Эта правда упорно утаивалась от нас многие годы. Она не вошла в учебники истории. О ней просто постарались забыть на многие годы.
Официальные издания убеждали нас в том, что вестниками нашей Великой Победы в той страшной войне, первыми водрузившими красный флаг над поверженным рейхстагом, были солдаты Егоров и Кантария.
Так ли это?
В канун Дня Победы рубрика “Татарский мир” привела нас в деревню Янагушево, что в Мишкинском районе соседнего Башкортостана. Это родина татарина Газия Загитова.
Того самого, кто на самом деле был первым…
У истоков памяти
Можно сколько угодно рассуждать о превратностях судьбы, сетуя на то, что жизнь обделила тебя славой или богатством, а можно строить свою жизнь вопреки обстоятельствам, с достоинством принимая жизнь такой, какая она есть.
В этом отношении короткая, но яркая жизнь Газия Загитова может стать самым настоящим примером преданного служения Родине, когда о собственных амбициях и речи быть не может. Он был коммунистом, человеком, для которого партийная дисциплина не была пустым звуком. И коли партия решила, что героями войны должны стать другие, то, значит, так будет правильно. И Газий Загитов запретил себе рассуждать на эту тему.
Именно таким помнят родные и близкие своего земляка: немногословным, ответственным, скромным, работящим, с большой открытой душой.
Наша встреча с родственниками героя началась с деревни Татарская Ашмянка, где сегодня живет супруга Газия Казыхановича Загитова Камиля-апа Бикбулатова.
Добраться в деревню нелегко. Из Уфы до Благовещенского района домчались споро. Но вот когда свернули в глубь района, пришлось на себе испытать всю “прелесть” откровенного бездорожья. В этой части Башкирии совсем нет дорог. Нам повезло, что два дня стояла солнечная погода, слегка подсушившая землю. Но машину пришлось оставить на трассе и через огромные лужи грязи добираться до середины деревни. Дом, где живет Камиля Гадельшевна, оказался большим и добротным.
– Маме недавно исполнилось семьдесят шесть лет, – рассказывает дочь Газия Казыхановича Нажия, которая живет со своей большой и дружной семьей в соседней деревне. – Одна век коротает, но никак не хочет перебираться к нам. И я, и брат Газали уговариваем ее пожить с нами, все-таки возраст уже почтенный.
– И не подумаю, – замахала руками Камиля-апа. – Мне в родном доме хорошо. Стены помогают. Хотите навещайте, в гости приезжайте. А здесь у меня хозяйство. Вон овечки во дворе, курочки. Работать надо. И Газий так свою жизнь прожил, минуты не знал покоя. Он вернулся с войны в сорок шестом году. Такой был видный, красивый, спокойный, умный. Когда меня засватали, а я из соседней деревни родом, просто не поверила, что могла приглянуться такому парню. Он-то меня на восемь лет постарше был, двадцать первого года рождения. Весь на виду. Пришел с тяжелым ранением в грудь. Это его во время штурма рейхстага ранило. Но он все-таки добрался до самой вершины рейхстага и установил знамя, которое нес на себе, да еще до самого утра охранял его, истекая кровью.
– Я, к огромному сожалению, совсем не помню отца, – добавляет Нажия-ханум. – Мне было чуть больше двух лет, когда он погиб в 1953 году в той страшной, нелепой аварии. А братишке тогда всего четыре месяца исполнилось.
Вспоминая тот день, Камиля- апа не может удержаться от слез. Так свежи в памяти эти события:
– Сразу после войны Газия уговорили поработать в сельском магазине. Нужен был ответственный человек, которому могли доверить материальные ценности. Потом он отучился на механизатора и сел на комбайн. Но там недолго проработал, – его назначили председателем сельсовета. Здесь он наладил работу, и по решению райкома партии его направили механиком на Уръядинскую машинно-тракторную станцию. Тогда это была очень ответственная и важная должность. Вот только дома мы его почти не видели. Приезжал раз в неделю, очень скучал по семье, детишек своих любил просто отчаянной любовью. Может, чувствовал, что немного ему осталось? Отец и муж он был замечательный. Не то что руку на кого-то поднять – голос никогда не повысит. Дочь, как куколку, тискал, целовал, а уж на сына надышаться не мог. Вот и в тот день заскочил домой, времени было только чашку чая выпить. Поглядел издали на колыбельку с сыном, вздохнул тяжело: достается, мол, тебе, Камиля. Вот, говорит, попрошу сегодня отгул, хоть сено заготовлю. Да и я почему-то, проводив его, расплакалась. А вечером вдруг примчались ко мне со страшной вестью: погиб Газий в аварии, машина, на которой он вез запчасти, улетела возле Благовещенска в кювет. Газий умер мгновенно.
Прошло несколько лет. Камиле встретился достойный человек, с которым она прожила долгую жизнь и который помог вырастить и поставить на ноги детей Газия Казыхановича. Уже выросли семеро сыновей Нажии Газиевны. Определились в жизни сын и дочь Газали Газиевича. Ряды Загитовых пополнились правнуками знаменитого воина. Вот оно, голубоглазое и жизнерадостное наследие Газия Загитова, которому удалось сохранить в себе многие черты своего предка, – открытость, порядочность, трудолюбие.
Как это было
Многократно проверенные данные, которыми располагали тогдашние Институт военной истории Минобороны СССР, отдел истории Великой Отечественной войны Института истории СССР АН СССР и главная редакция 5-го и 10-го томов “Великой Отечественной войны советского народа”, свидетельствуют, что дело обстояло так: к утру 30 апреля 1945 года были закончены бои за здания, которые прикрывали рейхстаг, – швейцарское посольство и министерство внутренних дел.
Попытка трех стрелковых батальонов из 150-й и 171-й стрелковых дивизий сходу захватить рейхстаг не привела к успеху. Только поздно вечером, после мощной артиллерийской подготовки, три стрелковых батальона смогли совершить бросок к зданию. По центру шел первый батальон 765-го стрелкового полка капитана С.Неустроева, справа от него – первый батальон 674-го стрелкового полка капитана В.Давыдова, входившие в 150-ю стрелковую дивизию под командованием генерал-майора В.Шатилова. Слева от батальона Неустроева – батальон К.Самсонова из 171-й стрелковой дивизии. При батальоне Неустроева действовала штурмовая группа капитана В.Макова. В том, что рейхстаг будет взят в короткий срок, никто не сомневался.
Согласно донесению командира 4-го артиллерийского Краснознаменного корпуса прорыва резерва Главного командования гвардии генерал-лейтенанта артиллерии Игнатова командующему артиллерией 1-го Белорусского фронта, группа капитана Макова водрузила знамя над рейхстагом в 22 часа 40 минут 30 апреля 1945 года. Об этом событии Маков прямо из рейхстага доложил по рации (документ сохранился) командиру корпуса генерал-лейтенанту Переверткину.
Через два-три часа в ночь на 1 мая на крыше рейхстага было установлено знамя военсовета 3-й ударной армии, известное как знамя № 5. По непосредственному приказу командира 765-го стрелкового полка Ф.Зинченко его водрузили разведчики М.Егоров и М.Кантария.
Водрузили, но не на куполе. По свидетельству самих Егорова и Кантария, они прикрепили знамя над депутатским входом в рейхстаг. И только 2 мая 1945 года знамя было перенесено на купол рейхстага и стало именоваться Знаменем Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
“Наша совесть должна стать нашей памятью”
А нас ждала еще одна встреча. В нескольких километрах от родной деревни Газия Загитова Янагушево в маленькой деревушке живет его старшая сестра Хусникамал. Недавно ей исполнился 91 год. Вот уж кто хлебнул полную чашу бед и горестей до самого донышка. На ней да на матери оставались дом и немаленькое хозяйство Загитовых, когда мужчины ушли на фронт. Она и встретила первой своего брата, вернувшегося с войны. К сожалению, здоровье ее уже дает серьезные сбои. Есть проблемы со слухом, глаза не видят. Начинает отказывать цепкая прежде память. Но вот обида за брата, которую она носит в своем сердце всю жизнь, вдруг всколыхнула те чувства, что затаились было глубоко в сознании. Когда ее племянница Зухра, в доме которой живет последние десятилетия оставшаяся одинокой Хусникамал-апа, объяснила, что за гости пожаловали в дом, она вначале даже отказалась разговаривать с нами.
– Газеты так и не написали при жизни брата правду о нем, – отвернулась она от нас. – Газий всю свою короткую жизнь не разрешал рассказывать о своем подвиге, нам запрещал. А разве сейчас о нем пишут? Он настоящий герой. Но разве это признали?
Пишут, убеждали мы старушку. В татарстанские учебники истории этот факт, документально подтвержденный серьезными источниками, в числе которых и “Военная энциклопедия”, вошел уже давно. Другое дело, что нет этого факта в российских учебниках. Газеты и журналы нашей республики тоже не раз обращались к этой теме.
Тут Хусникамал-апа расплакалась. Взяла меня за руку своими сухонькими ладошками и сжала их. И вдруг замерла. Нащупала тонкими пальчиками кольцо на одной моей руке, потом на другой и тихонько шепнула мне: “Серебро?” – “Ага, а вот тут на запястье – еще и браслет”. Старушка пробежалась пальцами по узорчатому металлу, вдруг замерла и подняла на меня незрячие глаза: “А знаешь, у нашей мамы был такой же. Газий иногда брал его в руки, играл. А мама ругалась, мол, потеряешь еще, это ведь память о бабушке. И где уж теперь этот браслет… Вы не обижайтесь на меня, что так встретила неласково. В конце концов, наша совесть должна быть нашей памятью…”
Как это было
28 апреля 1945 года. Разведчики группы Макова зашли в тыл к фашистам. Сняли пост и ворвались в подвал рейхстага, захватив в плен двадцать пять немецких солдат.
29 апреля. Группа Макова пробралась в расположение немцев и корректировала огонь артиллерии по рейхстагу. Дом, в котором они находились, был окружен немцами, но разведчики отбили атаку фашистов и продержались до подхода наших частей.
30 апреля. Еще днем с огромным риском для жизни боец группы старший сержант Г.Загитов ухитрился подобраться к “каналу” и разведать место, где над водой выступали большая труба и некая конструкция из двутавровых балок и стальных швеллеров. По ним в случае необходимости можно было перебраться через водную преграду. Вечером во время штурма разведчики первыми ворвались в здание рейхстага, взобрались на крышу здания и, отражая нападение немцев, установили на башне Знамя Победы.
За этот подвиг капитан Владимир Николаевич Маков, старшие сержанты Алексей Петрович Бобров, Газий Казыханович Загитов, Александр Филиппович Лисименко, сержант Михаил Петрович Минин были представлены к присвоению звания Героя Советского Союза. Эти исторические наградные документы подписаны высокими должностными воинскими лицами.
Знали ли о неправомерности досрочного сообщения о взятии рейхстага Верховный главнокомандующий И.Сталин и маршал Г.Жуков, сегодня судить трудно. Но вот что сообщал заместитель начальника Института военной истории МО СССР профессор М.Кирьян: “На встрече участников штурма рейхстага, организованной в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 15-16 ноября 1961 года, командир первого батальона 765-го полка 150-й стрелковой дивизии С.Неустроев сказал: “Группа артиллеристов, пять человек, лучших воинов, во главе с капитаном Маковым, шла в первых рядах атакующих бойцов полка. Им первым принадлежит честь в установлении Красного Знамени на крыше рейхстага”.
И лишь через несколько часов Егорову и Кантария было вручено “Знамя №5”, придан взвод автоматчиков с кинооператорами, и они пошли на крышу рейхстага. С точки зрения воюющего солдата, это был парадный марш – фашисты уже были загнаны в подвалы и крышу рейхстага не контролировали.
Вот она, историческая правда. Институт и музеи всецело разделяют версию воинов-артиллеристов. Изменены экспозиции в Центральном музее Вооруженных Сил СНГ в Москве, в музее города-героя Бреста, Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге, музее Второй мировой войны в Карлгофе (Германия) – имена разведчиков капитана Макова, водрузивших Знамя Победы над рейхстагом, значатся здесь первыми.
Тяжелая дорога к правде
Еще несколько километров бездорожья – и перед нами раскинулось Янагушево. Деревне пошла уже четвертая сотня лет. На эти земли, где испокон веков обитали марийские племена, предки нынешних янагушевцев пришли в поисках лучшей доли. Место своим потомкам выбрали отменное. Окрестные холмы надежно защищают от холодных ветров, леса в округе по сей день богаты дичью. А в самом селении несколько прудов. Когда-то, говорят, и рыба здесь была. Вот только сейчас вид у этих водоемов неприглядный.
Центральная улица привела нас прямиком к памятнику погибшим на войне землякам и стоящему рядом деревенскому музею боевой славы.
Старый, покосившийся домик хранит память о знаменитом янагушевце. Именно в этом доме, в той самой комнате, где сейчас разместилась экспозиция, посвященная Загитову, и находился в первые послевоенные годы сельсовет, председателем которого был Газий Казыханович. Музей, здание которого не видело ремонта явно еще с той поры, появился на свет благодаря усилиям одноклассника Газия Загитова, много лет возглавлявшего местную школу. Галимзяну Бекбулатову удалось отстоять идущую на снос избенку и сделать то, до чего руки не дошли у властей всех рангов. С тщанием, достойным самого высокого уважения, он много лет по крупицам собирает материалы о своем друге.
Вы бы только видели эти папки с письмами, которые он получал со всех концов страны, и запросами, которые отсылал по многочисленным адресам. С самого начала шестидесятых он буквально бомбил ими все мыслимые и немыслимые инстанции, добиваясь того, чтобы была предана огласке истина о человеке, первым поднявшем Знамя Победы над рейхстагом. Галимзян Вильданович сохранил тот номер “Комсомольской правды” за 1964 год, когда впервые на всю страну прозвучала правда о первом Знамени Победы.
– Вы не представляете, каким это стало тогда для нас всех шоком, – вспоминает хранитель музея. – Газия к этому времени уже не было в живых. И никому ни единым словом не обмолвился, что именно он – тот человек, который рискуя жизнью, первым водрузил победное знамя над рейхстагом. Эта газета переходила из рук в руки по деревне. Мы испытали огромное потрясение. Ведь сколько лет после войны прожил он рядом с нами, даже мне, своему другу, ничего не сказал. Семья, быть может, и знала, но он им строго-настрого запретил рот открывать. Вот тут у меня письмо, которое написал мне еще в 1987 году Михаил Минин, единственный оставшийся еще в живых из той легендарной группы. Вот что он пишет: “Что касается Газия Загитова, то он был первым героем среди всех героев штурма рейхстага. Он первым ворвался в рейхстаг, обнаружил лестницу, ведущую наверх, первым бросился по лестнице, достиг чердака, первым по гигантской цепи грузовой лебедки залез на крышу…”
Впервые официально об этом подвиге было сказано в пятом томе шеститомной “Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945”, изданном в начале шестидесятых годов.
Но вскоре узкий луч правды, пробившийся сквозь пласты официоза, затушили. Большое гражданское мужество проявил писатель Евгений Матусовский в своей книге “Автографы Победы”, вышедшей в 1972 году. Там о подвиге группы капитана Макова написано: “Они знали – надо водрузить знамя как можно выше – и стремились наверх, не зная плана здания, каждую секунду рискуя быть сраженными выстрелами из-за угла или просто из темноты”.
Как это было
1 мая 1945 года начальник поста взвода оптической разведки разведдивизиона 136-й армейской пушечной артиллерии Режецкой Краснознаменной бригады старший сержант Гази Казыханович Загитов был представлен к званию Героя Советского Союза.
В представлении написано, что 30 апреля во время штурма рейхстага Загитов первым ворвался в здание, но в это время получил сквозное ранение в грудь, при ранении был прострелен партбилет. Будучи раненым, ст.сержант Загитов вместе с сержантом Мининым забрались на башню рейхстага и установили первое победное знамя.
Представление подписал командир РАД 136 АПАРКБ майор Максимов. Далее стоят визы: “Достоин присвоения звания Герой Советского Союза” – его командиров, вплоть до командующего войсками третьей ударной армии генерал-полковника Кузнецова. Что было дальше – мы не знаем…
Но в итоге Загитов официально героем так и не стал: приказом по 1-му Белорусскому фронту Н-576/н от 18 мая 1945 года он был награжден орденом Красного Знамени. Статус этой награды, конечно, тоже очень высок. Но вопрос, почему М.Егоров и М.Кантария, проделавшие тот же путь целые сутки спустя, да еще в сопровождении охраны, получили всенародную славу и геройские звания, так и остается открытым. Можно только предполагать, какими критериями руководствовались идеологи того времени, которые отбирали типажи победителей. При упоминании Знамени Победы у всех перед глазами предстает образ, рожденный известным снимком, сделанным в весьма выгодном ракурсе.
Егоров и Кантария многие годы были вынуждены ездить по стране и рассказывать о своем подвиге. Только в 1975 году они признали в брошюре “Знамя Победы”, что свой стяг доставили в рейхстаг гораздо позже других знаменосцев.
Для них он всегда был и остается Героем
Шаткие самодельные витринки крошечного янагушевского музея не вмещают всех экспонатов, которые собрал за четыре десятилетия Галимзян Бекбулатов.
На самом виду – наградной лист. “Звание Героя Советского Союза присваивается Газию Казыхановичу Загитову”. И подпись – Сажи Умалатова.
Вот так, в 1997 году вся пятерка Макова получила звание Героев Советского Союза от постоянного президиума съезда народных депутатов СССР. Возглавлявшая этот непонятный орган Сажи Умалатова вряд ли имела право подписывать наградные документы, да и Советского Союза на тот момент уже не существовало. Но у кого язык повернется сказать, что эти люди не были героями? И у кого поднимется рука изъять золотую звезду из того ряда под музейным стеклом, где лежат награды Газия Загитова?
– Это все равно что поставить под сомнение подвиг сотен наших земляков, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, – говорит одноклассник Газия Загитова Муфти Зямилов, вместе с которым наш герой в свое время окончил семилетнюю школу в деревне Уръяды и поступил учиться в Бирское медучилище. Вот только Гази не успел его закончить – с третьего курса забрали на войну. Впрочем, и Муфти Миниахматович сразу после первого курса перебрался в педагогическое училище, а после войны много лет проработал в школе.
– Деревня эта вообще уникальная, – замечает сопровождавший нас в поездке известный татарский композитор, председатель комиссии по развитию национальной культуры региональной национально-культурной автономии татар Башкортостана Алик Лукманов. – Во всей деревне только три фамилии: Загитовы, Зялиловы и Бекбулатовы. Все селение было разделено на три части, и в каждой части жили представители одного рода, одной фамилии. Вот и ваш фотокорреспондент, смотрю, ту же фамилию носит.
Собственно, собираясь в Янагушево, мы знали, что из этой деревни родом отец нашего сотрудника. Здесь живут многие его родственники, носящие ту же фамилию. Единственное, чего мы не знали, что в числе этих родственников, причем, как оказалось, весьма близких, и знаменитый Гази Загитов…
У самого музея, через тропинку, расположен небольшой мемориальный комплекс. Не скрою, тяжелое впечатление оставил он у нас. На обшарпанных стелах – фамилии почти трех сотен янагушевцев, погибших на фронтах Великой Отечественной. Часть имен вообще не прочесть, надписи облетели. Равнодушие районных властей к состоянию памятников, тем более в канун 60-летия Победы, удивляет. А вот сестру Гази Загитова просто обижает. До нее властям просто нет дела. Старушка получает крошечную пенсию. Ни наград, ни почестей, каких достойна как труженик тыла, она не получила. Не вспоминают о ней и в праздничные дни. До сих пор и не подумали вручить юбилейную медаль.
Нет на стелах комплекса и имени Гази Загитова. Он погиб в мирное время. Но благодарные земляки своими силами установили скромный мраморный памятник на могиле воина, что у самого входа на деревенское кладбище. На памятнике написано, что похоронен здесь Герой Советского Союза Газий Загитов. Пусть не хватило у нашего государства мужества признать историческую правду и официально исправить ошибку, преднамеренно совершенную сталинскими идеологами. Это сделали простые люди, для которых их скромный земляк – настоящий герой войны. По инициативе янагушевцев в этом году пройдет день памяти Гази Загитова.
Сельчане говорят, что вроде и книгу об их земляке собирались издать в Уфе к Дню Победы.
Я могу понять политические мотивы, двигавшие сталинскими идеологами, которые придумали своих, подходящих героев для страны. Но не могу понять, почему человек, чей подвиг уже – достояние гласности, не стал национальным героем своей родины?
– Мы хотели бы обратиться к Президенту Татарстана Минтимеру Шариповичу Шаймиеву, чей высокий авторитет в стране не подлежит сомнению, с просьбой в канун великого праздника, – говорит Алик Лукманов. – Помогите восстановить историческую справедливость. Герой должен быть назван героем. Пусть даже после его смерти. Это нужно не только нам. Это нужно сделать во имя будущего нашей нации, давшей России таких достойных сынов.
