Необычная история случилась минувшим летом с одним из бугульминских фермеров. Направился он в соседний с его домом лес, чтобы изловить лису, наносящую его хозяйству урон, а вернулся оттуда с…

Впрочем, обо всем по порядку.

Начались же злоключения Михаила с того, что с женой надумали они вместе с откормом бычков разводить кур. И дело было уже наладилось, как несушки стали вдруг по ночам пропадать. Хозяин, имевший навыки охотника, без особого труда определил, что ворует кур не какой-нибудь ночной тать, а лиса, неоднократно замеченная у недалекой лесной чащи. Тогда Михаил достал с чердака капкан, установил его в кустарнике, где он обнаружил пух и перо украденных хохлаток, пожертвовав в качестве приманки курицу.

Рано утром фермер поспешил, подгоняемый азартом и жаждой мщения к капкану, а он пустой. И приманки нет. Утащила ее рыжая разбойница без ущерба для себя.

Совсем осерчал Михаил и решил, дабы наказать-таки плутовку, пожертвовать еще одной курицей. Ближе к ночи опять зарядил капкан.

А спустя несколько часов, уже в предрассветных сумерках, кинулся нетерпеливо проверять его и… аж плюнул с досады: приманка вновь исчезла! Самолюбие фермера взыграло по-настоящему.

– Пусть весь курятник на приваду изведу, но эту хвостатую бестию поймаю, – поклялся он сам себе.

И в третий раз настроил капкан. А рядом установил для подстраховки пылившийся в сарае самострел, купленный когда-то в Сибири. Расчет был на то, что, даже обокрав капкан безнаказанно, лиса расслабится и заденет за шнур. И тогда настигнет ее стрела с металлическим наконечником…

Именно такая картина рисовалась Михаилу, когда он опять шел проверять охотничьи приспособления. Они, как и прежде, не сработали. Однако капкан был… не совсем пуст. На его крючке болтался… клок газеты.

Брезгливо повертев этот неведомо откуда взявшийся обрывок, Михаил обнаружил с удивлением на нем коряво написанные карандашом слова: “Коли не будешь на меня дюже гневаться, то громко произнеси “Митрич”, и я тебе подсоблю”.

Пожав плечами, фермер не без растерянности огляделся по сторонам и нерешительно проговорил:

– Митрич! Есть кто рядом, что ли?..

Сзади зашуршали кусты, и на поляну выбрался невысокий худой дедок в выцветшей камуфляжной куртке, офицерских галифе и черных калошах на босу ногу. Смущенно поскребывая седую щетину на щеках, признался:

– Это ведь я курочек с капкана снял, схарчил за твое здоровье. А лисице, за которой ты охотишься, лишь потроха в сторонке оставлял. А раз ты меня окликнул, то, значит, сдержишь обещание обиду на меня не держать. В благодарность за кормежку помогу с плутовкой разобраться, знаю, как это сделать.

– Неужели? – хмуро буркнул Михаил, не решивший как поступить с дедком.

– А ты не сомневайся, – продолжал дедок смелее, – я ведь до того, как бомжевать начал, много лет в тайге разную дичь промышлял, потому и охотничий опыт имею, и самострел твой для меня не в диковинку оказался. А лису из засады брать надо.

– Не выйдет, – махнул рукой фермер. – Мы в прошлом году со свояком, к которому лисица тоже на хозяйство повадилась, привязали курицу длинной тесьмой к орешнику и сами залегли поодаль в овраге. Две ночи там проторчали, промерзли, а вернулись домой ни с чем…

– Объясню, почему, – засмеялся старый промысловик, – лисица-то ведь не только хитрая, но и умная. Она, конечно, вашу курицу на поводке приметила, однако сделала на всякий случай круг и нюхом определила, что следы с подворья вашего к живой приманке ведут, а обратно их нет. Значит, засада.

Михаил взглянул на дедка с интересом и спросил:

– Ну и как ты предлагаешь обхитрить лису?

– Я же ее одним выстрелом уложу, чтоб не мучилась. А чтоб ты мне ружьишко решился доверить, я тебе вот что в залог дам, – предложил дедок.

Бывший таежник вынул из внутреннего кармана куртки сложенный аккуратно платок, развернул его, и Михаил увидел орден боевого Красного Знамени с кое-где побитой эмалью.

– Все, что от погибшего в Афганистане сына осталось, – проговорил дедок. – Дороже этого у меня ничего нет. А к тебе просьба будет. Я тут неподалеку дачку охранял, пока ее достраивали. Вчера хозяева этого особнячка новоселье в нем устроили и расчет мне дали. А я должен здесь еще на пару дней кое по каким своим делам задержаться. Может, приютишь где-нибудь в сарайчике? Я в тягость тебе не буду, а кров и еду, если накормишь малость, по твоему подворью отработаю. Я ведь еще и шорник, и плотник, и в сельхозмашинах кумекаю. Заодно и толковую засаду на лису спроважу. Уговорил?

– Уговорил, – улыбнулся фермер. Дедок ему понравился.

Так и вернулся Михаил домой не с лисой, а с негаданным постояльцем.

Наконец, наступила ночь, на которую дедок спланировал свою охоту на рыжую разбойницу. Михаил, немного поколебавшись, вручил ему ружье, не взяв взамен орден. А вернувшись со свояком от лощины, где засел дедок, долго не мог заснуть. Ворочался, отгоняя сомнения, а не ошибся ли в человеке, которому доверил двустволку.

Когда за окном едва посветлело, вышел на крыльцо покурить. И тут увидел прислоненное к стене у косяка ружье, а рядом убитую лисицу.

Оставшийся на старости лет бесприютным старый таежник, которого местные жители уже успели прозвать Лешаком, оказал добрую услугу не только фермеру, но и всему окрестному населению. Застреленная им хищница, как потом показал проведенный ветспециалистами лабораторный анализ, была разносчицей опасных болезней.

А дедка этого в здешних краях больше никто не видел. Правда, с неделю назад живущая через три избы от Михаила вдова участника Великой Отечественной войны, выгоняя ранним утром козу попастись у речки, обнаружила вдруг на своем подворье невесть откуда взявшуюся там свежесплетенную из тальника объемистую корзину с грибами.

Точно такую же, какую дедок смастерил для Михаила, пока пользовался у него кровом…