“За моей спиной не осталось ни одного советского воина!” – эти слова ровно двадцать лет назад, 15 февраля 1989 года, произнес командарм Борис Громов, который последним перешел мост через реку Амударью, разделявшую Афганистан и СССР. На события той войны два десятилетия спустя вновь взглянул бывший офицер Главного разведывательного управления Советской Армии, наш земляк Динар Исмагилов.
Справка “РТ”. Исмагилов Динар Бакиевич. Родился 22 июня 1957 года в Казани. Окончил Военный Краснознаменный институт (Москва). С 1975-го по 1994 год служил в Вооруженных Силах, в том числе шесть с половиной лет – в Афганистане. Дважды был военным наблюдателем ООН на Ближнем Востоке, в Югославии. Удостоен орденов Красной Звезды, “За службу Родине в Вооруженных Силах СССР” III степени, медали “За отвагу”, имеет две медали ООН. Свободно владеет английским и персидским языками. В настоящее время работает в одном из татарстанских банков.
– Динар Бакиевич, когда и в качестве кого вы посещали Афганистан?
– В эту страну меня командировали четыре раза,я пробыл там в общей сложности шесть с половиной лет. Первая командировка состоялась в 1977 году, когда я еще был курсантом военного института. В то время ощущалась острая нехватка специалистов, знающих языки тех стран, с кем у нас было военное сотрудничество. Это Ангола, Мозамбик, Сомали, Эфиопия. Нас подготовили по ускоренной программе и после окончания второго курса направили в Афганистан. В частности, я работал с нашими военными экспертами в управлении связи Министерства обороны. Было это где-то за восемь месяцев до революции в этой стране. Второй раз в Афганистане побывал в 1979-1980 годах. Как раз в тот период, когда здесь сменились руководители, когда Амин устранил Тараки, а затем последовали ввод в страну наших войск и свержение Амина. К власти в Афганистане пришел Бабрак Кармаль.
Затем, с 1981 по 1983 год, после окончания института я был распределен в Главное разведывательное управление. Потом до1989 года работал в аппарате главного военного советника, был офицером группы управления боевыми действиями. Цель группы – взаимодействие частей Советской Армии с частями афганской армии, проведение совместных боевых операций. Вот и все мои командировки “за речку”.
– По мнению некоторых военных историков, не вполне удачное свержение в Афганистане в 1979 году старого режима, переросшее в гражданскую войну, стало возможным из-за низкой подготовки правительственных войск. Действительно ли это так?
– Я бы этого не сказал. Низкой подготовку афганской армии тогда назвать было нельзя. Техника военная – на ходу, самолеты летали, связь работала… Может быть, армии не приходилось решать какие-то серьезные боевые задачи, но ведь революцию-то афганские военные совершили. Пусть это не была в полной мере армейская операция, но все же участвовали в ней и авиация, и артиллерия, и боевая техника.
– В фильме Федора Бондарчука “Девятая рота” прозвучала фраза: “Никому никогда еще не удавалось победить Афганистан”. Ваше мнение по этому поводу как специалиста.
– Совершенно верно. Никому и никогда. Ни Александру Македонскому, ни англичанам. Конечно, в те времена столь мощного экономического могущества некоторых стран не было. Но ведь и американцам, и их союзникам не удается сегодня победить противостоящих им афганцев. И неудивительно, ведь мы же сами готовили афганских военных специалистов, многие из них обучались в советских военных академиях, а теперь воюют против американцев. Что же получается – выпускали неподготовленных офицеров? Такого не может быть.
А что до самого фильма, то показано вполне правдоподобно. Конечно, правдоподобно, кроме кривого пулемета – это лажа полная, такого быть не могло. Но, как известно, рассказать и не приврать – редко такое случается. Нет, вы не думайте, я в этом случае – исключение.
– Хорошо, а кто готовил войска, которые успешно воевали потом с Советской Армией?
– Там не войска нам противостояли, а партизаны, оппозиция. Когда СССР ввел армию, по сути, никакого сопротивления ей не оказывалось. Так, кое-где очаговые непродолжительные конфликты, но не то сопротивление, которое можно назвать противо-стоянием. Воевали с советскими войсками моджахеды. “Моджахед” в переводе на русский означает “борец за веру”. По сути, против чужаков с севера тогда восстал сам народ. Не знаю, под знаменем независимости или под знаменем ислама, но воевали с нами простые жители. Чужеземный враг в твоей стране – это ведь огромный сплачивающий народ фактор. Меня часто спрашивали, когда я возвращался из командировок, как афганцы относятся к тому, что происходит в их стране? Я предлагал: откройте окно и представьте, что рядом с вашим домом стоит американский бронетранспортер, а перекресток на вашей улице контролирует морской пехотинец США. Это вам понравится? Так как к этому еще можно относиться?..
Хотя и до революции, и сразу после нее отношение к советским гражданам в Афганистане было очень хорошим. Чрезвычайно доброжелательным. Я много путешествовал по Афганистану, по долгу службы мы бывали в самых отдаленных уголках страны, и везде нас принимали радушно. Причем это было совершенно искреннее гостеприимство. Никакого напряжения не чувствовалось. А недовольство афганцев существующим режимом стало проявляться после того, как был убит один из авторитетных людей Афганистана – писатель, общественный деятель Хайбар. Была протестная демонстрация. После нее арестовали лидеров политических партий, членов политбюро Центрального комитета народно-демократической партии Афганистана…
Не мне, лейтенанту, конечно, решать за маршалов, но ввод наших войск в Афганистан был совершенно не нужен. Все можно было решить другими средствами, и власть можно было сменить по-другому. Мы решили продемонстрировать свою силу? Кому?
Хотя была, конечно, там одна подоплека: в то время в Иране свершилась исламская революция, захватили заложников из США. Штаты планировали какие-то операции в этой стране под предлогом их освобождения. Может быть, в этой ситуации Советскому Союзу и нужно было свою военную мощь показать.
– Если взять последние два десятка лет, то Афганистан чаще воевал, чем жил мирно. Неужели причины – в воинственности этого народа?
– Воевать афганцам не нравилось и во времена СССР. Но дело в том, что отучили этих людей работать, вести мирный образ жизни. Наверное, обращаться с “калашниковым” легче, чем с плугом. Есть такая проблема. Возьмите, например, Сомали. Там тоже постоянно воевали, там тоже присутствовали наши военные специалисты. И сегодняшнее пиратство – отголоски того, что подростки там ничего больше не умеют, кроме как воевать.
Это поколение даже называют специальным словом – “талибы”. Вообще, в переводе “талиб” – это жаждущий знаний, если дословно. Это ученик в духовном понимании. В моем представлении талибы – это поколение, выросшее в условиях войны, это молодые люди, мужчины, у которых погибли родители. Их объединяют под знаменем ислама, их учат воевать. Это, наверное, низы какой-то политической структуры, которая противостоит центральной власти. Само движение сформировалось уже в девяностых годах, в это время я из страны уехал, так что не занимался изучением вопроса, был уже на Ближнем Востоке, решал другие задачи.
– По данным Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, Афганистан поставляет более 90 процентов героина в западные страны. Складывается ощущение, что опиумный мак там сажают вместо картошки…
– Когда я находился в Афганистане в конце семидесятых годов, ситуация была иная. Производство героина увеличилось после революции, во время боевых действий. Объяснение вижу в одном: когда в стране хаос, сложно что-либо контролировать.
Согласен с позицией руководства нашей страны в том, что нахождение в Афганистане натовских войск и американцев малоэффективно. Наркотрафик не то чтобы уменьшился, он за последние годы существенно увеличился. И не удастся добиться здесь социальной стабильности военными мерами. Людям нужно дать работу, дать свободу, дать вздохнуть спокойно, чтобы у них был источник заработка, экономическая стабильность. А во время войны этого нет. Только мак растет сам по себе.
– Известно, что бен Ладена и его команду “воспитали” американцы для сопротивления Советскому Союзу в Афганистане. Заметно ли было до революции присутствие в Афганистане США в виде исламистских организаций или чего-то подобного?
– Я как раз занимался этой проблематикой.
Подготовительных центров и лагерей исламистов было много, даже в структуре политических объединений. Это и партия Аллаха, и партия Свободы. Честно говоря, всего я уже не помню, но их хватало. Если действовали какие-то политические партии, у них было и свое, часто зарубежное, финансирование, свои военные центры. Но сам бен Ладен, будучи миллиардером, членом богатейшей семьи, вряд ли бегал по горам с автоматом. Скорее, он вел идеологическую борьбу, не принимая участия непосредственно в боевых контактах. Хотя, как можно судить по видео, он не прочь покрасоваться перед камерой с “калашниковым” в руках.
Не только американцы, но и спецслужбы других западных стран занимались подготовкой военных специалистов для противостояния советским войскам, обучали их основам ведения партизанской войны, обращению с оружием. И происходило это все в тех же полевых лагерях.
– Ветераны войны в Афганистане рассказывают, что понятие “мирный житель” для этой страны практически неприменимо. Утром мужчины здесь работают на правительство, а после обеда идут воевать.
– А чему здесь удивляться? Да, они днем торговали, а потом брали в руки автоматы. Есть конкретная ситуация: суверенное государство и присутствующие там иностранные солдаты, которые стреляют, которые убивают. Это фактор врага. И этот фактор будет всегда сплачивать народ. Для кого-то иностранцы – враги ислама, для кого-то – враги государства, для третьих они – враги нации. Не важно что, это уже детали.
– На ваш взгляд, удастся ли присутствующим сегодня в Афганистане войскам НАТО сформировать стабильность в данной стране?
– Нет, оружием это сделать невозможно, однозначно. Нужно оставить людей в покое. Дать им возможность разобраться между собой. Они это сделают быстрее самостоятельно. Близким людям легче решить внутренние конфликты самим, а не при условии, когда кто-то вмешивается. Особенно, когда этот кто-то приходит с оружием в руках.
– Дату 15 февраля будете отмечать?
– Не знаю, тяжелая эта дата. Именно дата, никак по-другому нельзя назвать – ни праздником, ни днем скорби. В этот день вспоминаем и сослуживцев по Афганистану, и погибших в других конфликтах. Кстати, первым с моего курса погиб парень не в Афганистане, а в Эфиопии.
Я увязываю эту дату не только с Афганистаном, сегодня у нас очень много погибших, искалеченных в других “горячих точках” ребят. Опять же это Таджикистан, Чечня, Южная Осетия. И эта дата – повод еще раз задуматься: а нужно ли такие конфликты разрешать с применением оружия? Пора научиться договариваться друг с другом по-иному, не нажимая на спуск автомата.
