Командующие 1-м Белорусским фронтом маршал Жуков и 1-м Украинским маршал Конев получают директиву Ставки на проведение заключительной операции на главном – Берлинском стратегическом направлении. Жукову ставится задача овладеть Берлином и выйти к Эльбе на 12-15-й день операции. Коневу – обеспечить окружение столицы рейха ударом с юга.
В своем штабе (город Бирнбаум) Жуков с командующими армиями разрабатывают детали предстоящей битвы, пользуясь крупномасштабными картами, схемами и макетом города.
* * *
После длительной осады и трехдневного массированного штурма войска 3-го Белорусского фронта, которым после гибели Черняховского командует маршал Василевский, овладевают в Восточной Пруссии Кенигсбергом – одной из самых неприступных крепостей. Командующий обороной немецкий генерал Лаш вынужден капитулировать. Разгневанный Гитлер заочно приговаривает его к смерти. Москва же салютует войскам, штурмовавшим Кенигсберг, по высшему разряду – залпами из 324 орудий.
* * *
Завершается освобождение Венгрии от немецко-фашистских захватчиков. Бои до последних дней носили ожесточенный, кровопролитный характер. В боях на венгерской земле наша армия потеряла убитыми и пропавшими без вести 160 тысяч человек.
Войска 2-го Украинского фронта (Малиновский) продолжают наступление в Чехословакии. 4 апреля освобождена столица Словакии Братислава.
* * *
Все явственнее признаки паралича нацистского режима. Геббельс еще питает надежды на возможность сепаратного соглашения со Сталиным, а Геринг и Гиммлер больше уповают на контакты с нашими западными союзниками. Гитлер мечется между отчаянием и ожиданием чуда.
Одновременно нацисты усиливают террор внутри страны и в армии. Приказано расстреливать всех жителей дома, на котором будут обнаружены белые флаги – символы капитуляции. Введены военно-полевые суды и трибуналы, выносящие в массовом порядке смертные приговоры обвиненным в капитулянтстве. Трупы повешенных остаются вдоль дорог для всеобщего обозрения с дощечками на шее “Он договаривался с большевиками”. Параллельно нацистская пропаганда разжигает чувство страха у населения перед приближающимся “русским Иваном”.
* * *
Чем ближе час окончания войны, тем более сложными становятся отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции. Общие цели в войне с опасным врагом постепенно замещаются противоположными интересами в послевоенном мире.
Сталин в необычно острой форме высказывает в письме американскому президенту Франклину Рузвельту упреки за сепаратные переговоры, которые ведутся с немцами за спиной Советского Союза (имеются в виду переговоры в Берне спецслужб США об условиях капитуляции немецких войск в Италии). В не менее остром ответе Рузвельт эти обвинения категорически отвергает. В связи с обострившимися разногласиями по “польскому вопросу” Молотов грозит отказом от участия Советского Союза в учредительной конференции Организации Объединенных Наций, которая должна вот-вот состояться в американском Сан-Франциско.
* * *
В то же время Советский Союз объявляет недействительным договор о нейтралитете (фактически – о ненападении) с Японией, заключенный за два месяца до нападения Германии на СССР. Это – первый политический шаг, сделанный советским руководством к будущей войне с “империей восходящего солнца”, предопределенной ялтинскими соглашениями Большой тройки – глав СССР, США и Великобритании.
Во вступлении СССР в войну с Японией особенно заинтересованы США, и это отражается на позиции Рузвельта по отношению к Советскому Союзу. Эта позиция отличается от жесткой линии британского премьера У.Черчилля, который все больше игнорирует интересы своего восточного союзника.
* * *
А до мира в Европе остается всего-то четыре недели.