…Он не выходит на улицу в последнее время, разве только летом, на крылечко. Силы уж не те, увы. Нынешней осенью Петру Яфаркину из чувашского села Пролей-Каша исполнилось 86 лет. Зимой он сидит у окна, положив на колени большие натруженные руки, и смотрит часами на окружающий мир за стеклом. И что он там видит? Практически ничего, ведь окна выходят не на деревенскую улицу, а на припорошенный снегом двор. Впрочем, и не стремится уже Петр Константинович с присущим старикам любопытством наблюдать и анализировать сценки современной деревенской жизни. Перед его мысленным взором в последнее время все чаще всплывают картины из все более отдаляющегося военного прошлого.

Хорошо помнит Петр Константинович первый день войны. Он в ту пору только начал учиться в Тетюшском педагогическом училище (с детства мечтал стать учителем). Стоял жаркий день. Непринужденный и веселый невысокий крепкий парнишка шел по проселочной дороге, насвистывая. И тут его издали окликнул Петр Аничков – односельчанин, тоже учащийся Тетюшского педучилища, но на курс старше:

– Петька, а ты новость знаешь?

– Какую?

– Война началась, с немцем, сегодня…

– А ты не врешь? – машинально спросил Яфаркин.

Сердце в груди так и ухнуло, почему-то сразу поверил страшному известию. Больше ни о чем не спрашивая, Петр развернулся и помчался домой, к матери. Та, услышав о войне, заплакала…

Петр решил, что в такой ситуации он, здоровый и крепкий парень, должен идти на фронт, даже если ему еще не исполнилось 18 лет. К тому же, рассуждал юноша, вряд ли в военное время училище будет работать, заниматься подготовкой мирных учителей – все на фронт уйдут. Забрав в райцентре из училища свои документы, Яфаркин не мешкая вернулся в Пролей-Кашу. А там все население взбудоражено: женщины голосят, мужики угрюмо молчат. Начался сбор к отправке на фронт, потому что уже была объявлена всеобщая мобилизация. Но Петра не призвали – возрастом не вышел.

Дни шли за днями, вот уж осень начала окрашивать листву в грустные желтые тона. А на фронте неспокойно, советские войска в то время отступали с большими потерями. И Яфаркин вновь отправился в Тетюши, прихватив на всякий случай документы. Оказалось, зря он их забирал, в училище начались занятия, и Петр вернулся к учебным делам.

Повестка на фронт пришла в 1942 году, в то время Яфаркин учился на третьем курсе. И вот 1 апреля – он хорошо запомнил эту дату – новобранцев посадили в теплушку и повезли в неизвестном направлении. Через двенадцать дней поезд прибыл в Новокузнецк, где разместилось эвакуированное из Смоленска военное училище и где предстояло учиться новобранцам.

– Мы все просились на фронт, а уж как я сам просился! – вспоминает Петр Константинович. – Но меня сначала отправили в Красноярск учиться на пулеметчика. И как раз в день моего рождения, 16 сентября 1942 года, вместе с другими ребятами меня, в звании старшего сержанта, направили под Москву, на Калининский фронт. Первый же бой оказался серьезным, а для меня особенным – я был ранен. Рядом со мной разорвалась то ли мина, то ли снаряд. Меня вроде как чем-то стукнуло, я даже отлетел в сторону на несколько метров, сразу заложило уши, но вернулся к пулемету и продолжал строчить. И совсем забыл, что за спиной у меня винтовка. Уже потом, после боя, увидели меня товарищи и спрашивают: “Петя, а что это у тебя за спиной?” “Как что, – отвечаю, – винтовка”. А они смеются: “А ты посмотри, винтовка ли?..” Батюшки мои, нет винтовки, одна деревяшка приклада осталась. И спина вся мокрая не от пота, а от крови. Потом я понял, что это винтовка спасла меня от смерти, приняв на себя удар осколка. Ранение оказалось легким, через две недели, отлежавшись в полевом госпитале, я уже снова был в строю. За тот бой я получил первую свою награду – медаль “За отвагу”.

В июле 1943 года началась знаменитая Курская битва, участником которой довелось быть и Петру Яфаркину. К тому времени его определили минометчиком в 41-й стрелковый полк 84-й дивизии.

– Однажды 14 августа 1943 года был бой, командир определил меня на крайний левый фланг, – вспоминает ветеран. – Стрельба с обеих сторон была отчаянная. Помню, я двоих гитлеровцев, поднявшихся в атаку, уложил. И вдруг обожгло плечо – пуля навылет прошла, сразу кровь ручейком. Товарищи оттащили меня в овраг и наказали потерпеть, пока немцев не отобьем. Там я до ночи и пролежал, теряя время от времени сознание и страдая от жажды. А ночью меня подобрали. Хорошо помню, как склонился надо мной перед отправкой в госпиталь лейтенант – его фамилия была Дубравин – и сказал: “Петя, мы тебя к награде представляем, к ордену Красной Звезды. А пока ты тяжело ранен. Поправляйся!” Четыре месяца я провалялся в госпитале, после чего врачи вынесли вердикт – не годен к строевой. Так в декабре 1943 года я вернулся в родную Пролей-Кашу и сразу стал учительствовать, поскольку учителей в школах не хватало. Педучилище уже после войны окончил.

В общей сложности Петр Константинович проработал сельским учителем более 40 лет, преподавал русский язык и литературу. Нынешняя глава Ивановского сельского поселения, куда входит и населенный пункт Пролей-Каша, Нина Владимировна Гнусарькова, хорошо помнит, как в 80-е годы приехала в село преподавать в школе математику. В то время Петр Константинович, хоть и был уже на пенсии, продолжал учительствовать и пользовался большим авторитетом у школьников и педагогов. Хорошо и душевно пел, особенно свою любимую песню “По диким степям Забайкалья”.

Как живется ветерану сегодня? Жена умерла, три сына Петра Яфаркина разлетелись по свету – один в Москве, другой на Дальнем Востоке, а старший, Анатолий, в Казани. Живет Петр Константинович один, правда, постоянно ухаживает за ветераном его бывшая ученица, дальняя родственница Валентина Сизова.

Вот она-то и начала разговор об обиде Петра Константиновича, принесла справку из госпиталя о последнем ранении, которую я попросила для того, чтобы “отксерить” и попробовать восстановить справедливость. Дело в том, что обещанного ордена Красной Звезды Яфаркин так и не получил. И виной тому стала всего лишь одна буква фамилии: многие на фронте называли Яфаркина Ефаркиным. Так вот и орден Красной Звезды был выписан на Ефаркина Петра Константиновича. В марте 1946 года фронтовик из Пролей-Каши сделал запрос в архив военно-медицинских документов в Ленинграде и получил такой ответ:

“Ефаркин (так в документе) Петр Константинович, 1923 года рождения, на фронте Великой Отечественной войны получил 14 августа 1943 года сквозное пулевое ранение в области левого плечевого сустава, по поводу чего с 23 сентября 1943 года находился на излечении в ЭГ 1128…”

Бойцу Ефаркину и полагался орден Красной Звезды, а не Яфаркину… Больше с той поры Петр Константинович, как он сам признается, никуда по этому поводу не обращался. Человек он чрезвычайно скромный, не в его характере было обивать пороги и доказывать свою причастность к награде. А теперь уж и вовсе сил нет. Хотя в душе старого человека осталась не то чтобы досада или обида, а некое смущение: вот ведь сказали, что представили к награде, а вручить не удосужились. Историю ордена Красной Звезды Петра Яфаркина не знали ни в районном совете ветеранов, ни в администрации главы, ни в райисполкоме. Там, кстати, готовы помочь ветерану получить наконец заслуженную боевую награду. Это тем более будет кстати в канун 65-летия Победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне.