О таких, как казанец Ясови Хадиев, в прежние времена в газетах старались не писать. Как будто случившееся с ними в годы Великой Отечественной войны было их собственной виной…

Ясови Хадиевич — очевидец событий первого дня войны с нацистской Германией. Накануне ее нападения он служил на западной границе Советского Союза в городе Бресте, был политруком роты.

На рассвете 22 июня 1941-го фашисты начали бомбить город, но с нашей стороны никакого оперативного ответа не последовало — считалось, что бомбардировка может быть провокацией. И только значительно позднее советские бойцы убедились, что на самом деле случившееся означало начало страшной войны. Полк почти полностью погиб, оставшиеся в живых окружены.

Воины сами решали, как им выбираться из окружения. А поскольку время было потеряно, большинство оказавшихся «по ту сторону» фронта вскоре угодили в плен — их угоняли, как правило, в соседнюю Польшу.

Хадиева переправили в лагерь смертников, который находился на одном из норвежских островов в Северном море. В этот лагерь определяли только командиров и коммунистов.

Жили в тяжелейших бытовых условиях. В сравнительно небольших бараках содержалось по тысяче и более человек, было холодно и сыро. Кормили пустой баландой и кусочком «хлеба» — если можно было эту плохо пропеченную подачку назвать хлебом.

Ясови Хадиевич с благодарностью вспоминает детей Норвегии и со слезами рассказывает о них. Норвежские подростки тайком приносили мешочки с едой. Но это продолжалось недолго. Охрана заметила «нарушение режима» и запретила появляться посторонним — местным жителям — вблизи лагеря.

Пленные занимались тем, что копали траншеи для прокладки кабеля связи с Германией. При этом умирали заключенные массово, хоронить их было негде. Хадиев вспоминает, что их мертвые тела складывали по два-три десятка на пароход и топили в море.

Однажды в лагере началась операция по уничтожению евреев среди заключенных. Хадиева тоже отнесли к их числу и приговорили к немедленному расстрелу.

И вот его уже ведут на казнь. Но происходит почти что чудо: свидетелем сцены конвоирования обреченного к месту расправы становится офицер в немецкой форме, как выяснилось позднее, татарин по национальности. Тот случайно услышал, как Ясови, не понимая языка проводников, отвечал на их приказы и вопросы по-татарски. Это и спасло ему жизнь, расстрел был отменен, и Хадиева перевели в мусульманский барак.

Впоследствии его, как и других пленных, агитировали вступить в татарский легион, затем — в армию Власова. Он отказался, за что был переведен в темный холодный подвал. Там бы, наверное, он и сгинул навсегда, если бы, к счастью, остров и концлагерь вскоре не освободили канадские части. Пленных отмыли от грязи и вшей, накормили. А когда они набрались сил, то всей группой были отправлены на Родину, где еще в течение двух с половиной лет изможденный Хадиев лечился в различных госпиталях.

После выздоровления Ясови Хадиевич поселился в глухомани, в городе Мензелинске. Таково было условие органов внутренних дел, которые вели его дело после демобилизации. Хадиев окончил педагогический институт, преподавал физику и математику в сельской школе. В течение десяти лет был школьным директором. За свои заслуги на педагогическом поприще ветеран войны был награжден медалью «За трудовую доблесть».

Выйдя на пенсию, Ясови Хадиевич переехал с женой в Казань. Сегодня он инвалид первой группы. У него нет обеих ног, их ампутировали по болезни. В декабре прошлого года ему выпало еще одно тяжелое испытание — умерла жена. Сейчас живет вместе с дочерью и внуком у родственницы.

Хадиев показал нам любопытный документ, который недавно получил из Германии. Если верить этой бумаге, гуманитарный немецкий фонд помощи бывшим нацистским узникам изъявляет готовность выплатить ему компенсацию за время содержания в плену.

Эх, если б это внимание обнаружилось лет этак десять назад…