В канун 60-летия Победы бывшему старшему преподавателю кафедры иностранных языков Казанского технического университета (КАИ) Ткачевой Розе Гильфановне исполнится 80 лет, из которых полвека она отдала альма-матер. Не одно поколение студентов авиационных вузов и слушателей военно-воздушных академий нашей страны и за рубежом выучилось по учебнику английского языка, написанному ею.

Как и большинство людей ее поколения, Роза Гильфановна всю жизнь трепетно хранит воспоминания о своей военной молодости.

Нашей молодости выпало быть очень короткой и очень трудной. Какими были тогда мы, сотрудники кафедры иностранных языков КАИ? Уже ушли из жизни фронтовики: матрос Балтфлота Денисов, чудом уцелевший в боях на “Малой земле” под Новороссийском Константин Борисов, бывшая наша заведующая кафедрой Мария Борисовна Блюмберг, которой удалось победить голодную смерть в блокадном Ленинграде. Она одна оттуда выбралась, все остальные члены семьи умерли. Трагична судьба преподавателя английского языка Веры Алексеевны Мигуновой. Она родилась в концлагере Освенцим. Велика в ней была воля к жизни, если она не только выжила, но и посвятила себя потом служению добру – воспитанию молодых поколений.

С мыслью попасть на фронт я училась на краткосрочных курсах медсестер, затем на курсах телеграфистов. Поступила в своем родном Чистополе на часовой завод, только что эвакуированный из Москвы и приступивший к выпуску изделий для фронта. Работала контролером в механическом цехе, проверяла мельчайшие детали через лупу. К концу двенадцатичасового рабочего дня с получасовым перерывом на обед глаза от напряжения начинали болеть. Мы хронически недосыпали, недоедали. Я быстро поднялась по разряду, и скоро мне доверили проверять готовую продукцию. Из моих рук военпред принимал еще сырые, невысохшие после подводной проверки мины, которых так ждали под Сталинградом и на других фронтах.

Однажды я не смогла побороть сон от усталости и опоздала на работу на пять минут. В обед начальник цеха созвал нас на собрание по этому поводу и заявил: “Она украла у государства пять минут, тогда как враг уже под Сталинградом!” От стыда и позора я окаменела, не смея поднять глаза на товарищей по цеху. В наказание меня отправили в “штрафбат” – рыть траншеи под заводские коммуникации: завод получал огромные заказы, и нужно было срочно расширяться. И я почувствовала себя счастливой от того, что меня не прогнали совсем, что хоть таким образом я помогаю фронту.

Каждое утро по радио нас будил гимн “Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!”. Слова и музыка этой замечательной песни ложились прямо на душу и вызывали прилив новых сил. На улицах со всех плакатов “Родина-мать” вопрошала: “Что ты сделал сегодня для фронта?” И мы старались быть еще полезнее. Бодрость духа у чистопольцев поддерживал и местный драматический театр, который работал ежедневно в холодном неотапливаемом здании. На один и тот же спектакль мы ходили по нескольку раз. Мы любили артистов, которые выполняли боевой приказ: не отменять спектакли и играть, если придут даже всего два-три зрителя. Сами голодные, артисты играли вдохновенно, чтобы заставить нас хоть на короткое время забыть о голоде, о трудностях, о похоронках на близких.

Мысль о фронте не покидала меня, и я решила попасть туда переводчицей. Но сделать это было непросто. Харьковский институт иностранных языков был эвакуирован в начале войны в город Энгельс Саратовской области. Сначала я поехала в Энгельс, а оттуда в 1944-м – в освобожденный Харьков, где сдала вступительные экзамены и стала учиться.

Харьков и Киев тогда только что были освобождены от немцев, эхо шедших недалеко боев слышалось в городе, еще были затемнения по ночам, воздушные тревоги. Здание института не отапливалось, коммуникации были взорваны. Мы, студенты, расчищали завалы, перетаскивая битые кирпичи на носилках. Мы были очень худые и бледные, и откуда брались силенки – до сих пор удивляюсь.

Нам не пришлось стрелять из автоматов и пистолетов, но нас научили собирать и разбирать их. Мы изучали армию противника, а студенты английского факультета – армию потенциальных противников. Но война, к счастью, кончилась. Выпускные экзамены принимал генерал – председатель государственной комиссии. Когда при ответе дело доходило до “допроса военнопленных”, у генерала загорались глаза от восторга: наши девчонки легко и просто “разделывали противника” на его языке.

9 мая застало нас в колхозе на посадке картофеля. Услышав весть о победе, мы пешим маршем покрыли 40 километров до Харькова! Потные, грязные, уставшие вошли в ликующий город. Такого всеобщего восторга, единения и безмерного счастья я никогда не видала!

Кончилась война. И вот передо мной на студенческой скамье сидят бывшие рядовые, сержанты, капитаны и майоры. В аудитории как будто светлее стало от блеска их орденов и медалей! Идет весенняя сессия, кончается мой первый год работы в КАИ…

С той поры прошли десятилетия, приближается 60-летие нашей Победы. Перед моим мысленным взором проходят десятки бывших студентов первого послевоенного и следующих поколений, внесших значительный вклад в развитие авиационно-космической науки и техники. Среди них немало известных инженеров, исследователей, профессоров и академиков.

Неуемная жажда знаний привела сибирского паренька Гену Дегтярева в КАИ. Пытливый, требовательный к себе, он уже тогда обращал на себя внимание окружающих своими способностями, и вполне естественно, что впоследствии стал ректором института. Среди моих подопечных, молодых преподавателей кафедры иностранных языков, яркой звездой выделялась совсем еще юная выпускница института Наташа Константинова. Вместе со мной она смело и с энтузиазмом бралась за внедрение новейших технических средств обучения и педагогических технологий. Сегодня она, теперь уже Наталья Алексеевна, сама возглавляет кафедру и делает все для подготовки инженеров-авиастроителей на уровне современных требований, диктуемых жизнью. На кафедре созданы условия для реального общения с настоящими носителями иностранных языков, для совершенствования навыков свободного владения ими.

…Затемнения домов и улиц, воздушные тревоги по ночам, заводские смены, разбор завалов, где на каждом шагу были предупреждения крупными красными буквами: “Осторожно, мины”, лекции и семинары в неотапливаемых аудиториях, покрытых толстым слоем инея… Неужели все это я видела, испытала, пережила вместе с миллионами советских людей, вместе со всей страной? Вспоминаешь это – и сегодняшние трудности, невзгоды отступают, кажутся незначительными.

Роза ТКАЧЕВА.