Все познается в сравнении. И рассказ о недавней поездке в Израиль в составе большой группы главных редакторов российских региональных изданий, кажется, лучше всего начать с возвращения из нее.
Когда за окнами вагона скорого поезда “Москва – Казань” перед нами снова предстал греющий душу родной осенний пейзаж, невольно подумалось: “Как все-таки мало мы ценим тот уголок планеты, что определен нам судьбой для проживания”.
В Израиле в ходу шутка: один местный житель спрашивает другого: “Как ты провел вчерашний выходной?” “О, я проехал вдоль всю нашу страну”. “Понятно, а что же ты тогда делал после обеда?”
По сравнению с Россией это государство действительно просто крошечное – 399 км в длину и от 13 до 109 км – в ширину. Расстояние из самой южной точки страны – города Эйлата – до Тель-Авива (а это две трети территории Израиля) мы преодолели на автобусе за четыре часа. И все это время перед глазами – камни и песок, песок и камни, изредка разбавленные оазисами с ровными рядами финиковых пальм. Лишь ближе к Тель-Авиву стали попадаться ярко-зеленые прямоугольники полей и рощицы фруктовых деревьев.
Было начало октября. Как в благость, въехали мы в Тель-Авив с его двадцатипятиградусной жарой. После ежедневных тридцати шести по Цельсию в Эйлате, где прошло основное время нашей командировки, столица Земли обетованной показалась настоящим климатическим раем.
Экскурсовод Алла, бывшая ленинградка, которая все эти дни была рядом с нами, оказалась на редкость патриотичной израильтянкой. Как могла, она старалась вкладывать в наши охочие до всего нового головы убеждение, что Израиль – лучшая в мире страна, где проживают самые умные, красивые, гостеприимные, трудолюбивые и т.д. люди. Две недели пребывания здесь дали нам возможность в чем-то из сказанного Аллой убедиться, а в чем-то и усомниться. Одно бесспорно: земля эта действительно требует нечеловеческого труда для ее обустройства в качестве места, пригодного для жизни.
Да, здешняя природа удивительна. Ну как не удивляться, к примеру, феномену Мертвого моря! Вернее, огромного озера (80 км в длину и 18 км – в ширину) между Израилем и Иорданией. Мы больше двух часов ехали по его побережью, спустившись с равнины к самой низкой – 398 метров ниже уровня Мирового океана – точке, и любовались увиденным. Но это действительно мертвое море, привлекающее взгляд не красотой жизни, а магией лунного пейзажа. Здесь нет водорослей, кораллов, рыб. По зеркалу его вод не плавают лодки или корабли. Да и водой-то содержимое этой гигантской впадины назвать, наверное, нельзя. Представьте, что в стакане воды разболтали-растворили почти полстакана соли. В этот похожий на глицерин и почти горячий раствор окунаются крайне осторожно (не дай бог, попадут капли в глаза) те, кто приезжает сюда со всего света лечить, прежде всего, кожные болезни. Спасатели на берегу не дежурят – даже при желании утонуть в этой соляной взвеси нельзя, она держит тело, словно это – кусок пенопласта.
Красное море, за крохотный кусочек побережья Акабского залива которого зацепился своей южной оконечностью Израиль, безусловно, для отдыхающих привлекательнее. Тут тебе и классические пляжи, где под ногами не соль, а песок, и коралловые рифы, и всякая экзотическая живность под водой. Эйлат для нас и стал в основном визитной карточкой страны, о которой раньше были так много наслышаны. И прежде всего о его библейской истории. Собственно, Ветхий и Новый заветы и есть легендарная письменная история этого ближневосточного края. Одно перечисление названий здешних городов уже вызывает живые ассоциации с библейскими сюжетами: Иерихон, Назарет, Вифлеем, Содом. Ну и, конечно же, Вечный город – Иерусалим. В последнем нам удалось провести целый день.
Иерусалим сам по себе очень красив. Издали кажется, что это морская волна, схлынув, оставила здесь на огромных зеленых холмах и впадинах между ними белую пену двух-трех-четырехэтажных жилищ. Строения из известняка – легкие, тонкостенные, с непременными черными бочками для нагрева воды на плоских крышах – энергию солнца здесь стараются использовать сполна. И по всему городу жилые кварталы “усыпаны” памятниками старины. Да, если уж говорить про какое-то место, что здесь каждый камень историей дышит, так это о Иерусалиме. Всего на нескольких сотнях квадратных метров здесь поместились Храм Гроба Господня, мечеть Омара и Стена плача – главные священные места трех основных мировых монотеистических религий. А ведь кроме этого в городе сотни других церквей, исторических объектов, религиозных святынь.
И осматривать все это можно бесконечно. Почти полдня мы потратили только на посещение Святой Гробницы – одной из наиболее величественных церквей Иерусалима. На месте, где она возвышается, была когда-то площадка для казни – Голгофа (от арамейского gulgoleth – “место черепа” или “лобное место”). Соотносится это название со странным видом холма, напоминающим человеческий череп. По преданию, здесь был захоронен череп Адама. “И взяли Иисуса и повели. И неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа…” (от Иоанна, XIX 16-17).
Раскопки, произведенные здесь в 325 году н.э. Еленой, матерью римского императора Константина, позволили обнаружить место погребения Иисуса и крест, на котором он был распят. Здесь была построена в те годы Базилика Константина, которую через триста лет разрушили персы. Ее восстановили. Но в 1009 году один из египетских калифов снова стер ее с лица земли. К сооружению нового культового здания приложили затем руку крестоносцы в 1099 году. В разное время его расширяли, реконструировали, оно сильно пострадало во время пожара в 1808 году и, наконец, было восстановлено Греческой православной церковью. Сейчас Святая Гробница принадлежит общинам римских католиков, православных греков, армян, коптов, сирийцев и эфиопов.
Совершаю этот экскурс во времени единственно для того, чтобы показать: каждое из иерусалимских святых мест, будь то церковь Плача Господня, зал тайной вечери, Маккавеевская лестница, купальня Вифезда, ворота Ирода, столб Авессалома, грот Гефсимании, улица Скорби, овраг Геенна огненная и т.д., – все это вместило в себя многовековую историю интереснейших событий, достойных памяти и внимания.
Ежедневно Святую Гробницу, как и другие здешние религиозные святыни мусульман, иудеев, посещают тысячи человек со всего света. И можно как угодно относиться к библейской истории, к христианству, исламу, иудаизму, можно быть атеистом, индифферентным к религии человеком, агностиком или верить в других богов, но то, что святость этой земли, всего, что связано здесь с именем Христа, пророка Мухаммеда, востребованы сегодня миллиардами людей на всей планете, убеждает: этот общечеловеческий феномен объективен, реален и неиссякаем.
Запечатлевать на фото- и видеопленку в Святой Гробнице разрешалось все. Кроме одного места – небольшой, даже тесной (на трех-четырех человек) комнаты, где хранится каменная плита с могилы Христа. К ней – огромная очередь. Внутри – полумрак, запах воска и ладана, отблеск нескольких свечей. Никаких оформительских излишеств, все скромно и просто. Акцент здесь не на зрительном восприятии благолепия и роскоши, а на возможности, не отвлекаясь, приобщиться, прикоснуться к великому ходу времени, к вечности.
Прохладную плиту можно потрогать, прикоснуться к ней лбом, губами. Более того, положить на нее какие-то предметы – крестики, иконки, свечи, освятив их. Но долго задерживаться здесь нельзя. Одетый в черное священник жестко следит за порядком, энергично подталкивая замешкавшихся к выходу, выстраивая разношерстную толпу-очередь в более-менее стройные ряды.
Купить религиозную атрибутику в городе можно на каждом шагу. Причем у входа в христианскую лавку бойко торгуют четками мусульманские продавцы и наоборот. Вообще, религиозный и просто человеческий интерес к библейской истории эксплуатируется здесь на все сто процентов. Конечно, было бы удивительно, если бы дело обстояло по-другому. Чем еще можно привлечь путешествующий по свету люд в эту обетованную, но не очень комфортную для туристов землю?
Вот лишь одна картинка с натуры. В Эйлате нам за двести шекелей (умножайте на семь и получите рубли) предложили экскурсию в легендарные копи царя Соломона – горное место, где в незапамятные времена добывали медь. Экскурсовод и водитель джипа Слава обещал незабываемые впечатления – купание в горном озере, проникновение в глубь горных разработок, обед в деревне бедуинов…
…На горное озеро не хватило времени. “Обед” оказался чашкой чая под навесом от солнца. А все путешествие свелось к лазанию по кручам во время, когда нестерпимый зной убивает всякий интерес, к истертым до крови коленкам после “проникновения” в вырытую в горе для туристов нору и конечному изумлению: и все это за наши же деньги?
Кстати, о деньгах, точнее, их бумажном эквиваленте. Купюры здесь не “горизонтальные”, а “вертикальные”. На всех в разных ракурсах – Давид Бен Гурион, первый премьер-министр Израиля – личность весьма здесь почитаемая, даже легендарная. И еще об одном отличии. Многие израильтяне, особенно молодежь, носят на груди изображение сердца в форме значка. Но изображение нетрадиционно асимметричное. Правая его сторона больше, чем левая. Почему? Объяснение одно: “Просто мы хотим и этим тоже отличаться от других”.
Утверждают, что Израиль – страна дорогая. Ради интереса мы заглянули в продовольственный магазин в “нормальном”, некурортном квартале Эйлата. Пакет пастеризованного молока трехпроцентной жирности стоит 4,47 шекеля (напомню: чтобы перевести все в рубли – умножайте на семь), пол-литра кефира – 3,4 шекеля, пакет вермишели – 9,9 шекеля, десяток куриных яиц – 8 шекелей и т.д. Цены на телеаппаратуру сопоставимы с нашими. Очень дороги изделия из текстиля. Бензин в два раза дороже, чем у нас. Дешевы некоторые виды ювелирных изделий.
Зарплата в среднем по стране намного выше, чем в России, но почти треть ее уходит на оплату счетов за жилье, коммунальные услуги. Да и достается она очень непросто. Формула благополучия здесь предельно ясна: хочешь много получать – надо много работать.
Практически лишенная природных ресурсов страна вынуждена искать другие возможности повышать уровень жизни населения. И, отметим, преуспела, прежде всего, в науке. Израильтяне выделяют на эту сферу 5 процентов от своего внутреннего валового продукта. Это 5,5 млрд. долларов. Ни одно государство в мире не идет относительно своего ВВП на такие расходы. К примеру, в России в будущем году на нужды науки из бюджета будет выделено 72 млрд. рублей, или 2,5 млрд. долларов. Как говорят, почувствуйте разницу.
И результаты налицо. Если ученые США и Европы публикуют в год в среднем соответственно 900 и 729 научных статей в пересчете на миллион своих жителей, то израильские ученые – более 1,5 тысячи. Наиболее часто цитируются их исследования по молекулярной биологии, иммунологии, астрофизике, ядерной физике. Эта маленькая страна входит в число двенадцати государств, относящихся к мировой научной суперэлите. И такая вот особенность: доля женщин среди научных работников составляет здесь 23,8 процента. Выше этот показатель только в Дании.
Еще об одном факторе при оценке уровня жизни нельзя забывать. Не скрою: уезжали мы в Израиль не без чувства тревоги – в секторе Газа в те дни шло настоящее сражение между солдатами ЦАХАЛа – израильской армии и еврейскими переселенцами, которые ни в какую не хотели покидать свои уже обжитые здесь участки. Но руководству страны держать три воинские дивизии для защиты переселенцев от палестинцев тоже было накладно. Хотя, как пояснил мне летевший в Москву из Тель-Авива сосед по самолету, дело тут совсем не в экономике. В арабских семьях традиционно много детей. Но если в соседних с Израилем арабских странах наряду с этим велика и детская смертность, то численность арабского населения в секторе Газа растет очень быстро, потому что оно находится под защитой израильского здравоохранения. Израильтяне этим, естественно, озабочены. Вернее, теперь уже были озабочены.
Конечно, мой собеседник был прав только отчасти. Корни у этой проблемы и политические, и экономические, и социальные, в том числе и демографические. Но очевидно одно: противоречия между евреями и арабами и сегодня очень велики. Наш экскурсовод Алла, очень образованная, интеллигентная женщина, когда речь зашла об арабах, недвусмысленно заявила: “Знаете, какая у меня мечта? Закрыть глаза, а потом открыть их… И чтобы арабов уже не было”. Журналисты – не дипломаты. Наше выраженное вслух недоумение такой, мягко говоря, негуманной мечтой было адекватным… Но что сказано, то сказано.
С 1948 года, когда по решению ООН было создано государство Израиль, шесть раз эта страна и ее враждебные соседи переносили решение вопроса о ее независимости на поля сражений. Тлеющие угли конфликта до сих пор не погашены. Жизнь в Израиле переведена в стадию “будничного напряжения”. Это чувствуется в усиленных мерах безопасности в аэропорту Бен-Гурион, в многочисленных блок-постах на дорогах, в солдатах с оружием, дежурящих на автобусных остановках.
Напомню, что в Израиле в военное дело активно вовлечены женщины. Они обязаны отслужить в армии два года. Как здесь говорят, каждый гражданин Израиля – это солдат на побывке, который может быть призван в ЦАХАЛ в любой момент.
В относительно спокойном Эйлате противостояние двух сторон также не давало забыть о себе. При входе в отель тебя окинет цепким взглядом молодой охранник. Не проживающего в гостинице без проверки внутрь не пустят. Полный осмотр содержимого твоей сумки и “прохлопывание” складок одежды ждут в дверях супермаркета. Полицейских в курортной зоне мало, но крепких ребят в штатском, внимательно наблюдающих за толпой на оживленных перекрестках, замечаешь сразу.
Впрочем, все это, увы, не спасает от тех же ракетных обстрелов курорта с территории соседней Иордании. А ее город Акаба, сосед Эйлата, – рукой подать – в каких-то четырех-пяти километрах на другой стороне Акабского залива. И обстреливают. В августе прошлого года с территории Иордании по Эйлату был выпущен реактивный снаряд, который упал в пятнадцати метрах от взлетно-посадочной полосы местного аэропорта. Был ранен водитель проезжавшего мимо автомобиля.
Сложности всей этой ситуации добавляет не только то, что Израиль окружен арабскими странами. Миллион арабов живет в самом Израиле. А это почти пятая часть его населения.
Впрочем, и другая, большая его часть однообразием не отличается. На этом клочке земли проживают представители более сотни этнических групп.
…За спинкой наших кресел в “Боинге”, за четыре часа переместившем нас из Тель-Авива в Москву, уютно разместились трое евреев. Все четыре часа они, не умолкая, галдели на иврите. “Израильтяне…” – пренебрежительно и иронично отозвался о них тот самый мой сосед по самолету, тоже еврей.
Я вопросительно посмотрел на него. А он охотно пояснил: “Это представители коренного населения страны. Мы же – ашкеназийцы – европейские евреи, наследники пионеров сионизма. Есть еще сефарды – выходцы с мусульманского Востока. А вообще, на улицах Тель-Авива вы встретите и хасидов из Восточной Европы с длинными пейсами, и смуглых йеменитов, и совсем темных эфиопов, и негров, а также выходцев из Индии, Ирака, Марокко… Огромное число репатриантов прибывало к нам, начиная с 1971 года, из бывшего Советского Союза. Их, а также их детей и внуков называют сабры, что значит “кактусы”. Подобно этим растениям, они колючие снаружи и сладкие внутри. Таких у нас шестьдесят процентов от всего еврейского населения”, – растолковывал мне сосед.
В том, что русскоязычных израильтян здесь пруд пруди, мы убедились воочию. В любом эйлатском магазине среди четырех-пяти продавцов обязательно найдется один русскоговорящий. В торговом центре ко мне обратилась пожилая уборщица в белом халате. Отложив в сторону швабру, она, показывая на мои часы, спросила на иврите, сколько времени. Я попытался безмолвно показать ей время на пальцах. Не получилось. Отчаявшись, произнес: “Бабуля, ну как же вам объяснить, что сейчас половина шестого”. Бабушка радостно всплеснула руками и на чистом русском выдала: “Ой, какой хороший иностранец! Спасибо вам большое”.
Понимая, что язык – это стержень духовного развития нации, здесь придают крайне важное значение его возрождению. Удивительно, но древний архаичный иврит, который ранее сохранялся лишь в молитвах и синагогальных литургиях, благодаря усилиям нации ожил. На иврите говорят в кафе, на стадионах, на научных симпозиумах, его преподают в школах. В шутку здесь утверждают, что Израиль – единственная страна, где дети учат своих родителей разговаривать. Интересно, но сдержанно-резковатая манера речи на иврите заметно отличается от мягких, вежливых модуляций языка, на котором говорят евреи в изгнании.
В заключение еще одна картинка с натуры. Эйлатский пляж почти сплошь говорит на русском. Кроме россиян, украинцев и прочих славян, здесь нежатся на солнце израильтяне с севера – из Хайфы, Акко, других портовых городов, где очень много русскоязычного населения. Рядом с нами на пластмассовых лежаках еврейская семья – отец, мать, двое детей. Близится полдень, когда большинство отдыхающих уходит с огнедышащего пляжа в спасительную прохладу отелей. Собирается уходить и семья, она тут уже с утра. Но по пляжу ходит контролер – за лежаки надо платить. Если у тебя на запястье нет специального браслета из отеля, который подтверждает твое право на бесплатный лежак, раскошеливайся.
У семьи таких браслетов нет, и контролер берет “зайцев” в оборот. Они долго не сдаются, не желая платить, однако “представитель власти” неумолим. Наконец с ним явно неохотно расплачиваются. Солнце жжет уже совсем бессовестно и беспощадно. А мы слышим от главы семейства на русском с характерным одесским акцентом: “Ну и что? За лежаки таки заплатили, теперь придется оставаться на этом пекле до вечера…”
И кто скажет, что анекдоты про этих прагматиков и оптимистов не имеют под собой оснований?
Современный Израиль унаследовал из прошлого много противоречивых черт. Жить на Земле обетованной непросто. Но еще одно наблюдение: здесь очень много молодежи, детей. Что является главным показателем жизнеспособности страны, пассионарности нации. И это внушает к ней искреннее уважение.