Менее полутора лет остается до 65-летия Великой Победы над фашистской Германией. Для всей страны дата эта исключительная. Чествование солдат той далекой войны — по существу, последняя возможность воздать должное живым ее героям. Большинству из здравствующих победителей ныне далеко за восемьдесят лет. В неоплатном долгу страна и перед теми, кого с нами уже нет.

Предстоящей дате посвящена наша новая рубрика «Хроника подвига». Обращаясь к ее материалам, читатели получат возможность проследить месяц за месяцем основные события Великой Отечественной в 1944-м и первой половине 1945 года, вспомнить, какой ценой далась эта Победа, когда ее исход, казалось, был уже предрешен. Считаем символичным, что автор материалов рубрики Петр Лебедев — сам ветеран войны, который к тому же не нуждается в представлении для нашей аудитории. Не сомневаемся, что свое слово на страницах газеты скажут и другие участники былых сражений.

Первые мгновения 1944 года начались новым гимном страны «Союз нерушимый… » Это был гимн сражающегося народа. Были в нем и такие слова: «Мы армию нашу растили в сражениях». Позади были трагические поражения сорок первого и сорок второго годов, Сталинградская переломная победа, сражение на Курской дуге, Днепровская эпопея…

Наверное, будь армия выращена для сражений еще до первых выстрелов на границе, и жертв было бы меньше, и сроки войны короче. В том будут позднее разбираться историки, а сейчас уже нет сомнения — победа будет за нами, и в морозной мгле новогодней ночи мысленно угадывалось сияние огней грядущего триумфального салюта. Только бы пораньше наступил этот час.

За это и поднимали по всей стране в ту ночь кто железные солдатские кружки, кто «гражданские» стаканы, а вот мы на окраине украинского городка Белая Церковь — колпачки от снарядных взрывателей. В один ряд с орудиями батареи солдаты поставили два брошенных немцами 105-миллиметровых орудия и, используя доставшиеся нам после отступления врага боеприпасы (благо их склад оказался рядом) , огонь вели всю ночь. Под утро снаряды еще оставались, а орудия, не вынесшие предельно интенсивной стрельбы, повыходили из строя…

Победа, как всегда в пору больших успехов, казалась совсем близкой, но впереди были еще почти пятьсот фронтовых дней и ночей, и заберут они более двух миллионов солдатских жизней. Шестимиллионная Действующая армия, растянутая на четыре с лишним тысячи километров фронта, ее почти пять с половиной тысяч танков и САУ, восемь с половиной тысяч самолетов и 55 тысяч орудий и минометов вступали в новый военный год. Это будет год почти непрерывного наступления. Как бы следуя расписанной в Ставке стратегической партитуре, один за другим будут включаться в наступление наши фронты. Потом эти удары назовут «сталинскими». Наверное, есть в том историческая справедливость. Только куда большая правда в словах поэта-фронтовика Сергея Орлова:

Все охваты, клинья,

 контрудары –

Трижды свят,

 сам черт ему не брат –

Совершил бессмертный,

 легендарный,

Никуда не денешься, солдат.

Наступала новая, рожденная в тяжелых испытаниях, неудачах и победах армия, с новыми полководцами, танковыми и воздушными армиями, артиллерийскими дивизиями и корпусами… За прошедшие годы война изменила свое лицо. Другими стали ее бойцы, ротные и батальонные командиры.

В ту новогоднюю ночь в батальон, который поддерживала моя батарея, прибыло пополнение. Несколько десятков в большинстве своем молодых ребят уже утром должны были вступить в свой первый бой. С невольной жалостью смотрели мы на их исхудавшие, почти детские фигуры в плохо подогнанных шинелях, с тощими рюкзаками за спиной. Это было новое поколение войны.

Они уже испытали ее тяжелое давление — непосильный труд, постоянное чувство голода, страх перед казенной бумагой, называемой похоронкой. Наверное, у них уже не было того по-детски наивного, романтического отношения к войне, как у нас, вступавших в нее в первые дни… А в московских прошлогодних салютах был для них не только знак военного триумфа, но и щемящее ожидание новых похоронок как неизбежной платы за успех в сражении.

Для тех же, кто прошел уже определенную часть войны на фронте, очередной бой был трудной, опасной, изрядно надоевшей работой. Стало принятым даже в частных разговорах его так и называть — работой.

Но война состояла не только из боев. Это была жизнь — особая, полная опасностей и запредельных физических и моральных нагрузок. И не выживание в экстремальных условиях, а все же жизнь. Со своим бытом, отношениями между людьми, горестями и радостями. И от того, насколько была налажена и привычна эта жизнь на войне, во многом зависели результат боя и цена его, измеряемая страданиями и человеческими жизнями.

Год 1944-й подтвердит справедливость этого закона войны.