У него звучная фамилия, которая в жизни не раз выручала, – Корчагин. В годы войны он курсант-минометчик, комвзвода, младший лейтенант. Судьба вела его только вперед. Орловско-Курская дуга – Украина – Польша – Германия – Чехия – таков фронтовой маршрут ветерана…
Ему было восемнадцать, когда в апреле 1943-го он прибыл к месту назначения после ускоренного семимесячного курса в пехотном училище – на левый фланг легендарной Курской дуги. Здесь такие, как он, молодые ребята от сохи переломили хребет гитлеровскому вермахту в самой жестокой в истории войне. Потом были Днепр – бросок через него под массированным артобстрелом, Сандомирский плацдарм, Дрезденское направление.
…Война ворвалась в его жизнь в поезде, спустя сутки, когда он вместе с такими же, как он, пацанами из Татарстана ехал на Украину овладевать профессией шахтера.
– Проучились мы два или три месяца и стали спускаться в шахту. Работали под землей зачастую на корточках, а то и лежа – пространства было всего 50-60 сантиметров, а глубина от поверхности земли где-то пятьсот метров. Приняли нас хорошо: поселили в общежитии, дали по отдельной койке и – виданное ли дело – кормили до отвала. Понятное дело – шахтер обязан быть крепким… А город уже бомбили – назывался он Сталино, ныне Донецк. Но учиться продолжали, в школе ФЗО. Одновременно уголь помогали отгружать. А немцы меж тем приближались.
Ребят решили эвакуировать – в Кузбасс. Дали каждому сухой паек на двое суток. Но железнодорожную станцию уже разбомбили. И тогда велели идти пешком в Ворошиловград (Луганск) – а это двести километров по прямой. Когда туда пришли, город лежал в руинах от бомб. Дорога на Кузбасс оказалась перерезанной немцами. Ничего не оставалось, как возвращаться домой. Опять шли пешком километров пятьдесят до ближайшей станции, по которой еще доходили поезда с Большой земли. Общая колонна распалась на группы.
– Мы остались втроем, – вспоминает Петр Гавриилович. – Один из моей высокогорской деревни Большой Починок, другой из соседней. Голодали, страдали от наступивших холодов. Недели через две добрались-таки на перекладных до Пензы, а уж там мы сели на поезд до Казани…
Негромко льется ручеек воспоминаний в тишине уютной квартирки ветерана. Нелегко это – памятью уставшей высветить более чем шестидесятилетнюю толщу пережитого.
…После шахтерской эпопеи хвативший лиха 17-летний паренек роет окопы, противотанковые рвы. И здесь, в глубоком тылу, готовились к встрече жестокого врага… Между прочим, в 1941-м немецкие бомбардировщики нет-нет да долетали до Казани.
Дальше в судьбе Корчагина произошел неожиданный поворот – ему поручили возглавить бригаду в родном хозяйстве. Наверное, заметили в нем жилку земледельца. Да и с кадрами тогда уже было туго.
А в августе 1942 года Петр надел курсантскую форму.
– В приемной комиссии мне сразу предложили: “Корчагин, из вас хороший пулеметчик выйдет”. Я в ответ: хочу в минометчики (сказал так по совету дяди, который был минометчиком в финскую кампанию). “А геометрию ты хорошо знаешь? Что такое синус-косинус? Сможешь объяснить, как определить расстояние между противником, командиром и минометом?” И я объяснил.
…Мало-помалу захватили моего собеседника воспоминания. Вижу, устал он, пора завершать беседу. В комнату входят две женщины, оказывается – родные сестры моего собеседника Анна и Мария, присматривающие за Петром Гаврииловичем. От них я узнаю, что их отец Гавриил Корчагин пропал без вести осенью 41-го в Белоруссии и что они, будучи здесь, в тылу, самоотверженно трудились, отправляя на фронт и хлеб, и теплые вещи, и снаряды…
Не могу не спросить Петра Гаврииловича о происхождении его боевых наград. Одна – за форсирование Днепра.
– Разобрали мы дома в ближайших деревнях, связали плоты. Плывем. Артобстрел густой… Плацдарм стали удерживать. Поредело нас порядком. Меня назначили командиром сводной стрелковой роты. Рассредоточил бойцов, приказал держаться до последнего. Тогда-то меня и ранило. Разрывной пулей в ногу. Звоню комбату: так, мол, и так. Комбат: до утра продержитесь? Кричу в трубку связи: меня перевязали – продержусь. Утром прибыл младший лейтенант – моя замена. А я в медсанбат, потом – госпиталь в Днепропетровске…
За удержание плацдарма Корчагин был представлен к ордену Отечественной войны II степени. А год спустя на его кителе засверкал орден Красной Звезды – за взятие Дрездена.
Наша справка. Петр Гавриилович Корчагин прошел войну с 101-м стрелковым полком 35-й гвардейской Лозовской дивизии. Демобилизовался из рядов Советской Армии в звании майора в 1962 году. Вернулся на родину, долгое время работал на Казанском оптико-механическом заводе. Позднее возглавил военизированную охрану Института органической и физической химии им.Арбузова.
Юрий ГОРБАЧЕВ.
