Я открывал для себя Европу с 1996 года с пристрастием пионера. Сравнивал их и нас, и чаще не в нашу пользу. Восхищался, удивлялся, фотографировал… — все как полагается. Но постепенно глаз мой подустал, я сошел с туристической тропы на обочину и вот тут-то заприметил то, чего ранее никак не замечал.

Итак, перед вами мои маленькие «открытия», сделанные на задворках известных европейских памятников архитектуры.

Надо признать, что бомжи обитают повсюду. Это вечные спутники больших городов. Один западный писатель сравнил их с «отрыжкой мегаполиса», другой назвал «тупиковой ветвью в развитии человечества», третий…

Есть мнение, что проблема это одновременно как социальная, так и психологическая, и поэтому бороться с этим «злом» бесполезно, как и с ветряной мельницей!

Казань накануне миллениума, по примеру олимпийской Москвы, выслала своих бродяг куда подальше — за мост через Каму. Ну, те сразу же прошлись саранчой по местным дачным товариществам, ободрали весь алюминий да выпили всю химию, от которой колорадский жук дох, и что же дальше? Потопали они смрадной пехотой в умытую Казань и уже через неделю-другую вновь стояли, как часовые, на своих «постах»…

Фасады и купола старых европейских городов сверкают сусальной позолотой, сады шампанируют струями фонтанов, а задворки и подвалы, связанные между собой проходными дворами и норами, образуют некий город-призрак. Здесь шуршит иная жизнь со своими законами и запахами…

В любом городе можно отыскать эти зловонные уголки, куда золотой луч солнца, даже хитроумно изломившись, не достанет. И это к лучшему: зачем слепить глазки крыс и будить бомжей?

Каждый город можно разделить на «блеск» и «нищету». Это два параллельных мира, бесконечно чуждых друг другу, но, тем не менее, прочно связанных между собой, как праздная мать и ее больное дитя — уродец, которого она стесняется и старается не замечать.

Природа бомжевания довольно сложна. Похоже, что бомжами не только становятся в силу жизненных перипетий (или все-таки перепитий?) , но и рождаются с установкой на бродяжничество. Одних, действительно, уводит туда пьянящая жажда свободы. Другие оказываются на задворках без какой-либо идейной подоплеки: просто не выдержал жесткой гонки и сошел с дистанции, да так там и остался безучастно наблюдать снизу за проносящимися мимо. Вся жизнь — мимо!

Парижские деклассиры в белых носках

Если вам интересно, как же все-таки нормальные люди добровольно становятся изгоями, почитайте рассказ русского эмигранта в Париже, писателя Гайто Газданова, под названием «Нищий». Приведу отрывок: «Однажды он увидел брошенную кем-то газету: она лежала на сером полу коридора метро, и на первой ее странице огромными буквами были напечатаны слова: „Война в Корее“. Он посмотрел на газету своими тусклыми глазами и не запомнил ни этого сочетания букв, ни их значения. Этой войны, за которой следили миллионы людей во всем мире, для него не было, как не было и ничего другого, кроме его собственного длительного бреда, через который он медленно и неуклонно приближался к смерти. Иногда, когда он выходил ночью из метро и шел по безлюдным улицам Парижа, через весь город, к тому пустырю на окраине, где стоял огромный деревянный ящик, в котором он ночевал, его останавливали полицейские и спрашивали, как его зовут, где он живет и есть ли у него деньги. Не глядя на тех, кто задавал ему эти вопросы, он отвечал, что его зовут Густав Вердье и что он живет возле Porte d’Italie. Потом он вынимал из кармана и показывал им несколько кредитных билетов, всегда одних и тех же. Полицейские отпускали его, и он продолжал свой путь».

В Париже, наверное, самые «интеллигентные» бомжи. По крайней мере, так мне показалось, потому что наблюдал я их на фоне изысканных и торжественных декораций. Они не кучкуются, держатся с достоинством. Одежду для них собирают по всему городу многочисленные благотворительные организации. На одном из бомжей, который зарылся в коробки неподалеку от Grand Opera, я увидел… белые носки!

Говорят, что парижские изгои самые привередливые. В социальных пунктах распределения одежды они не берут все что попало, долго меряют и капризничают, как в бутике. На раздаче благотворительной пищи они неспешно пьют свой кофе с круассанами и даже пользуются салфетками.

Уверен, в Москве или Казани им не выжить: здесь они были бы обреченными альбиносами!

Амстердамский нищий, исполненный презрения

Оказавшись внутри кольца возбужденных туристов на площади Dam и не имея возможности оттуда выбраться, я, доверившись силе мутного течения, поплыл туда, куда глядят глаза толпы! А глядели они одним глазом в сторону Coffeeshop, а другим косили, конечно же, на нехороший квартал Wallen. Сначала они попробовали «волшебных грибов» и пожевали конопли (надо же, здесь из нее даже футболки и штаны шьют!) , а потом, естественно, нехотя побежали на свет «красных фонарей», где в тот день, как на грех, проводили День открытых дверей! Ну, это просто безобразие какое-то, которое, кстати, регулярно устраивает мэрия, чтобы развеять ауру злачности над этим районом, где работает 180 сексуальных предприятий типа фаст-фуд.

Я только ближе к ночи вспомнил о героях моего ненаучного исследования и стал озираться по сторонам. Если честно, то в Амстердаме все смахивают на бомжей. Я даже растерялся! Нищие на мосту, поверьте, были гораздо приличнее одеты, нежели те, кто подавал им. Когда я бросил такому вот «бедолаге» в фетровую шляпу один еврик, мне показалось, что он даже поморщился от презрения ко мне. Так ему было противно!

Местных легко вычислить, они не носятся по улицам как угорелые и не горлопанят, а тихо-мирно сидят на стульчиках в своих любимых кафе в каких-то мятых, побитых молью балахонах и дырявых джинсах и равнодушно смотрят сквозь толпу.

Венские бомжи-меломаны

Приятно было посмотреть в одном из парков Вены на австрийских бомжей. По всей видимости, здесь было их постоянное место обитания. На скульптурах каких-то античных богов и героев сушились брюки и куртки от ночной росы. Тут же на лавочках, не брезгуя соседством, поедали свои гамбургеры и венские сосиски студенты и туристы. Мамочки вели деток в местный океанариум. Дворник, поправляя очки на носу, мел дорожки. А те сидели тихонько в своем закутке на перенесенных сюда двух парковых лавочках и пили вино из пластиковых бутылей, а еще слушали негромкую музыку из магнитофона. Я прислушался и, о боже, мне показалось, что это была классика!

Предусмотрительно, чтобы полицейские не приставали, емкости со спиртным были аккуратно вставлены в бумажные пакеты. Рядом с компанией стояла кабинка биотуалета, видимо, заботливо установленная муниципалитетом. Для остальных посетителей парка бесплатный WC работал поблизости.

Это был островок вольной жизни в мегаполисе, как иллюстрация к западной демократии.

Пражские охотники за баночками

В Праге у памятника Святому Вацлаву, монетку с именем которого нашли на раскопах Казанского Кремля, много уютных скамеечек. Урн тоже предостаточно. Чешские бомжи потрепанны, как старые хиппи, и носят огромные рюкзаки. Их интересуют алюминиевые банки. За полчаса, которые я провел на скамейке, в одной и той же урне покопошились четыре бомжа. И каждому что-то перепадало, так как было душно, туристы шли потоком и постоянно прикладывались к баночкам.

Худенький бомж, примостившись на краешек рядом со мной (пах он прилично — пивом и колбасой) , неторопливо утрамбовывал свой переполненный тарой рюкзак. Он ловко, как обезьянка, выдавливал остатки пива себе в рот, потом плющил баночки в тонкую лепешку и складировал их в стопочки. Мою баночку с тремя последними глотками на дне он принял с благодарностью…

Я открыл новую и сказал под хмельком: «За короля Вацлава, который подарил Казани 1000 лет!». Чех встрепенулся, припомнил давно забытые русские слова и тут же просыпал их горохом: «Водка — пилотка — молодка — лодка» и стал терпеливо ждать мою баночку, чтобы ее тоже сплющить.

Будапештские «рыбаки»

В Будапеште я видел, как один колоритный бомж в рваной тельняшке и с трубкой в зубах мыл бутылки в старинном фонтане, соскабливая желтым ногтем этикетки. Двое полицейских его «попросили», и через час я увидел бомжа на «голубом Дунае», который на самом деле оказался болотно-зеленым. Рядом с бездомным мадьяром сверкала бутылочная горка, а он кричал по-русски проплывающим пароходам: «Пошел! Пошел!». Все-таки русский язык здесь когда-то преподавали в школе…

Еще на одну компанию местных бомжей я наткнулся в парке Варошгилет. Там есть такое живописное озерцо с плакучими ивами и речушка. Так вот трое бомжей собирали по всему парку бутылки и сплавляли по течению поближе к пункту приема тары, а там уже двое других «рыбаков» отлавливали их и мыли.

Единственный город в Венгрии, где я не встретил бомжей, назывался непросто — Сентендре. Это маленький средневековый городок в излучине Дуная, весь опутанный виноградной лозой и залитый влажным солнцем. Здесь кажется, что-то кайское должно просто так течь из вялых фонтанов и водопроводных кранов…

Причина, почему сюда еще не добрели венгерские бомжи, думаю, проста. Туристы останавливаются в городке проездом, покупают вино и уезжают. Здесь на улице почти ничего не пьют и поэтому нет бутылок. А раз нет бутылок, то нет и бомжей!

Московский «фонтан»

В Москве угрюмый бомж, видимо, чтобы согреться, стоял на Площади трех вокзалов и пускал себе в штаны. Это было похоже на фонтан! Наверное, какой-нибудь чешский скульптор-модернист с радостью ухватился бы за эту идею и установил вблизи станции метро «Московская» в Праге такую вот оригинальную композицию.

Само собой, уровень жизни общества сразу же виден на его нищих. В одном городе они будут «щеголять» в белых носках, в другом обходиться без оных, а в третьем — скрипеть лаптями! Такого вот живописного бродягу я повстречал у Казанского вокзала, он «окал» и грыз луковицу. Немецкие туристы всучили бомжу 10 евро и стали фотографироваться с ним, приговаривая: «Кароши мушик! Русски Ванюша!»…