Автор этой публикации – уроженец Кайбицкого района Татарстана, участвовал в Великой Отечественной войне с 1943 года, демобилизовался в 1946 году. Окончил химфак Казанского госуниверситета, защитил докторскую диссертацию, работая в химическом институте – впоследствии ИОФХ – Казанского филиала Академии наук СССР. Тематика научных исследований – неорганическая и органическая химия, нефтехимия. Лауреат Госпремии СССР, награжден двумя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды, медалями “За отвагу”, “За взятие Берлина”.
В Татарстане широко известны имена наших земляков – крупных военачальников, снискавших заслуженную славу и народную любовь своим организаторским и полководческим талантом в годы Великой Отечественной войны. Это генералы Якуб Чанышев, Гани Сафиуллин, Юрий Новосельский, Фатых Булатов, другие… Но мало, по-моему, кто знает о генерал-майоре танковых войск Борисе Михайловиче Скворцове. Он кадровый военный, начинал боевой путь на Гражданской войне, быстро поднимаясь в силу врожденных способностей в командных должностях. Полностью раскрылся его талант в танковых войсках. До начала Великой Отечественной войны Борис Михайлович преподавал в Казанской высшей офицерской школе технического состава танковых войск. В период создания в Красной Армии танковых частей по поручению наркома обороны Ворошилова инспектировал процесс их формирования в разных военных округах. В 1939 году участвовал в боях с японскими самураями на реке Халхин-Гол. Здесь решающую роль сыграла 11-я танковая бригада, командиром которой стал майор Скворцов после гибели комбрига Яковлева. В Великую Отечественную Борис Михайлович командовал 5-м гвардейским Зимовниковским отдельным ударно-прорывным механизированным корпусом, в составе которого довелось воевать и мне.
Помнится, в январе 1943-го, приняв командование соединением, он, обращаясь к нам, личному составу, сказал, что ставит целью создать из него особо мощный и маневренный мехкорпус, превратив его в ударно-прорывной, отдельный и самостоятельный. И слово с делом у него не разошлось. Что он сделал? Ввел в состав корпуса еще одну бригаду сверх штата, дивизию морской пехоты, прошедшую спецподготовку на Дальнем Востоке и отличавшуюся отчаянной храбростью. В каждой бригаде были сформированы группы по ремонту танков. Человек волевой, решительный, Скворцов первым делом добился от командиров подразделений высокой дисциплины в их частях. И корпус наш стал своего рода палочкой-выручалочкой при проведении самых серьезных военных операций, выполняя задания командования. Подобно “летучему голландцу” он сваливался внезапно на голову врага в критические минуты боя и решал его исход. Приведу абзац из воспоминаний генерала армии Д.Лелюшенко: “Для выполнения этой трудной задачи был привлечен 5-й гвардейский механизированный Зимовниковский корпус. Он уже на следующий день прорвал оборону немцев и, сметая на своем пути противника, вырвался на оперативный простор и устремился далеко на запад”.
Потом была Прохоровка на Курской дуге. Здесь по предложению генерала Скворцова танковые бригады – 10-я, 11-я, 12-я, где я служил, и другие – направлялись на участки, где немцы начинали брать верх. В отличие от других ремонтные группы корпуса не бросали несильно поврежденные машины на поле боя, а вытаскивали их по ночам и быстро ремонтировали. Так, наш экипаж: командир – лейтенант Файзуллин, я – командир орудия, Магнетов – механик-водитель – подбил в бою три вражеских танка, но и сам был подбит. Мы выскочили из горящего танка, сбили огонь. И уже через день мы вновь пошли в бой на отремонтированном танке. На Курской дуге нашим корпусом, как сообщала корпусная газета, были уничтожены 223 немецких танка.
В таком ударном темпе корпус Скворцова шел до самого Берлина. Остановки делались лишь для пополнения техникой и личным составом. По моему убеждению, Зимовниковский корпус не имел аналогов и оставался единственным в своем роде до конца войны. Сразу после войны ему был поставлен памятник в Зимовниках – населенном пункте Ростовской области, имя которого было присвоено корпусу после освобождения от гитлеровских захватчиков. Говорили, сделано это было по личному распоряжению Сталина. От себя же хочу добавить, что в корпусе было много призванных из Татарстана, ведь он формировался изначально на его территории. А сам Борис Михайлович сказал нам, нескольким офицерам, навестившим его в госпитале после ранения, что он родом из Казани, где рос и жил до войны.
На пути к Берлину нам пришлось участвовать в освобождении от гитлеровских захватчиков территории Польши. Действовали по испытанной схеме: стремительный марш-бросок и удар по врагу всей мощью соединения, достигаемой слаженными, выверенными действиями. Бригада, в которой я воевал, внесла лепту в освобождение Варшавы. Когда на левом фланге у маршала Конева возникла заминка из-за ожесточенного сопротивления гитлеровцев в Верхней Силезии, он прибег к помощи нашего корпуса, и мы не подвели – в два счета вышибли врага с позиций.
Войскам маршала Конева и генерала армии Лелюшенко предстояло подойти вплотную к Берлину с юга. Для этого надо было очень быстро выйти к Потсдаму с западной его стороны, и сделать это поручили нашему корпусу. В середине апреля мы форсировали реку Нейсе, через день – Шпрее и сконцентрировались в заданном районе. 17 апреля корпус получил приказ совершить молниеносный бросок на 150 километров, уничтожить по пути узлы сопротивления врага и, изолировав Берлин с юга, противостоять 12-й армии немецкого генерала Вальтера Венка. Выполнение задания с расстояния прошедших шести с половиной десятилетий вспоминается мне сегодня как череда непрерывных боев по штурму и взятию городков, лежавших на пути к Берлину. 21 апреля наша 12-я бригада взяла Биепитц, по соседству расположились 10-я и 11-я бригады. 24 апреля основные силы армии Венка прорвали оборону 10-й бригады. Мы бросились ей на помощь. В бой наряду с танками пошли все – пехота, шоферы, саперы, писари, связисты, повара…
Помню, в завязавшейся рукопашной мне удалось взять в плен гитлеровца, предварительно оглушив его ударом приклада. От него мы узнали, что решающую атаку Венк запланировал на ночь, ведь он поднаторел именно на ночных сражениях. К атаке гитлеровцев мы подготовились основательно. И когда части Венка в полночь двинулись в нашу сторону с выключенными фарами танков, без лишнего шума, мы по условленному сигналу враз открыли огонь по ним из всех пушек, минометов, орудий танков и бронетранспортеров, станковых и ручных пулеметов. Думается, гитлеровский генерал хорошо запомнил труднопроизносимое для него название нашего корпуса – гвардейский Зимовниковский!
Махмут ЯГФАРОВ,
ветеран Великой Отечественной войны.
