Передо мной прекрасно изданная в Казани центром инновационных технологий книга в пятьсот страниц. Называется она “Дорога длиною в жизнь”. Собраны здесь очерки, рассказы, статьи, письма, документы, много памятных фотографий.

Чтобы все это собрать воедино, профессору Андрею Ершову потребовалось несколько лет. Читая книгу, ясно чувствуешь, как в статьях, очерках, зарисовках отразилась не только судьба его отца Николая Ершова – талантливого журналиста, фронтовика, прошедшего боевой путь от Подмосковья до Берлина, но и судьба, жизнь нашей республики, всей страны.

Помню, как в пятидесятые годы к нам в редакцию газеты “Комсомолец Татарии” пришел молодой, статный, красивый мужчина. Держался он в отличие от нас, вчерашних выпускников вузов, солидно. Ведь прошел войну, имел боевые награды. Это и был Николай Ершов.

Вспоминаю командировки тех лет. Самолеты тогда летали лишь в крупные города. Основной транспорт командированного корреспондента – попутная грузовая машина, свободное место в которой – только кузов. Зимой в сорокаградусный мороз – колхозная лошадь. Чтобы не замерзнуть в санях окончательно, надо было иногда бежать впереди лошади. Сельчане в морозы ездили в санях в теплых тулупах. Нам же они не всегда доставались. И естественно, многие из газетчиков таких дальних холодных командировок боялись. А Николай любил их. Выезжая в самые отдаленные уголки республики, привозил добротные материалы. Благодаря жизненному опыту, умению внимательно выслушать собеседника, глубоко вникнуть в суть проблемы он писал интересные, проблемные статьи, репортажи, которые вызывали интерес у читателей. Он не боялся острых публикаций. Не то, что сейчас, когда многие газеты живут лишь на интервью преимущественно со звездами эстрады. А о дальних, “неудобных” поездках, когда нужно проявить настойчивость, даже мужество, и не помышляют.

Читая книгу “Дорога длиною в жизнь”, узнаешь принципы работы, сбора материала, философию жизни журналиста Н.Ершова. В 1969 году, подводя итог двадцатилетней работы в журналистике, он говорил: “Я очень требовательно отношусь к человеку, о котором собираюсь писать: долго к нему приглядываюсь, прощупываю, как говорят, со всех сторон, оцениваю его поступки, терпеливо “выуживаю” все то, что меня в нем интересует, не один раз с ним встречаюсь, беседую (именно беседую, а не задаю вопросы – от них человек лишь замыкается), ищу с ним душевной близости, разговариваю с добрым десятком людей, с которыми он рядом живет и работает. Конечно, это отнимает много времени, но зато потом, когда сядешь за стол, легко пишется, и ты в полной уверенности, что пишешь о человеке заслуженном, интересном.

У каждого журналиста, как и у всякого человека, свой характер. Я, например, лишь раза два-три брался за перо, когда мне указывали, о ком конкретно нужно написать. Предпочитаю героев выбирать сам. Частые поездки позволяют брать на примету интересных людей. Об одном из них можно написать сразу, о другом материал соберется через год, а о третьем – и через несколько лет.

Знаю одного газетного работника, который частенько хвастается: “Дайте мне пяток цифр, пяток фамилий. Я разбавлю их солнцем, зеленью, пением деревенских петухов и дам отличную зарисовку или репортаж”. Между прочим, он частенько так поступает. Это явное пренебрежение к своему труду, к читателю, признак ущербной совести, наплевательского отношения к высокому званию журналиста, к авторитету родной газеты”.

Читаешь эти откровенные раздумья о своей работе и думаешь, как было бы хорошо, если бы этими мыслями автор поделился со студентами факультета журналистики КГУ. И ведь это возможно. Книга издана. Осталось лишь познакомить с ней будущих собратьев по перу. А еще хотелось, чтобы кто-нибудь из молодых журналистов газеты “Республика Татарстан” побывал в тех местах, о которых с такой теплотой и любовью писал Николай Васильевич Ершов. Встретился бы с его героями, если они живы, их детьми. Написал бы, что изменилось в жизни этих людей, сел, деревень.

Интересны приведенные в книге работы Н.Ершова в жанрах очерка, рассказа, фельетона. Некоторые из них, как, например, рассказ “Колокол”, по своей злободневности, меткому языку бытописателя приближаются к творчеству известного писателя Пантелеймона Романова.

А раздел книги “Была война” нельзя читать без волнения. Буквально мороз по коже пробирал, когда читала, что пришлось вынести солдатам при штурме Зайцевой горы на калужской земле.

“Шел апрель сорок второго. Дивизия заняла позиции под горой, на болотах. Весенняя распутица. На каждое орудие – четверть снаряда в день. А противник окопался на горе: теплые землянки и дзоты, за спиной – шоссе, изобилие техники и боеприпасов. И все-таки мы поднимались из болот с пустыми желудками, с одними винтовками и шли в атаку. Рвались вокруг бомбы, снаряды, мины, косили пулеметы, а мы поднимались и шли… Для артиллерийских расчетов, которых было крайне мало, не хватало снарядов. Приходилось подносить их в рюкзаках за 50 километров. Ежедневно вечером, утопая в болотах, шли бойцы к станции Дабужа. А под покровом ночи возвращались со снарядами.

Командир дивизии генерал Юрий Новосельский в своих воспоминаниях писал: “Я прошел четыре войны, был участником и очевидцем многих боев, но таких тяжелых и кровопролитных, как под Зайцевой горой, не помню”. Теперь на вершине этой горы стоит памятник – высокий гранитный постамент и на нем бронзовая фигура солдата в плащ-палатке с непокрытой головой. Здесь под этой горой погибли многие товарищи восемнадцатилетнего Николая Ершова. Сам он был дважды ранен. А потом – окопы Сталинграда, бои за город, опять ранение, снова бои, освобождение Польши. За ратные подвиги Николай Ершов был награжден орденом Красной Звезды, высшим польским орденом Знак Грюнвальда, многими боевыми медалями.

В 1967 году как специальный корреспондент “Советской Татарии” вместе с ветеранами бывшей 146-й стрелковой дивизии Н.Ершов вновь побывал на местах былых сражений на калужской земле. В книге – бережно сохраненные его родными фотографии: снаряд, который четверть века назад нес в себе смерть, а сейчас в нем уютно живет семья жаворонков; израненное, искалеченное войной дерево, на стволе которого выжжена надпись “Жуковка”. Останки дерева есть, а деревни нет. Погибла в войну.

После войны Н.Ершов вел большую патриотическую работу. Был организатором, первым директором музея казанского оборонного завода “Электроприбор”. Этот музей действует и поныне. Как живет в казанской школе №4 музей 146-й стрелковой Краснознаменной Островской дивизии, в рядах которой Ершов воевал в первые годы войны.

…У него много было планов. Мечтал написать книгу о крестьянстве, всерьез заняться писательской деятельностью. К сожалению, жизнь Николая Ершова оборвалась раньше, чем он успел это сделать. Он умер в январе 1984 года, прожив всего 60 лет.

Мне довелось провожать его в последний путь. Отправились в печальную дорогу на автобусе редакции газеты “Советская Татария”. Выехали из города заранее, засветло. Дело было зимой. А в Юдино случилась пробка. Пришлось ждать около часа. Когда подъехали к лесному сельскому кладбищу, на небе взошла луна. Помню: заснеженные деревья, луна и один человек небольшого роста, прощаясь с Николаем, своим однополчанином, говорит о том, какой это был на фронте мужественный воин. А я подумала тогда: да разве он мог кого-нибудь убить? Это был добрейшей души человек!

Война есть война. Однако она не ожесточила его сердце. В памяти всех, кто знал Николая Васильевича Ершова, он остался добрым, отзывчивым. К нему тянулись люди, и он помогал им, чем мог. Помогал молодым, еще не оперившимся журналистам встать, как говорится, на крыло. Помог вдове Умара Кускеева Хайфизе, получившей клочок бесстрастной казенной бумаги-извещения: “Ваш муж пропал без вести”, узнать истинную его воинскую судьбу. Помог ей вместе с сыном съездить на место боев, поклониться праху родного человека, захороненного в братской могиле.

Такое не забывается.

Я рада, что довелось трудиться рядом с замечательным человеком, талантливым журналистом Николаем Васильевичем Ершовым, и очень рада, что вышла в свет интересная книга, рассказывающая о его жизни и творчестве.

Юлия КОЛЧАНОВА.
Заслуженный работник культуры России и Татарстана.