– Ну, что, джигиты, на том и остановимся? – Габдельманаф обвел друзей взглядом и решительно хлопнул ладонью по колену.
– Как решили, так и будет, – вразнобой заговорили собеседники Ахмадиева, согласно закивав головами. – Другого пути у нас просто нет…
– Или здесь концы с концами с трудом сводить, или на новом месте новую жизнь начать…
– Вместе надо держаться, не пропадем…
– Давайте уже и в дорогу собираться…
Мужчины разом встали, пропуская вперед Габдельманафа. Вышли вместе из дома, негромко переговариваясь, дошли до самой околицы, где возвышенность, на которой находится деревушка, резко обрывалась.
Здесь, вдруг разом притихнув, оглядели бескрайние дали. В багровом закате пейзаж родной стороны казался по-особому величественным. Дух захватывало от этой красоты.
– Красиво, – тихо и печально вздохнул кто-то.
Стоящие рядом рассмеялись.
– Брось тоску-то нагонять, – засмеялся и Габдельманаф Ахмадиев, в котором сельчане сразу признали своего негласного лидера. – Не за семеро морей уезжаем, а только речку перейдем… Да и родня вся здесь остается. Соскучишься, прибежишь погостить…
А сам еще раз вгляделся в даль, которая раскинулась по той стороне любимой им реки. Манящие сочной зеленью и голубой водой просторы сулили другую жизнь.
Места же и в самом деле просто удивительной красоты. Не зря тут в ходу шутка: мол, когда Всевышний создавал природу, он явил свету реку Ик с тем, чтобы в минуты усталости и сам мог отдохнуть именно на ее берегах.
После спокойных пейзажей камских и волжских равнин эти места удивляют своеобразной дикостью. Здесь расположена часть северных склонов Бугульминско-Белебеевской возвышенности, обширные участки которой лежат порою выше двухсот метров над уровнем моря.
Между прочим, здесь же находится и самая высокая точка Татарстана – гора высотой 380 метров. Это в двенадцати километрах от Бугульмы. Правда, эту высоту в здешних местах на поверхности плоских возвышенностей Бугульминского плато трудно заметить.
Изумляет панорама, которая открывается внимательному путнику во время путешествия по этим краям. Во все стороны вроде бы простирается равнина – то совершенно плоская, то волнообразная с небольшими грядами и неглубокими понижениями. На горизонте изредка поднимаются небольшие округлые холмы. И лишь когда подъезжаешь к краю такого плато, понимаешь, как высоко расположены эти равнинные, волнистые поверхности.
Внизу, на полторы-две сотни метров ниже, открывается широкая долина, вся покрытая полями, перелесками. Она идет широкой полосой то вверх, то вниз, разветвляясь и принимая в себя долины многочисленных притоков Ика. А вдали, по ходу долины, в том или другом направлении синеют массивные высоты, поднимающиеся большими откосами и террасами.
Именно эти широкие междуречья и склоны долин, большей частью из-за своей крутизны непригодные для земледелия, и являются характерной особенностью юго-восточных районов нашей республики.
А с высокого нагорья, что по правому, башкирскому берегу Ика, в районе города Октябрьского, особенно хорошо просматривается низкое левобережье с его пойменными лугами.
Именно сюда в двадцатые годы прошлого столетия, чтобы дать жизнь новому поселению, перебралось несколько отчаянных семей из правобережных деревень Туркмен, Нарыш и ряда других, слившихся сегодня с городом Октябрьским.
Ушли с насиженных мест, понятное дело, не от хорошей жизни. Земли было мало, да и особым плодородием она не отличалась. А сюда нередко уходили пастухи со своими стадами. Места были знакомые. Немаловажной причиной было и то, что хоть и текла река рядом, обеспеченность водой была одной из серьезных проблем. И тому виной было высокое плато, на котором находились родные деревни нарышцев и туркменцев.
Кстати, любопытное название для глубинной татарской деревушки – Туркмен. Но дело в том, что никакого отношения к Туркмении оно не имеет, да никогда и не имело. Просто много веков назад осел в этих местах пришлый человек. Завел большое хозяйство. Разрослось его семейство. И вот кто-то спросил его, кто, мол, ты такой. А поселенец и ответил: “тюрк мен” – “я – тюрк”. Так и осталось за этим поселением имя Тюркмен – Туркмен…
Видимо, и потомки этого “туркмена” были людьми решительными, не боящимися перемен. И желание начать новую жизнь на новом месте пришло к ним осознанно….
Деревушку, год рождения которой так недалек от нас по времени – 1922-й, назвали Уба. Многие в этом слове видели созвучие названию города Уфа. А это название, в свою очередь, по мнению крупнейшего тюрколога Н.К.Дмитриева, восходит к древнетюркскому слову “уба”, что означает “холм”, “курган”, “гористое место”.
Тавил Хабирович Хабиров, коренной житель этой деревни, родившийся здесь в 1929 году, так вспоминает историю происхождения названия родной Убы:
– Как только Габдельманаф- абзый с товарищами в 1922 году перебрались на это место и поставили срубы, пришло время как-то официально, теперь уже родную, деревню зарегистрировать. Добрались до Бавлов, к секретарю райсовета. Тот оказался чувашем по национальности. Спрашивает: как, мол, назовете деревню? Мужики переглянулись: гора там есть, может, придумаем что-то, связанное с этим? Чуваш махнул рукой: а что тогда думать? Вот в чувашском языке есть красивое слово – Уба, что и означает возвышенность. Так и называйтесь теперь. “А что? Чего мудрить? – Габдельманаф долго не думал. – Название красивое получается!”
…Уба и в самом деле находится на некоторой возвышенности, окруженной лугами. Плодородная почва, обильные воды Ика делали занятие земледелием в этих местах выгодным. Народ, основавший деревню, был работящим. Быстро поднялись дома, заголосила на подворьях живность. Жизнь закипела… Коллективное хозяйство Убы не минула обычная участь советских сельхозпредприятий. Оно то укрупнялось, то вновь делилось на мелкие колхозы.
– Сегодня в кооперативе “Ленин юлы” работают жители трех населенных пунктов – Кызыл Яр, откуда родом знаменитый татарский композитор Фанис Яруллин, Старые Чути и Уба, – рассказывает председатель кооператива Фарид Фатхутдинов. – В нашем хозяйстве три с половиной тысячи гектаров земли. На урожаи не жалуемся. Растим зерновые, кормовые культуры. Немало у нас и скотины. Только крупного рогатого скота тысяча сто голов, тысяча свиней, есть гуси. Народ стабильно получает заработную плату. Трудимся, одним словом, стараемся поддержать в трудную минуту и стариков, и школьников.
Но в историю родного края крошечная Уба войдет не столько своими стабильными надоями и урожаями, а скорее потому, что именно здесь появился на свет один из самых известных нефтяников республики, человек, которого считают своим духовным отцом, учителем и наставником два нефтяных “генерала” – Ринат Галеев и Шафагат Тахаутдинов. Сын того самого Габдельманафа, одного из основателей деревни, – Галимзян Ахмадиев.
Кто бы мог подумать в тот далекий осенний день 25 ноября 1925 года, что на свет появился человек, который повлияет на жизнь не десятков, а сотен людей?
Так и получилось. Уже битый военным лихолетьем двадцатитрехлетний молодой инженер- лейтенант, не стесняясь юных одноклассников, сел за школьную парту. С отличными оценками и восторженной рекомендацией директора школы поступил в один из лучших институтов страны – Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М.Губкина.
Карьера начинающего нефтяника была стремительной. Начав свой трудовой путь с должности помощника мастера по добыче нефти нефтепромысла № 1 НПУ “Бугульманефть”, он уверенно пошел вверх.
Мастер, начальник участка, старший инженер, заведующий нефтепромыслом, главный инженер управления, начальник НПУ, начальник одного НГДУ, затем – другого, главный инженер-заместитель генерального директора ПО “Татнефть”, директор генеральной дирекции группы контрактов в Ираке Миннефтепрома СССР. И так уж распорядилась судьба, что сын основателя деревни Уба дал жизнь другому населенному пункту, городу, который носит имя поэта-героя Мусы Джалиля.
А в нынешнем году этому замечательному человеку исполнилось бы восемьдесят лет. И родная Уба добрым словом помянет потомка одного из отцов – основателей деревни, отдавшего всю свою сознательную жизнь процветанию родной республики.
