В село Красный Октябрь, что в восьми километрах от райцентра Новошешминск, мы въехали уже под вечер, когда солнце клонилось к закату. Создавалось впечатление, что село будто уселось в глубокое кресло, провалившись в его мягкие подушки. Небольшие, аккуратные домики из красного кирпича живописно смотрелись на занесенной снегом, словно нарисованной, волнистой возвышенности. Глаз не оторвать – так было красиво.

Кружевные возвышенности – не что иное как памятник природы “Склон Коржинского” – гордость краснооктябрьцев. Впервые его описал в 1888 году Сергей Иванович Коржинский, бывший в ту пору студентом Казанского императорского университета, а впоследствии всемирно известный ученый, основатель казанской школы геоботаников, главный ботаник, директор ботанического сада в Санкт-Петербурге.

Вот моя деревня…

Еще не так давно, всего каких-то лет 70-80 назад, села Красный Октябрь и в помине не было, только степь кругом. Помпезное для нашего времени название этого населенного пункта сразу наталкивает на мысль о его революционном происхождении. В ноябре 1929-го здесь построили центральную усадьбу, организовали колхоз “Красный Октябрь”. Первопроходцам пришлось жить в палатках. Но уже к концу первой пятилетки в селе выросло три двухэтажных дома. В одном из них разместилась совхозная контора, во втором – клуб и столовая. Третий дом полностью отдали под жилье рабочим. До войны строительство в Красном Октябре велось очень активно – были построены школа, детский сад, животноводческие фермы.

В 1932 году в село пригнали из Украины три десятка лошадей – у гужевого транспорта альтернативы в ту пору не было. На лошадях и пахали, и дрова возили. А когда в Красный Октябрь прибыл первый трактор, все село пришло посмотреть на невиданного стального коня. Старики брюзжали: мол, не дело хлеб растить железом, пугали, что такой хлеб есть нельзя… Но молодежь лишь посмеивалась. И когда первые сельские трактористы Федор Карпов и Александр Лукоянов продемонстрировали односельчанам свое мастерство, завели трактора и проложили борозды в поле, ребятишки визжали от восторга, а старики испуганно крестились. Но их неверие длилось недолго. Вскоре все признали неоспоримое преимущество трактора.

Анисья-самолет

Как будто это было вчера – так хорошо помнит Анисья Николаевна, как провожала мужа на действительную службу в 1940 году. За юбку матери, размазывая слезы, вцепилась четырехлетняя дочка Анечка, а сыночка полуторамесячного Анисья прижимала к груди. Прощание затянулось, по щекам женщины катились слезы, она теребила рукав мужа, говорила ему какие-то слова, плохо понимая их смысл, чтобы только не молчать. Кузьма тоже не отрывал глаз от жены и детей, будто чувствовал, что видит их в последний раз. Но вслух он произносил совсем другое, даже пробовал шутить: мол, ты, Анисья, не сей муку частым ситом, чтобы на дольше хватило, пока я вернусь…. Ждала его Анисья, а тут война грянула. Всю войну и после ждала. Только не вернулся Кузьма Васильевич. Вместе с похоронкой весной 1943 года отдали Анисье Николаевне фотографию, которую Кузьма до самой смерти на груди у сердца носил: на ней они вдвоем, такие молодые да счастливые.

Ах, как выручала Анисью в голодное военное лихолетье ее коровушка Дочка. Она молоко давала, которым можно было детишек поддержать, а излишки продать, обменять на хлебушек. Выручала и картошка – всю зиму только ею и питалась семья Поляковых, картошкой кормили и корову. А вот лошади картошку не ели, потому и все погибли… Зимой на коровах дрова возили. А пришла весна – надо поле пахать. На чем? Да на корове! Сама за плугом ходила, маленького сыночка под кустик укладывала, а дочка на хозяйстве дома оставалась. Так и выжили.

…Маленькая, сухонькая и очень бойкая старушка, как в дом родной, вошла в сельсовет и тут же затараторила, увидев главу Краснооктябрьского сельского полселения Лидию Викторовну Сухорукову. Мол, в баньке хотела помыться, коcточки старые погреть, а банька, видать, не работает, хоть и суббота – дверь дергала, дергала – закрыто. Сухорукова потянулась к телефону, набрала нужный номер и с улыбкой сказала, что все в порядке, деревенская баня работает, просто дверь нужно было посильнее толкнуть. Бабушка Анисья обрадовалась, небольшое ее личико все сплошь покрылось морщинками-паутинками, так и засветилось. Возраст у Анисьи Николаевны почтенный, вряд ли в деревне найдется человек старше – ей 91 год. Но она все сама делает, уверяет, что силы еще есть: и за водой ходит, и картошку копает, и даже сама ее в погреб спускает. И с правнуками нянчится. В шутку Анисью Николаевну в деревне “самолетом” зовут – за живость необыкновенную, за то, что ходит не степенно, как положено старым людям, а летает, будто самолет.

Человек красив трудом

Наталья Козлова совсем девчонкой была, когда села за руль трактора. А что делать, коль всех мужчин на фронт забрали. А потом не все вернулись, многие сложили головы на поле боя. Десять лет на своем железном коне пахала землю Наталья Григорьевна, засевала поля хлебами, многолетними травами. Крепкая, смышленая и упрямая, она не только справлялась с работой тракториста, но и машину сама ремонтировала, подругам помогала.

Когда у Натальи родилась дочь в 1952 году, работу тракториста пришлось оставить. И пошла она на ферму дояркой.

– Если кто думает, что дояркой работать – ума не надо, тот очень ошибается, – считает Наталья Григорьевна. – Корова хоть и не человек, но ласки и заботы требует. И как ты к ней, так и она к тебе, и молока будет давать в зависимости от любви к ней. Доили мы коров в ту пору вручную, за каждой дояркой закреплялись 25-30 животных. Надо было успеть покормить, почистить их.

Кто бы ни захаживал на ферму, всегда отмечал особую статность, опрятность и аккуратность Натальиных коровушек. Соответственно и молока они давали больше других.

В марте 1966 года мигом облетела весь поселок весть: лучшая доярка Чистопольского района (к которому в ту пору относился Красный Октябрь) Наталья Григорьевна Козлова награждена Орденом Ленина! Вплоть до 1983 года, пока не вышла на пенсию, с утра пораньше спешила Наталья Григорьевна на ферму. Ее общий трудовой стаж составляет сорок лет. Молодым она всегда говорила: “Землю солнце красит, а человека – труд”.

Эпоха Губкина

В 1961 году колхоз “Красный Октябрь” получил статус опытно-производственного хозяйства. Его главная задача – выращивание элитных семян и обеспечение ими закамских районов. Земли в округе были хорошие, люди – трудолюбивые. И уже на следующий год хозяйство стало участником ВДНХ в Москве и было награждено Дипломом первой степени.

В далеком 1953 году на животноводческой ферме появилась молоденькая доярка – шестнадцатилетняя Шура Патрикеева из многодетной семьи, где кроме нее было десять детей. Смышленую, аккуратную, общительную – ее вскоре пригласили работать секретарем Краснооктябрьского сельского совета. Вплоть до 1976 года Александра Федоровна работала секретарем директора ОПХ “Красный Октябрь”. Вот как она рассказывает о прошлом:

– Старожилы говорят, что в начале прошлого века на месте нашего поселка ничего не было. Зато было много других поселений: Гарь, Заозерный, Зеленый Луг. Сейчас их уж нет. Сюда присылали всякого рода выселенцев разных национальностей еще со времен Екатерины. До сих пор в ходу у местных жителей название Киргизский овраг – был неподалеку целый киргизский поселок. Жили тут и поляки. Отсюда и фамилия – Поляковы… Наш Красный Октябрь, смотрите, как разросся! А в начале пятидесятых годов село было еще маленькое, без дорог. В распутицу такая грязь непролазная, что даже на тракторе не проедешь. Но места красивые, самобытные, один склон Коржинского чего стоит. И родников вокруг было много.

Александра Федоровна хорошо помнит, как в 1982 году в хозяйство пришел новый директор – Александр Семенович Губкин. Народ ждал его с надеждой.

Первое, на что обратил внимание Александр Губкин в Красном Октябре, – на плохие дороги, по которым не то что ездить, ходить было невозможно. А если учесть, что расстояния между тремя отделениями, входившими в состав ОПХ, составляли десять и более километров, то поддерживать связь между ними без дорог было просто невозможно. И Александр Семенович, где мытьем, где катаньем, начал строить дороги – отсыпал, асфальтировал их. А вскоре все просто забыли о плохих дорогах. Теперь по ним можно ездить с комфортом на любых марках машин. С не меньшим энтузиазмом приступил Губкин и к строительству домов для жителей поселка – добротных коттеджей из красного кирпича. Много строил социальных объектов.

“В общей сложности 18 лет отдал Александр Семенович Красному Октябрю. Когда ему предложили возглавить Новошешминский район, жалко было покидать насиженное место. Его, конечно же, уговаривали остаться, сетовали, что без него будет плохо. Но Губкин утешал, что не на край же света он уезжает, всего-то в Новошешминск – а это лишь 8 километров от Красного Октября. После Губкина ОПХ возглавил бывший главный бухгалтер хозяйства, коренной житель села. Но дела у него не пошли…”.

Сегодня в Красном Октябре работает мощная агрофирма “Кулон”, специализирующаяся на выращивании зерна, которую возглавляет Рафик Валеевич Мифтахов. Хозяйство вновь набирает силу и начинает жить красно, то есть богато.