Василий Семенович Абрамов в деревне Казиле Тукаевского района живет с 1935 года. Вообще-то он родом из Заинского района, но его дед попал в годы “великого перелома” под раскулачивание. И пришлось семье перебираться на новое место, чтобы не оказаться еще дальше – на Северном Урале…
Основала поселение жена помещика Матвея Филипповича Останкова, занимавшаяся разведением и переработкой льна. Ее даже прозвали “Барыня-кудель”. После революции усадьбу ее, как водится, сожгли. Но мальчику Васе посчастливилось застать невырубленный сад, главным украшением которого были две липовые аллеи – своего рода иллюстрация эпиграфа к бунинской прозе: “Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи”.
Сад пошел под топор уже во время войны. Уходившему на фронт отцу (погиб под Смоленском) так мало отпустили времени на сборы, что он не успел даже попрощаться с одиннадцатилетним сыном: Василий работал в поле.
– Я тогда на конных граблях работал. Запрягать трудно было, а так справлялся, – вспоминает Василий Семенович. – В сорок втором году окончил четыре класса – и больше уже учиться не пришлось. Мальчишкой какую только работу в совхозе не делал! И водовозом был, и заправщиком, ГСМ возил. В Казань, Бугульму на лошадях съездить – пожалуйста. До места назначения добирались двое-трое суток. Через каждые 60 километров оставляли охапку сена, чтобы было чем коня подкормить на обратном пути. Для себя брали один черный хлеб. Вкус сахара забыли, в дороге заваривали пустой чай из каленой моркови или свеклы. Больше ничего не было. Хозяйка в доме, где делали привал, только покачает головой: “Ой, балалар!” И то ложечку молока в чай добавит, то пару картофелин даст. Хотя сами жили впроголодь.
– Такой тогда был народ отзывчивый на чужую беду, – замечает ветеран. – Однажды по дороге в Казань остановились у старика со старухой. А у моего напарника лапти совсем прохудились. Бабушка, увидев, всплеснула руками: “Сынок, ты же без ног останешься!” И протянула ему шерстяные носки – не родственнику, совершенно чужому человеку.
Нам с матерью и братом еще повезло: работая в совхозе, получали на троих полтора килограмма печеного хлеба в день. В колхозах, где продуктовые карточки людям не полагались, совсем было худо.
После окончания курсов механизаторов подросший Василий Абрамов сел за трактор, потом отслужил в армии больше трех лет, а по возвращении в родные Казили снова оседлал “стального коня”. Женился, построил дом – своими руками не только сруб рубил, но и кряжи заготавливал. В 1965 году его вызвали в партком совхоза, предложили возглавить бригаду – согласился. И четверть века до выхода на пенсию проработал в этой должности.
Хозяйство у бригады было основательное: 2660 гектаров пашни, около 1000 голов крупного рогатого скота, на машинном дворе – 21 трактор, семь комбайнов. Пахали, сеяли, сдавали молоко… Сейчас это все в прошлом. Работы в селе практически нет. Из 400 жителей осталось 85. Те, кто в трудоспособном возрасте, ездят на работу в Набережные Челны или в “Камский бекон”, взявший в аренду часть земельных наделов сельчан. Правда, летом население Казиле увеличивается раза в полтора – за счет дачников.
Неравнодушным, как Василий Семенович Абрамов, людям удается даже поддерживать в надлежащем состоянии инфраструктуру села. При строительстве по соседству с ним садоводческого общества “Дубравушка” проезжую часть главной улицы разбили в пух и прах – ни пройти, ни проехать. Василий Семенович по договоренности с руководством ПК “Алмаз” “провернул” с дорожниками бартерную операцию – щебенка в обмен на навоз и привел деревенский “проспект” в порядок. Были даже планы его заасфальтировать, но кризис ножку подставил.
Прежде “вечный” депутат Князевского сельсовета, а теперь староста села Василий Абрамов так объясняет свою общественную активность:
– Охота была сохранить деревню. И, в общем, это удалось. Особенно если учесть, что с лица земли в местах компактного проживания кряшен вокруг Казиле исчезли восемь деревень: Карабаш, Елизаветинка, Александровка, Левашово, Калиновка…
А мы пока держимся. Начальная школа в Казиле два года как закрылась, оставшихся учеников возят автобусом в поселок Татарстан. Однако есть магазин, медпункт, где при необходимости могут не только царапину на руке смазать йодом, но и поставить пациенту капельницу.
В 2005 году огородили сельское христианское кладбище. Деревянный забор полностью сгнил, решили всем миром сделать металлический. С материалами помог Князевский сельсовет. А на покраску новой изгороди пришлось скинуться. Деньги вносили все односельчане, в том числе и переехавшие в города. “Те, кто побогаче, давали по 150-200 рублей, а кто победнее… пятьсот”, – с улыбкой, никого не осуждая, размышляет о парадоксах социальной психологии Василий Семенович.
Кладбище благоустроили основательно. Да вот незадача: еще при прокладке дороги в Старое Абдулово строители приноровились брать песок в непосредственной от него близости. Карьер подошел к самой границе кладбища. Нынешней весной были попытки возобновить здесь добычу песка. Абрамов стал разбираться: кто разрешил? Позвонил главе администрации Тукаевского района Тагиру Харматуллину, благо помнит того еще студентом, а после, когда выпускник сельхозинститута стал главным инженером совхоза “Сосновоборский”, вместе с ним ездил по полям в уборочную.
Карьер строители оставили в покое, хотя на дне его нет-нет да появятся следы протекторов колес самосвалов. Поэтому напрашивается комплексная рекультивация подножия кладбищенского холма.
Другая напасть для Казиле – завод по утилизации шин, под который один предприниматель приспособил пустующий коровник. Технология незамысловатая: шины крошат и обрабатывают жидким азотом. На протесты сельчан: “Нечем дышать” – местные власти дали ответ: мол, санитарные нормы соблюдены, а, впрочем, если хотите, подавайте в суд.
– Не подумайте, что я жалуюсь, – говорит, прощаясь, Василий Семенович. – В свое время мне предлагали переехать на центральную усадьбу совхоза – отказался. Уж больно места здесь красивые, хотелось бы сохранить эту красоту для потомков.