (Азербайджан – “Страна огней”), а не просто поющими фонтанами. Гулять по четырехкилометровому бульвару можно сколь бесконечно, столь и безопасно. Как, впрочем, и по самой, источающей домашнее тепло азербайджанской столице.

Единственный риск – затеряться среди эпох и архитектурных стилей. Нефтяной бум конца XIX – начала прошлого века руками меценатов привел в Баку 45 лучших зодчих Европы. А вместе с ними, пожалуй, все архитектурные течения мира. Их синтез очаровательно неповторим. Органично вплетаются в ансамбль элементы национального зодчества. Они читаются и в облике новостроек, соперничая с торжеством современной архитектурной мысли. Той, что из стекла и бетона.

Экономический ренессанс

На бакинских магистралях не устаю вертеть головой, чтобы подивиться очередному образцу дорожно-строительного бума – то трех-уровневой развязке, то веренице надземных пешеходных переходов, то (не удивляйтесь) мосту с подогревом. Вспоминают, как за один только 2007 год в Баку появилось сразу пять мостов. Консультантами выступали иностранные специалисты. А теперь зарубежные инвесторы и строители планируют протянуть почти пятнадцатикилометровый мост над Бакинской бухтой.

За городом, вдоль побережья, выстраивается современная курортная инфраструктура. Порой соседствуя с промышленными площадками. Здесь, например, возводится крупнейший в каспийском регионе цементный завод. Производство экологичное, иначе быть не может. Азербайджан уже третий год живет под знаком экологии. На месте отработавших свое нефтяных качалок повсюду зеленеют молодые деревца. Здесь будет город-сад…

И в хаосе бывает порядок

По приезде из Баку в российский мегаполис трудно удержаться у “зебры” и не рвануть на красный. Дорогу в Баку переходят где угодно и как угодно. Главное, чтобы пешеход и водитель за считаные секунды поняли намерения друг друга. Вам могут предупредительно посигналить.

Несмотря на такую хаотичность, движение на бакинских улицах относительно благополучное. Даже мелких происшествий видеть не довелось. Равно как и пробок. А у кратковременного затора на одной из центральных улиц оказалась вполне “уважительная” причина – по соседнему проспекту вот-вот должен был промчаться кортеж с особо важным гостем – Президентом Турции. Пронеслась вереница правительственных машин, и вновь установился хаотичный “порядок” на дорогах.

В модельно-брендовом ряду здешних авто находится место каждому – и “бабушке” советского автопрома, и роскошному заграничному лимузину. Цена бензина в этой нефтяной стране сопоставима с нашей – 60 тамошних копеек (гяпик). Это примерно 23 рубля за литр.

А в бакинских городских автобусах и метро уступают место не только бабушкам. Ехать стоя женщине любого возраста не позволят даже почтенные старцы.

Гостеприимство в действии

К слову, о гостях и традиционном азербайджанском гостеприимстве. Это не банальное сочетание слов. Абсолютно незнакомые люди будут рады вам помочь в самых разных ситуациях. Желание гостя воспринимается как руководство к немедленному действию (здешний темперамент вообще не терпит промедлений). Только один пример из личного опыта (на самом деле их много). В разгар дня у меня закончились деньги на телефонном счете (что при “роуминговой” стоимости минуты в 59 рублей не так удивительно), самостоятельно пополнить его, увы, невозможно, и я отправляюсь на поиски таксофонных карт. Наверное, местные жители знают места их продажи… И вот первая же реакция:

– Вам нужно позвонить? Возьмите мой телефон.

– Спасибо, но мне в Россию…

– Ну и что?! Звоните, сколько и куда вам нужно…

У Муслима Магомаева

Утро 17-го августа. С телеэкрана улыбается молодой, но уже знаменитый Муслим Магомаев. Улыбаюсь в ответ и поздравляю – у него сегодня 68-й день рождения. Мои розы тоже проснулись. И нам пора.

Знакомый взмах мраморной руки издали виднеется сквозь ограду Аллеи почетного захоронения. Здесь тихо и светло. Он – в ослепительно белом. Все так же окруженный поклонниками и цветами. Присоединяюсь со своим рубиновым букетом. Лишь маленькая веточка, оторвавшись, остается в моей руке. На память.

“Женский” вопрос

С Лейли – тезкой главной героини любимых в Азербайджане средневековых восточных легенд – мы познакомились еще в самолете. И до самого Баку не могли наговориться, как старые подруги. Время от времени она отвлекалась на своих мужчин – супруга и двух озорных черноглазых мальчишек. Лейли образованна и разносторонне талантлива, но, пока дети не подросли, основная ее ипостась – хранительница очага. Это свойственно многим азербайджанским семьям:

– По исламу мужчина обязан стараться обеспечивать семью, а женщина вольна выйти на работу, если она все успевает делать по дому и от этого не страдают дети. Наши женщины, как все другие, когда дети подрастают, стремятся на работу – и для самореализации, и для общения. Ведь общение – это обмен энергией.

Наш с Лейли обмен энергией продолжается до сих пор…

Бакинка поневоле

У подножия Девичьей башни меня зазывает в подвальчик очередной продавец сувениров:

– Ханум, заходите ко мне, я с Торговой. Теперь cюда переехал. А вы на Торговой бывали?

Так в Баку, по стародавней привычке, называют улицу Низами. Здешний Арбат. Прежнее свое название она оправдывала сполна, тем и привлекала как бакинцев, так и гостей города. А еще – нумизматов всего бывшего Союза. Именно с нее пару дней назад и началось мое знакомство с Баку. Торговую-Низами, вместе с прилегающей к ней Площадью фонтанов, я застала после недавней реконструкции. Они приоделись по-восточному роскошно и вместе с тем приобрели модный европейский лоск.

– …Ну разумеется, была. Там теперь – другой формат. А я ищу сувениры для друзей.

Хозяин лавки понимающе кивает, и по следующим его фразам догадываюсь: он принял меня за бакинку. Узнав, что еду в Казань, даже обрадовался:

– Я был в Казани. Очень красивый город, ханум, вам понравится! А какая там мечеть!

Раскрывать свое местожительство я не захотела. Не ради скидки на купленные сувениры. Мне стало жаль разочаровывать собеседника – было видно, как он рад тому, что у него нашелся для меня не только нужный товар, но и почти эксклюзивная информация. Что называется, из первых уст. Я же постаралась до-играть свою невольную роль, поблагодарив его по-азербайджански (в том числе мысленно – и за добрые отзывы о нашем городе). В ответ прозвучали пожелания счастливого пути. Он был не за горами.

Вершина мудрости и печали

…Впрочем, гору мне все же пришлось одолеть. В день отлета я решила вновь сходить к Муслиму Магометовичу. С благодарностью за то, что он помог открыть мне этот город. Аллея почетного захоронения находится в нагорной части Баку, и добраться туда из центра быстрее всего на фуникулере. Но в тот утренний час он еще отдыхал, и мне предстояло подняться через парк. Впереди – полукилометровый каскад из лестниц и террас. На каждой площадке я оборачивалась на Каспийскую бухту, и, по мере приближения к вершине, она открывалась все больше и становилась все краше.

Переведя дух, двигаюсь дальше – попадаю к Аллее шехидов и Вечному огню. Это, пожалуй, одно из самых печальных мест в Баку. Шехидами на Кавказе называют борцов за веру и справедливость (к терроризму и насилию они не имеют никакого отношения). На этой Аллее покоятся жертвы трагических “карабахских” событий. Территориальный вопрос между Азербайджаном и Арменией актуален до сих пор.

Здесь почти безлюдно, лишь отрешенно молится пожилая женщина и на парапете сидит старик. Уточняю у него свой маршрут. Он не только откликается, но и предлагает присесть рядом. Старик оказался муллой. Удивился моему “одиночному плаванию” и принялся по-отечески давать наставления:

– Женщина не может быть одна. Рядом обязательно должен быть мужчина…

Объясняю ему, что это только сейчас я одна, а он продолжает:

– Человек не должен быть одиноким…

Видимо, это и его личная боль. Да к тому же “женщина” и “семья”, как видим, здесь понятия неразрывные. Мы поговорили еще немного, тепло распрощались, и я поспешила навстречу другому прощанию. По дороге все “прокручивала” нашу беседу… И вдруг поняла, что ни на минуту не почувствовала себя одинокой в этом, рука не поднимается написать “чужом”, городе. Он согрел меня южным солнцем, защитил крепостной стеной, укрыл каспийской волной и овеял горным ветром. И на той самой, доброй, волне я общалась с моими новыми знакомыми и вовсе случайными собеседниками. Но мы-то знаем, что “случайности не случайны”, и каждая встреча нам для чего-то дана.

Вместо прощания

Вот я и у Магомаева… Уже совсем осознанно твержу есенинские строки его последней песни: “Прощай, Баку! Тебя я не увижу…” и чувствую тогдашнюю безысходность. Муслим Магометович по состоянию здоровья в последние годы не мог бывать в родном городе. Теперь я особенно понимаю, какая это мука.

 …Но мне не хотелось произносить прощальных слов, пусть и есенинских. Я почти загадала: если отыщу уже сложенные кем-то стихотворные строки, созвучные моим мыслям, то суждено будет возвратиться. И Всемирная сеть буквально сразу откликнулась на мое желание – стихами Ярослава Смелякова:

…Не по-есенински с тобой,

Не навсегда я расстаюсь,

И вскоре с чистою душой

В твои края опять вернусь.

Со мной улетала маленькая искорка Страны огней. Чтобы вернуться.

Юлия КАЗАНЦЕВА, фото автора

Казань – Баку – Казань.