Среди посвященных имя этого человека за десятилетия уже обросло легендами. Оно и понятно: участие чекистов в Афганской войне в свое время особо не афишировалось. Даже свои зачастую довольствовались предположениями и догадками. Ходил себе человек на службу, и вдруг – пропадал из коридоров управления на месяцы. Потом так же неожиданно вновь появлялся в знакомых кабинетах. А затем вдруг по этажам ведомства разносилась информация о награждении его боевым орденом.
История эта – о человеке, проживающем сейчас в Набережных Челнах. О его награде знали многие, из этого “железный Раф” секрета не делал. Но вот за что именно Рафаэль Шафигуллин получил орден Красной Звезды, можно было только догадываться. Одни, сопоставив отлучку Рафа и события в Афганистане, были уверены, что он брал дворец Амина, другие не сомневались, что Шафигуллин не только брал дворец, но и лично прикончил кабульского диктатора.
Все оказалось и проще, и сложнее расхожих представлений о кабульской операции советских спецслужб.
Из “Интуриста” в разведчики
Ничего военно-патриотического, а уж тем более героического Рафаэль Шафигуллин себе в жизни не планировал. Получив диплом самого что ни на есть мирного педагогического института, он устроился переводчиком в казанское отделение “Интуриста”, благо способности позволяли – парень хорошо владел немецким и итальянским языками. Но навык бегло общаться с иностранцами Рафу по большому счету не пригодился.
Молодого и перспективного сотрудника “Интуриста” довольно быстро сосватали в КГБ Татарии, направили работать в Набережные Челны. Там как раз разворачивалась всесоюзная ударная стройка. Поскольку народ в Татарию съезжался чуть ли не со всего Союза, чекистам просто непозволительно было оставить такой разномастный “хоровод” без бдительного пригляда. К тому же в Челнах ждали иностранных специалистов, ведь поставщиками камазовского оборудования были самые разные западные фирмы.
Здесь Шафигуллин, вопреки ожиданиям, отличился не своими языковыми способностями, а железным здоровьем и недюжинной физической силой, она, по признанию его коллег, “била через край”. В чем это выражалось конкретно, современники не уточняют, но начальству бросилось в глаза именно это. В конце семидесятых Раф неожиданно исчез из города. А через некоторое время вернулся уже командиром разведывательно-диверсионной группы “Зенит” (именно “Зенит” и еще одно спецподразделение – “Каскад” – стали предшественниками легендарного ныне “Вымпела”). В 1979 году, уже после того, как в ничем особо не примечательном Афганистане случилась Саурская – она же Апрельская – революция, переросшая в гражданскую войну, Шафигуллина спешно затребовали в столицу…
Маскхалат на маскарад
В Управлении КГБ СССР Рафаэля Шафигуллина и еще шестерых чекистов встретили 7 сентября. Помимо бойцов “Зенита”, во вновь сформированную группу вошли врач и переводчик. Командиром назначили подполковника Глотова, кадрового сотрудника КГБ СССР. Вводная поразила скупостью информации: отбыть в Кабул для усиления охраны руководителя Демократической Республики Афганистан Нура Мухаммеда Тараки.
Судя по дальнейшему развитию событий, потребность в усилении охраны у лидера “всего афганского народа” была весьма и весьма насущной. Но глава Афганистана опоздал. Пока “выписанные” из СССР охранники болтались в воздухе, добираясь до места назначения, Хафизулла Амин, заместитель Тараки, задушил своего шефа и осуществил государственный переворот.
Такой поворот событий спутал чекистам все карты. Потому как охранять больше было некого, а приказа на охрану ближайшего окружения погибшего Тараки не поступало. Но отзывать отряд назад начальство все же не стало (хотя кто теперь знает, какой была истинная и первоначальная цель командировки?). Ограничилось новой вводной. Связана она была с тем, что в Кабуле оставался раненый Асадулла Сарвари, начальник службы государственной информации (службы безопасности) ХАД, преданный Тараки человек.
Стоит отметить, что новый “клиент” был человеком в республике не последним, если учесть, что он руководил спецслужбой, обладавшей немалыми полномочиями. Ее целями были “защита демократических свобод, национальной независимости и суверенитета, интересов революции, народа и государства, а также нейтрализация заговоров, вынашиваемых внешними врагами Афганистана”. После разрушения ХАД ей на смену пришла, по сути, та же организация, но с новым названием – КАМ.
Как Сарвари удалось уцелеть в той кутерьме, что завертелась после убийства Тараки, было неясно. Согласно довольно скупым данным, он вовремя “затаился в надежном месте”. Понятно, что оставаться в городе для него было равносильно смерти. Московское начальство приказало Шафигуллину и его товарищам вывезти Сарвари из Кабула.
Бойцы “Зенита” устроили небольшой маскарад. Сами облачились в гражданское афганское платье, а раненого Сарвари упрятали в деревянный ящик, который пристроили в салоне автобуса. Для дежурных патрулей у “зенитовцев” имелись дипломатические паспорта, а для дотошных проверяющих – кое-что огнестрельное и смертоубийственное. Да, в случае опасности они получили разрешение вступать в бой. Видимо, руководитель ХАД непременно должен был быть доставлен в Москву живым и способным на откровенные разговоры. В аэропорт “Баграм”, где уже были расквартированы наши десантники, отправились на родном “пазике”, 65 километров преодолели за час. Это было время жуткого напряжения. Надо заметить, что самому Сарвари было не легче – в деревянном-то ящике, да по афганским ухабам!
– Аллах нас миловал, – вспоминает Рафаэль Шафигуллин. – Сарвари благополучно вылетел в Советский Союз.
На этом командировка “Зенита” не закончилась. Рафаэль с товарищами остался в Афганистане, не зная, как долго продлится их секретная миссия.
Восемнадцать на одного
С приходом к власти Хафизуллы Амина жизнь в Кабуле сделалась невыносимой. По всей республике, а особенно в ее столице, шли репрессии. Приверженцев Тараки без объяснения причин арестовывали в домах, на улице, после чего они, как правило, бесследно исчезали. Знаменитая тюрьма Пули-Хумри была переполнена политическими заключенными. К началу зимы напряжение достигло пика. По улицам шагу нельзя было сделать без того, чтобы не столкнуться с патрулем. Все значимые объекты надежно охраняли бойцы Национальной гвардии Афганистана.
Чекисты тоже не сидели сложа руки. К тому моменту группа “Зенит” насчитывала уже около сотни человек. В соответствии с инструкциями руководства велась спокойная оперативная работа: они тщательно изучали город. На подробную карту Кабула нанесли ключевые объекты столицы и схему их охраны, отработали маршруты выдвижения, варианты захвата намеченных точек, обозначили наиболее спокойные и, наоборот, уязвимые в плане обороны места, все, что можно было использовать в качестве укрытия во время штурма или скоротечного уличного боя. “Зенитовцы” чувствовали, что остаются считаные дни до падения власти Амина. А ведь именно по настоятельной просьбе этого человека в Афганистане появилось первое регулярное подразделение Советской Армии – 111-й полк 105-й воздушно-десантной дивизии.
Первоначально операцию назначили на 13 декабря. Задача ставилась “простенькая” – взять под контроль столицу. На долю группы Шафигуллина (шесть офицеров “Зенита” плюс приданное им отделение “мусульманского батальона”, в котором служили выходцы из среднеазиатских республик Союза) выпали здания правительства и аминовской службы безопасности КАМ. Эти объекты, как уже было известно, охраняли 270 афганских гвардейцев. Один к восемнадцати – арифметика не в пользу чекистов. Но остальные группы захвата находились в таком же положении. То, что реализация поставленной задачи чревата серьезными потерями, понимал даже далекий от военного дела чиновник. Потому операцию, разработанную Генштабом, перенесли на другое время.
Поливали огнем все, что оказывало сопротивление
– Новый срок выпал на 27 декабря, это как раз день моего рождения, – вспоминает Шафигуллин. – За два дня до этого на территорию Афганистана вступили силы 40-й армии… Всего участникам спец-операции предстояло взять штурмом 14 объектов: КАМ, Царандой (министерство внутренних дел), радиостанцию, почту, телеграф, министерство обороны… И, конечно же, дворец Амина – объект номер один! Это уже была наша операция. Возглавил ее начальник КУОС КГБ СССР полковник Григорий Бояринов. Он погиб во время штурма дворца Амина и посмертно был награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза.
Чтобы обеспечить операции успех, в Кабул дополнительно перебросили два полка витебских десантников и батальон резервистов. Пополнился и “мусульманский батальон”. В состав штурмовых групп включили военных советников и советников КГБ. Пять таких специалистов вошли в группу “железного Рафа”. Боевого опыта эти люди не имели, поэтому “зенитовцы” использовали их в качестве переводчиков. К началу штурма советский ударный кулак в Кабуле составлял 150 бойцов “Зенита”, 1600 десантников, 500 резервистов и столько же “мусульман”.
Первым делом “обезвредили” почту. Порядком стосковавшиеся по настоящей работе бойцы дерзко рванули главный технический колодец, к которому тянулись кабели связи из всех точек афганской столицы. Это и послужило сигналом к началу операции.
Стрелки часов показывали 19.15 по местному времени. На то, чтобы добраться из района аэропорта “Баграм” до площади Пуштунистан, где находилось здание правительства страны, группе Шафигуллина отводилось 20 минут. Добирайся как хочешь – хоть на попутках.
– Проскочили мы это расстояние за отведенное время, по пути обстреляли два патруля, – вспоминает “железный Раф”. – Передовая машина с ходу снесла ворота во двор, пробилась на территорию, но потеряла ход… Не снижая темпа, штурмовики ударили из гранатомета по дверям здания и ворвались в помещение.
Первыми шли “зенитовцы”. Забрасывали комнаты гранатами, затем врывались в них и поливали автоматным огнем все, что оказывало сопротивление. Потом в дело вступали десантники – разоружали афганцев и определяли их под арест. Оставшиеся снаружи бойцы пулеметными очередями отсекали афганцев, стремящихся покинуть “горячую точку”. Штурмовики действовали настолько молниеносно и ошеломляюще, что афганские гвардейцы даже не успели воспользоваться своим оружием.
Через 40 минут все было кончено. Двухэтажное здание оказалось в руках штурмующих. И, главное, обошлось без серьезных потерь. Двое десантников получили легкие ранения, да один советник сломал ногу. Зато улов получился серьезный: в здании правительства как раз шло большое совещание, и среди его участников было несколько высоких военных чинов.
Особое задание
Между прочим, у советников КГБ в здании афганского правительства был особый интерес – начальник следствия КАМ. У этого служаки руки были по локоть в крови: за несколько месяцев правления Хафизуллы Амина он успел уничтожить цвет афганской интеллигенции. Так что не случайно перед началом штурма советники просили Шафигуллина взять палача непременно живым.
Просьба просьбой, а как все сложится на деле – поди угадай. Ведь действовали “зенитовцы” по отработанной схеме: сначала гранату внутрь, а потом и сами туда же. Когда заглянули в кабинет начальника следствия, расстроились. “Заказ” лежал на полу и не подавал признаков жизни. Видимо, его убило осколком гранаты. Но удача в тот день была на стороне чекистов. Оказалось, хозяина кабинета слегка пришибло куском штукатурки, отвалившимся от потолка при взрыве. Обошлось потерей сознания и контузией. Пришло время, и кровавый начальник следствия предстал перед Чрезвычайным революционным судом.
В соседнем кабинете заблокировались сотрудники политотдела. “Зенитовцы” предложили им сложить оружие. Те сдались раньше, чем истек срок ультиматума.
Через несколько дней в здание, которое штурмовали бойцы Шафигуллина, въехал Бабрак Кармаль, новый руководитель страны.
А спустя время руководство КГБ СССР устроило в Кабуле банкет. На него были приглашены командиры групп, особо отличившиеся 27 декабря 1979 года. Среди них был и “железный Раф”.
Генерал-майор Дроздов, один из тогдашних руководителей КГБ СССР, предложил за “зенитовцев” отдельный тост. “Декабрьская операция в Кабуле не знает аналогов в истории, – сказал он тогда. – Действия отряда “Зенит” будут изучаться как классический пример несколькими поколениями тех, кто придет на службу в спецподразделения”.
– Для нас это была высшая оценка, – признается Рафаэль Шафигуллин.
