Есть на карте Казани улица Голубятникова. Начинаясь от перекрестка улиц Восстания – Короленко, протянулась она в сторону 39-го квартала Ново-Савиновского района. Ранее эта местность рядом с заболоченным участком возле нынешнего парка Победы называлась поселком Дружба. Чем же обязан этот уголок города Голубятникову? Кем был этот человек, за какие заслуги установлен его бюст во дворе местной школы №25?

Эта служба и опасна, и трудна

В начале октября этого года сотрудники МВД отметили 86-ю годовщину образования службы уголовного розыска. В действительности ее история начинается как минимум на десять лет раньше. Во всяком случае, сыскное отделение полиции Казанской губернии было учреждено еще 27 октября 1908 года. Но в силу трагической раздвоенности общества наиболее героическая страница уголовного розыска выпала именно на первые революционные годы.

Это было время настоящих романтиков, когда многим работникам угрозыска было некогда постигать секреты профессии в учебных заведениях. Они получали навыки сыщиков в повседневной практике борьбы с уголовными элементами.

К концу Гражданской войны страна напоминала человека, избитого до полусмерти. Казань дважды становилась ареной ожесточенных боевых действий, и ситуация оценивалась как критическая для советской власти.

Такая ситуация во многом и была предпосылкой для разгула бандитизма и криминала во всех сферах экономики и общества. Гибли лучшие кадры милиции. Неопытным и в основном молодым сотрудникам приходилось иметь дело с дерзкими уголовниками-профессионалами. Только в Казани погибли лучшие сотрудники угро – Тихонов, Алексеев, Александров, Кулесов.

История уголовного розыска республики богата событиями, отмеченными печатью непримиримой борьбы добра со злом, справедливости с беспределом, гуманности с жестокостью. Борьба с преступностью всегда начинается с интеллектуального противоборства, а заканчивается нередко прямым физическим противодействием тем, кто попирает законы общества. Эта схватка требует большой самоотдачи, высокого уровня профессионализма и мужества. При этом уголовный розыск всегда считался не только элитной, но и самой жертвенной частью милиции.

Красноречивым подтверждением тому – и судьба третьего по счету начальника Казанского уголовного розыска Николая Голубятникова.

“Внести навечно в списки”

“2 марта 1920 года при ликвидации опасной бандитской группы, совершившей ряд тяжких преступлений в городе Казани, погиб начальник отделения уголовного розыска, член РКП(б) с 1918 года Голубятников Н.И… За мужество и самоотверженность, проявленные при исполнении служебного долга, Голубятникова Николая Илларионовича зачислить навечно в списки личного состава отдела уголовного розыска милиции охраны общественного порядка Татарской АССР.

Министр охраны общественного порядка СССР генерал-лейтенант Н.Щелоков”.

Из приказа №351 от 21 июня 1967 г.

Он проработал в милиции с 15 сентября 1918 года, став одним из первых руководителей самого опасного в то время подразделения – уголовного розыска. Становлению своего ведомства он отдавал все свои силы.

В 52-м томе Полного собрания сочинений Ленина опубликован текст телеграммы: “Прошу срочно подтвердить особые заслуги перед Советской Россией убитого 2 марта 1920 года при исполнении служебных обязанностей начальника отделения угро Николая Голубятникова на предмет назначения усиленной пенсии. Наркомсобес Винокуров”.

На телеграмме имеется приписка: “Подтверждаю просьбу. Прошу ответить телеграфом. Предсовнаркома Ленин”.

Телеграмма, отправленная в Москву, была также краткой: “Подтверждаю, что бывший начальник Казанского отделения уголовного розыска Николай Голубятников 2 марта прошлого года, руководя лично поимкой бандитов, сражен двумя выстрелами и через несколько часов умер. Голубятников был человеком энергичным, честным, раскрыл много краж. Предсовнаркома С.Саид-Галеев”.

Интерес Ленина оказался не случайным. Жена отца Голубятникова Александра Тимофеевна была сестрой Марка Тимофеевича Елизарова. Напомним, М.Елизаров был мужем Анны Ильиничны Ульяновой и видным политическим деятелем.

Иными словами, казанскими сыщиками руководил дальний родственник главы Советского государства. Это отчасти и предопределило тот факт, что имя Голубятникова, в отличие от многих других ныне безвестных тружеников и защитников революции, надежно дошло до наших дней.

Семье погибшего милиционера – его матери, жене Евдокии Николаевне и маленькой дочери Лиде (в то время ей было полтора года) была назначена пенсия и выдано единовременное пособие продуктами и предметами одежды.

Похоронен Николай Илларионович был на кладбище Кировского района Казани (могила не сохранилась). Сотни людей пришли проститься с ним. На траурных транспарантах было написано: “Ты жертвою пал в борьбе роковой”.

Были и герои, и “оборотни”

Председатель ВЧК и нарком внутренних дел Феликс Дзержинский уделял особое внимание становлению угро и распорядился о выделении из среды ВЧК опытных сотрудников для укрепления кадров уголовного розыска. Им вменялось в обязанности расследование фактов спекуляции, хищений, должностных преступлений.

В угро приходили люди, преданные делу, горячие энтузиасты, мужественные и неподкупные. Начинали фактически с нуля. Плохо было с обеспечением, условиями труда и материальной базой, транспортом. Так, первоначально в Казанском уголовном розыске из транспорта была всего одна лошадь. Нередко сотрудники вооружались оружием, захваченным у преступников. Катастрофически не хватало боеприпасов. Иногда доходило до абсурда: сотрудники угро из-за нехватки патронов вынуждены были прекращать преследование или ночные облавы.

В связи с разгулом криминала в стране в феврале 1920 года Совнарком принял специальное постановление “О мерах борьбы с бандитизмом”, в котором предписывалось “предавать суду революционных трибуналов лиц, виновных в вооруженных налетах…” Розыск по делам, подсудным этому трибуналу, возлагался одновременно на уголовный розыск и чекистов.

К слову, были случаи, когда сотрудники угро разоблачали и чекистов-преступников. Одним из таких “оборотней” в Казани начала 1919 года оказался сотрудник ЧК Константин Балабанов. Выяснилось, что он неоднократно арестовывался до революции и был осужден пять раз за убийства, грабежи и аферы. Проникнув в ряды чекистов, он со своей бандой долгое время безнаказанно расправлялся с конкурентами, грабил квартиры под видом обыска и терроризировал жителей Суконной слободы. Бандитами-“чекистами” однажды был убит милиционер.

Конец бесчинствам “бойца отряда чрезвычайной комиссии” Балабанова пришел летом 1919 года. К аресту “оборотня” приложил руку лично Николай Голубятников.

Сталь закалялась в Казани

Родился Голубятников 9 мая 1897 года в семье мелкого конторского служащего – счетовода сельскохозяйственного училища в городке Кинеле Симбирской губернии. Там жила вся большая семья Голубятниковых: мать Николая, два его брата и две сестры.

Отец Илларион Голубятников рано заболел тяжелой формой туберкулеза, поэтому работать не мог, и семья оказалась в крайне бедственном положении. Николай с тринадцати лет пошел работать в магазин одного самарского купца. В 1916 году его призвали в армию. Солдатскую муштру проходил в Казани.

С первых дней Октябрьской революции встал на сторону новой власти. В 1918 году солдатский ревком избирает Голубятникова в Казанский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, тогда же он вступил в партию большевиков.

15 сентября 1918 года, то есть через пять дней после освобождения Казани от белочехов, Николая Голубятникова утверждают в должности секретаря губернского управления милиции и он становится одним из организаторов (фактически третьим лицом) новой революционной милиции Казани. А уже 10 января 1919 года его назначают начальником отдела милиции 4-го района Казани, в мае же он возглавил угрозыск города.

Всего в городской милиции к тому времени состояло в штате 409 человек. Став руководителем угро, Голубятников стал добиваться увеличения числа милиционеров до шестисот и создания конной команды в количестве пятидесяти человек. Он всеми силами старался улучшить материальное состояние подчиненных. Представление о буднях милицейской службы дают выписки из приказов: “Все сотрудники должны по мере возможности одеваться чисто и однообразно в военную форму. Каждый должен носить во время исполнения служ. обязанностей красную повязку на левой руке… Все сотрудники должны работать в три смены (с 8 утра до 4 дня; с 4 часов дня до 12 ночи; с 12 ночи до 8 утра)…”

Арест Мишки Юркого

Голубятникову принадлежала и идея создания при Казанском угро “летучего отряда” (название и принцип его работы были позаимствованы у эсеровских боевых отрядов, к тому времени большевиками запрещенных). В состав “летучки” входили два десятка быстрых и решительных оперативников. В отделении круглосуточно дежурила группа из трех-четырех человек – членов “летучки”. Николай на ходу постигал секреты профессионального мастерства, но очень обрадовался организации краткосрочных курсов. Обязал всех подчиненных, свободных от дежурств, посещать занятия, а затем послал на стажировку в Москву трех сотрудников – Федорова, Егорова и Сидорова, зная, что после возвращения они станут ему надежной опорой.

Немало преступлений было раскрыто Николаем Голубятниковым и его товарищами. Казанские газеты “Знамя революции”, “Новое казанское слово” почти ежедневно писали о героических буднях милиции. Став начальником угро, молодой, но уже опытный Голубятников продолжал выезжать на места преступлений вместе с “летучим отрядом”.

Так, “Знамя революции” от 23 марта 1919 года писала: “Утром 19 марта трое вооруженных грабителей проникли, взломав замок, в квартиру Шишкова в доме Лосевой на 2-й Проломной улице и, похитив разных вещей на сумму более пяти тысяч рублей, стали уходить. Видевшая это соседка Захарова начала звать на помощь. На крик явился постовой милиционер Милованов, но он не сумел задержать грабителей. В ту же ночь, оперативно отреагировав на сообщение, Н.Голубятников организовал облаву. В конце Большой улицы в доме Февралевой, в квартире Фирсовой милиционеры во главе с Голубятниковым арестовали шайку грабителей, обокравшую квартиру Шишкова. Возглавлял шайку также арестованный Голубятниковым в эту ночь рецидивист по кличке Мишка Юркий…”

Желание во всех серьезных делах быть впереди своих сотрудников оказалось для Николая Голубятникова роковым.

Последний день его жизни

2 марта 1920 года. Поздний вечер…

Начальник угро перелистывает журнал происшествий за сутки. Это стало привычным для Николая – не уходить домой, не подведя итоги дня и не составив план неотложных дел на завтрашний день.

А сводка преступлений неутешительна: семь квартирных краж. В городской бане украли дорогое пальто… Из двадцати одного преступления за сутки раскрыто тринадцать. Надо утром переговорить с сотрудниками.

Вспомнился эпизод, как недавно, в феврале, поступило сообщение о вооруженном ограблении мануфактурного склада на углу Сенной и Московской. Прибывшие во главе с Голубятниковым сыщики обнаружили, что склад взломан, мануфактуры вывезено на сто тысяч рублей. Быстрые розыскные действия позволили выявить, что грабителей было четверо и уехали они на розвальнях в сторону Адмиралтейской слободы. Взяли их по “горячим следам”. Наутро Голубятников докладывал, что преступление раскрыто…

Много успевал Николай, болел за дело душой. Сохранились воспоминания Екатерины Степановны Фоминой-Нечаевой, работавшей машинисткой в отделе угро: “Человек Николай Илларионович был душевный, простой, отзывчивый. На работе горел. Ко всем сотрудникам относился как товарищ, но требовал строго. Бывало, придет к нам в комнату и скажет: “Ну, девчата, давайте-ка организуем вечер в нашем клубе, поставим какую-нибудь драму, а деньги отдадим в пользу ребятишек”. Сотрудники милиции ставили самодеятельные спектакли в своем клубе, сборы от которых шли в фонд всеобуча… Он никогда не считался со временем. Ему часто говорили: “Ну что же вы чуть не каждый день до утра работаете! Вас ведь дома жена ждет, дочка маленькая”. – “Разве что еще часок”, – отшучивался он и вновь углублялся в бумаги…”

…Итак, был поздний вечер второго марта. Тогда-то и поступило сообщение о дерзком нападении на государственный соляной склад. Бандиты ворвались в помещение, скрутили охрану, нагрузили подводы мешками и скрылись.

Соль тогда была на вес золота. За пуд соли можно было купить соболью шубу. Где искать преступников? Стали перебирать картотеку “старых знакомых”. Голубятников собрал “летучку”, куда кроме него вошли Каменецкий и Кириллов. В раскрытии преступления помог парнишка, очевидец событий. Он, запыхавшись, ворвался в помещение и выпалил: “Я знаю, дяденьки, куда соль отвезли. На Подлужную, сам видел, проследил”.

Туда на пролетке быстро добралась бригада милиционеров. Улицы не освещены, темень – хоть глаз выколи. Но эти закоулки Подлужной слободы были хорошо изучены оперативниками. Здесь давно был рассадник криминальных шаек.

Голубятников со своими людьми тихо прокрались к указанному дому возчика Подкидышева на берегу Казанки. Тут все дома были со множеством дворовых сараев, построек, подвалов, тайных выходов с огороженных территорий. Дом, казалось, был необитаем. Нашли до десятка пустых мешков из-под соли. Обыск ничего не принес.

На душе стало скверно. Опоздали! Расфасованную соль развезли “по хатам”.

Решили более тщательно обыскать каждый двор, постройки. В одном из сараев Голубятников заметил едва заметную дверь в чуланчик, он резко распахнул дверь и, увидев яркий свет, с возгласом “Руки вверх!” рванул вовнутрь. Загремели выстрелы бандитов. Погас свет.

Две пули в упор попали в Николая. Обливаясь кровью, он произвел несколько выстрелов в темноту чулана, ранив бандита. Несколько теней метнулось вдоль забора. Этой же ночью все преступники были задержаны и вскоре по приговору суда расстреляны.

Через несколько часов Николай Голубятников скончался в больнице. Говорят, умирая, он, держа руку брата Виктора, прошептал: “Прощай, заменишь меня в бою”. Через год Виктор тоже погиб в схватке с бандитами…

***

Николаю Голубятникову было всего 22 года. Его именем по решению Казанского горисполкома от 26 ноября 1968 года была названа одна из улиц столицы Татарстана.

Борис МИЛИЦЫН,
Людмила МЕЩЕРЯКОВА.