“Появление хорошей книги – вот событие. А все остальное, – как метко заметил английский классик Д.Свифт, – случаи”. Выход в свет третьего тома книги “Республика Татарстан: новейшая история. События. Комментарии. Оценки”, конечно, не изменил ни хода истории, и ось земная от этого ни на полградуса не сдвинулась. Но то, что ее появление стало событием, – это факт. Ибо в ней “схвачен” и “пробуравлен” такой пласт истории, уроки которой имеют не местечково-региональное, но всемирное значение.
Ценность и значимость книги определяется рядом характеристик. Энциклопедичностью познавательного и аналитического материала о самом “звездном часе” истории Республики Татарстан, когда ее суверенитет достиг зенита. Источниковедческой полнотой: в ней представлен огромный пласт документов, рожденных ренессансным временем, – стенограммы сессий Госсовета и заседаний Правительства, материалы конференций съездов, форумов, публикации республиканских, российских и зарубежных СМИ. Философско-концептуальной осмысленностью потока событий, явлений и процессов, которые предстают не как спонтанное, хаотичное “действо”, а как проявление исторической закономерности. Создается впечатление, что при всем могуществе напора стихии, выплескиваемой пассионарной энергией всколывнушегося народа, ее удалось “обуздать”, направить в русло цивилизационных преобразований. Наконец, талантом оживления истории через ее густое “заселение” самими творцами суверенитета, начиная от рядовых граждан до отцов-основателей “модели Татарстана”.
Вот почему читатель, утомленный ожиданием продолжения сериала по новейшей истории республики, с радостью беря в руки красивую, увесистую книгу и перелистывая ее страницы, вглядываясь в запечатленные на фотографиях знакомые лица людей, ставших живой историей, начинает узнавать в них своих современников и гордиться ими. Он старается вместе с ними вновь пережить те волнующие, порой драматические события, из которых соткана непростая материя недалекого прошлого, в котором республика вновь создавала и укрепляла свою государственность, меняла облик и суть Российской державы, добиваясь новых правил игры для участников демократической, договорной федерации.
Большую историческую, политическую и психологическую нагрузку несет обложка книги, на которой помещена эксклюзивная фотография первого Президента Татарстана за трибуной в момент произнесения им своей инаугурационной речи 3 апреля 1996 года. Это была президентская присяга, впервые принятая в истории нашей республики в соответствии с новым Законом “О вступлении в должность Президента Республики Татарстан” (6 марта 1996 года).
Хотя традиция инаугурационного ритуала (инаугурация (лат.) – начало. – Прим. авт.) стихийно возникла в США в начале XIX века при третьем президенте Т.Джефферсоне, в современном мире она стала непременным атрибутом цивилизованной передачи политической власти, подчеркивающим ее легальность, законность.
Завершение длительного, сложного процесса оформления политического статуса республики и подписание российско-татарстанского договора “О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий” дало возможность осуществить последние формальности с институализацией власти и ввести институт инаугурации Президента.
Информация по поводу этого бесспорно исторического события дана в книге так подробно и ярко, что поднимает в памяти впечатления и эмоции участников и современников этого события. Поражало беспрецедентно большое число приехавших на торжество людей, прежде всего граждан Татарстана, тех, к кому была обращена торжественная клятва “верно служить народу Республики Татарстан, обеспечивать его права и свободы, выполнять высокие обязанности Президента”. Это были представители общественных организаций, духовенства, науки и культуры, военные, журналисты, знатные люди, ветераны войны и труда из разных городов и районов республики. Среди почетных гостей на инаугурации были Премьер-министр России Виктор Черномырдин, мэр столицы Юрий Лужков, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, главы почти всех национальных республик Российской Федерации. Присутствовали и зарубежные гости: дипломаты, президенты крупнейших компаний и фирм, руководители дипломатических миссий.
Виктор Черномырдин огласил поздравительное обращение Президента России Бориса Ельцина. “Ваше избрание на второй срок стало ярким свидетельством того, что жители Татарстана поддерживают демократические перемены и экономические реформы в республике. Считаю, что в значительной степени этому способствовал Договор между органами государственной власти России и Татарстана о разграничении предметов ведения и полномочий. Первый в современной истории нашей страны, Договор стал важным фактором на пути развития нового российского федерализма”, – говорилось в нем. Что ж, как говорят, здесь ни прибавить, ни убавить! На самом высоком уровне российское руководство вынуждено было признать судьбоносное значение для России договора и роль Татарстана как инициатора и локомотива в процессе его продвижения.
Нахлынувшие под влиянием книги воспоминания об инаугурации 1996 года дали повод и для разного рода раздумий и сопоставлений с недавними торжествами по поводу вступления в должность второго Президента. Комментируя события вокруг церемонии вступления в должность Рустама Минниханова, СМИ подчеркивали, что Москва, делегируя в Казань лишь полпреда Президента по Приволжскому федеральному округу, намеренно приглушила статусную парадность мероприятия. В этом можно было прочесть сигнал, что к Татарстану впредь будут относиться как к обычному региону.
Между тем позиция современного российского руководства может показаться весьма логичной, если иметь в виду заявления о верности идеалам рационально-легального стиля и облика власти, об отказе от харизматических и традиционных инструментов и технологий властвования, присущих политическим режимам вождистского типа. Все чаще и чаще при выборе фигуры руководителя региона делается ставка на молодых, на профессионализм, смелость и способность талантливых учеников превзойти своих учителей. Если это действительно так, то Россия всерьез хочет стать рационально организованной, демократической, без парадности и популизма политической власти страной.
Эпоха Шаймиева уходит… Сборник “Республика Татарстан: новейшая история” дает возможность, используя уникальный потенциал привлеченных в него публикаций, начать, наконец, исследование феномена Шаймиева как творца идеи “мягкого” перехода от советской к рыночной эпохе (вошедшая в историю как “модель Татарстана”). В печати уже появился термин “минтимеризм”, в котором, по-видимому, сделана заявка на объяснение сущности модели Татарстана как варианта политического режима переходного типа, пронизанного чертами личного стиля Шаймиева, его “политического почерка”, самой его политической судьбы. Как и судьбы татарского народа, ставшего вместе с Шаймиевым автором и исполнителем перемен.
Осторожный, скрытый, внешне мягкий, внутренне – строгий и суровый, беспощадный к политическим противникам и тем, кого сочтут отступниками. Этот стиль, сформированный прошлыми эпохами, себя исчерпал. Однако в тяжелейшее время перемен Минтимер Шаймиев сумел укротить страсти, кипевшие в начале 90-х годов. До сих пор остается загадкой то, как удалось Шаймиеву “прижать к земле” казанские и челнинские преступные группировки. Все конфликты между пассионарными татарскими националистами и националистами русскими остались “в глубине”, под завесой внешнего благополучия. “Здешний вариант авторитаризма – сдержанный и тонкий – основан не на страхе, а на авторитете “мудрого Бабая” (В.Глазычев, председатель комиссии Общественной палаты по вопросам регионального развития и местного самоуправления). Секрет Шаймиева как политика и человека, пожалуй, лучше всего объяснил Олег Морозов, депутат Госдумы. (“Человек, который умеет слышать время”. “Республика Татарстан”, 22 марта 1996 г.). “Мне представляется, что в темпераменте и характере нашего первого Президента, как на аптечных весах, вымерено равновесие между природной, крестьянской основательностью, вдумчивостью и готовностью на решительные поступки, без чего настоящий политик никогда не состоится. Другими словами, Шаймиев обладает природным даром быть просвещенным консерватором в лучшем значении этого понятия и решительным реформатором, который в своих устремлениях заходит столь далеко, насколько подсказывают ему интуиция и склонность не делать непродуманных шагов. С другой стороны, Шаймиев “левый” ровно настолько, насколько это согласуется с прагматизмом и личным генетическим кодом, берущим начало в актанышской глубинке Татарстана. Наконец, в политике Президента республики нашлось место и для воплощения лучших традиций европейского либерализма в сочетании с евразийским осмыслением того пути, который единственно возможен для Татарстана и России”.
Классическая политология любит пользоваться классификацией политиков на “лис” и “львов”: это давний, со времен Н.Макиавелли, прием определения типических черт лидеров. Замечено, что эпохи, где востребованы “лисы”, сменяются эпохами господства “львов”. “Лисы” умеют согласовывать интересы и позиции, лавировать между высшим руководством и народом, сотрудничать с оппозицией, вести диалог, достигать компромиссов.
Поведение “льва” – иное: это открытая демонстрация силы, готовность нанести удары по оппозиции, править авторитарно.
Секрет шаймиевской политической тактики – в соединении стилей “лисы” и “льва” в зависимости от ситуации. С началом своей политической деятельности он окунулся в политику перестройки, играя на противоречиях союзной и российской власти в 1987-1991 годы (Горбачев – Ельцин), используя политический кризис 1993 года между Президентом России и “мятежным” парламентом, лавировал между национальным движением и ответственностью, которую на него накладовало лидерство в Татарстане, в 1987-1991 годах. Это был опыт обретения мастерства политического компромисса, умения обойти и обыграть превосходящего по силе “льва”.
В 1995 году после подписания договора с Россией в политике Татарстана появилась возможность действовать с позиции “льва”. Так, когда в период Чеченской войны стали раздаваться угрозы в адрес Татарстана, Шаймиев высказался предельно жестко: “Татарстан – не Чечня. Он намного больше и намного значительней. Нет здравомыслящего политика, который бы хотел конфронтации с татарами” (Джон Торнхилл, газета “Файнэншл таймс” “Вечерняя Казань”, 13 марта 1996 г.).
Политологи очень высоко оценивают способность политических лидеров “подморозить” ситуацию, сдерживая активность оппозиции и предотвращая ее устремления к выяснению отношений с политической властью в уличных баталиях до тех пор, пока население, требующее демократии, не научится быть ответственным за нее.
Как и в первых двух томах сборника, история Татарстана рассматривается в тесной связи с историей Российской Федерации. Правда, в отношениях с федеральным центром уже нет того напряжения, которое было до подписания двустороннего договора, однако на смену политическим пришли проблемы экономические. Упадок экономики был сопоставим с упадком СССР после окончания Великой Отечественной войны. Как говорит Фарид Мухаметшин: “Это было сложнейшее по своей напряженности время”.
На фотодокументах – полные тревоги и решимости лица митингующих. На плакатах одного из пикетов надпись: “Суверенитет нам дал: внизу – власть тьмы, наверху тьму власти”. Здесь афоризм русского публициста Мережковского (XIX век) люди взяли для характеристики ситуации в Татарстане середины 90-х годов. Авторы-составители книги не хотят скрывать историческую правду: в поисках нового вектора развития Правительству пришлось начинать с урегулирования манифестных выступлений учителей и ветеранов, в коллективном письме которых, опубликованном в печати 4 апреля 1996 г., меры Правительства были названии “мягким геноцидом”.
В разработанной аналитической антикризисной комиссией программе Правительства на 5 лет в качестве ближайшей планки называли уровень 1988-1989 годов, так что заявленный в титуле программы социально-экономический прогресс пока что был возвращением к исходным позициям. Неопределенностей и рисков было столько, что специалисты старались избегать слов “научный прогноз” по поводу предполагаемых итогов первого года “пятилетки”, с юмором называя их “попыткой экономического гороскопа” (Ю.Алаев. “Попытка экономического гороскопа”, “Время и Деньги”, 6 января 1997 г.). Оптимистические прогнозы экономического развития на 1997 год, конечно, сбылись. Но результаты оказались значительно ниже уровня, достигнутого не только Москвой, но и Самарой, Нижним Новгородом, Екатеринбургом… Это означало, что предстоит не “правка” программы, а серьезная работа по переосмыслению в целом концепции экономического развития. От опыта программирования нужен был переход к проектному мышлению. Дистанция между этими мыслительными “вехами” была растянута почти на полтора десятка лет, но она стала временем обретения зрелости.
Для обеспечения крупного системного прорыва, совершенного республикой в начале нового века, нужны были этапные победы. Одним из таких этапов, заложивших основы лидерства республики, стали 1995-1997 годы. Для истории это лишь мгновение во времени. Но именно в его хронологических рамках “модель Татарстана” из концепции внутреннего пользования приобрела классический характер, стала лекалом для мирного решения трансформационных проблем, отличающихся высоким классом сложности, противоречивости, конфликтогенности. Она стала нравственным вектором цивилизованного “собирания” демократического образа новой России. Время “разбрасывания камней” осталось позади, пришло время их собирания – вот суть главного урока, вытекающего из философии и практики претворения “модели Татарстана” в жизнь.
“России “во мгле” больше не будет. Знаете, на Востоке говорят: “Вода замутится, а потом обязательно отстоится и просветлеет”. Уверен: “мутные” времена уже позади. Только надо много думать и очень много работать” (“Республика Татарстан: новейшая история”, с.319). Есть смысл согласиться с афористически отточенным прогнозом Минтимера Шаймиева. Нельзя отменить рассвет. Солнце все равно встанет. И обязательно с Востока.
профессор, заведующий
кафедрой КГФЭИ