“РТ” продолжает публикацию писем наших земляков с фронтов Великой Отечественной войны. Автор отрывков из представленных ниже посланий – Иван Ионенко, ушедший на передовую в составе 18-й стрелковой дивизии и воевавший на Западном, Калининском и других фронтах. В дальнейшем Иван Михайлович – известный ученый, историк.

Оригиналы писем ныне хранятся в семейном архиве его родственников, временно передавших их в распоряжение редакции.

31 декабря 1941 года. 23.00. Новый год я встречаю среди лесов и снегов овеянного седой древностью и героикой фронтовых будней Валдая. Вокруг слышны разрывы снарядов, доносится гул самолетов. Однако ни мечтать, ни отдыхать в эту ночь нельзя. Фронт требует напряженной работы…

Сейчас мысленно переношусь к вам, мои дорогие. Слышу ваши голоса, вижу улыбающиеся лица. Слышу звуки чудесной музыки Чайковского и Бородина. Я с вами, я ваш, мои милые. Поднимаю бокал (красноармейскую кружку) с вином (дневная норма – сто грамм) и пью за ваше здоровье!

8 января 1942 года. Каждое твое письмо (письмо адресовано жене Ольге Владимировне. – Ред.) я долго рассматриваю, прежде чем вскрыть. Твои пальчики заклеивали конверт, твоя милая рука таким знакомым почерком писала адрес. Я вижу твою склонившуюся над конвертом голову. Я заглядываю в твои добрые, полные чувства затаенной тревоги, грустные глаза. Наша дружба и любовь чем дальше, тем действенней. Она пошлет меня на подвиг, она остановит меня от необдуманного шага на войне. Во мне сливаются воедино чувство любви к родине с чувством любви к семье…

Война, говорят, делает людей грубыми. Да, оболочка грубеет, верно. Но, как ни странно, чем больше ненависти в сердце, тем больше в нем и любви.

1 апреля 1942 года. …Все твои письма, до единого, в моей планшетке всегда и везде со мною, хотя их уже так много, что, кроме них и подаренной тобой ложки, в сумку ничего не входит.

30 апреля 1942 года. …В нашем краю весна пришла тихо и раскинулась во всем своем величии и очаровании. Воздух полон звуками. Они рождаются неизвестно где, тают и вновь рождаются. Они сливаются в образы, и, отдаваясь им, я вижу и слышу тебя, моя дорогая. Помнишь у Лермонтова:

Что за звуки? Неподвижен внемлю
Сладким звукам я,
Забываю небо, вечность, землю.
Образ милый мне
Мнится, слышу тихий плач разлуки,
И – душа в огне.

8 июня 1942 года. …День моего рождения. Мне стукнуло 29 лет. Давно уже не было таких очаровательных дней, как сегодня. В семь часов утра мне принесли скрипку. Я начал играть прямо в постели. Просторная чистая крестьянская изба наполнилась светом и звуками. На моем столе – цветы… Тишина.

Фрицы теперь пошли не такие, как прошлым летом. Они закопались глубоко в землю, в которой найдут себе могилу…

30 декабря 1942 года. …Хочу только одного – чтобы ты смотрела в наступающий 1943 год глазами радости и надежды. Ты поднимешь бокал за меня. Один стул за семейным столом останется пустым. Усади на него Дмитрия (старший сын И.Ионенко. – Ред.). Пусть он символизирует собою мое присутствие, ты увидишь в его глазах всю глубину моей тоскующей души и ощутишь мое присутствие…

Почему в моих письмах мало о подвигах? Вы в тылу читаете газеты, а в них изо дня в день рассказывается об этом. У нас идут бои местного значения, но жизней солдатских они уносят много… Во мне нет зоологической ненависти к врагу. Я не разделяю пафос Эренбурга (Илья Эренбург – писатель и публицист. Его статьи, призывающие к ненависти к врагу, пользовались большой популярностью в стране. – Ред. ), хотя понимаю, конечно, что врага надо ненавидеть. Но я ненавижу фашизм, а не немца, потому что он немец…